Змей - Погорелыч или Чешуйчатые Байки - Храбрых Константин

валун, на котором довольно корявым почерком выведено:

"Налево пойдешь - в лес попадешь, лишишься коня, поклажи, а то и головы.

Прямо пойдешь - в пещеру голодного дракона попадешь, вино не брать!

Направо пойдешь - об стену и уе..."

Писавший, по- видимому, не рассчитал объемов валуна, и места не хватило...

Рыцари недоуменно переглянулись. Рядом со шлагбаумом висел небольшой колокол, от

которого тянулся длинный шнурок. Пожав плечами, один спешился и дернул за шнурок...

БО-ОМ-М-М-М-М-М-М-М!

От звона колокола, казалось, вздрогнула сама земля, взметнув в небо стаи птиц, которые

тут же, вычислив обидчика, устроили ему ковровое бомбометание...

Кони взвились на дыбы, и рыцарская братия посыпалась с них, словно спелые желуди.

Переполоху добавила пара енотов, весьма ловко орудуя остро заточенными наконечниками

коротких копий, срезала тощие кошельки с поясов упавших. Когда упавшие опомнились, еноты

уже успели утащить добычу в терновые кусты.

Скрипнула открываемая дверь домика, и наружу вышел, зевая и почесывая волосатую

грудь, голый по пояс северянин. Хмурым взглядом он обвел "помятую" и покрытую птичьим

пометом рыцарскую братию, хмыкнул. Заскочив обратно в дом, он вернулся с огромным

гроссбухом и писчими принадлежностями и, разложив все на валуне, принялся что-то записывать.

Первым не выдержал рослый молодой барон в богатых доспехах.

- Любезный, по какому поводу на дороге шлагбаум?!

Северянин отвлекся от писанины и, окинув барона хмурым взглядом, от которого барон

слегка струхнул, хмыкнул и принялся записывать дальше.

- Ты что немой? И смотри на меня, когда с тобой разговаривает Барон Фон Древоз!

- Не шебурши, если ошибусь, придется все переписывать, а это вам обойдется уже за

отдельную плату! Он последний раз скрипнул пером и, поставив его в чернильницу, одним

движением перепрыгнул шлагбаум, оказавшись нос к носу с бароном.

Тот от неожиданности хлопнулся на пятую точку, придавив стальным задом любимую

мозоль на ноге оруженосца.

Северянин, достав из кармана сложенную бумажку, прокашлялся и, развернув листок,

принялся зачитывать:

- Мы приветствуем вас, отважившихся на спасение принцесс и убийство грозного

дракона... так это лишнее... От всей души страждущих избавиться от злой тирании и набегов

древней бестии мы желаем вам творческих узбеков... э-э-э... успехов! Блин, леший, не мог

поразборчивей писать?! - северянин почесал затылок и продолжил. - Чтобы вы в доблестной

схватке с драконом, если оный упадет с горы либо вы сами, карабкаясь к его пещере, не устроили

обвал и не погубили естественную природу, необходимо пройти досмотр и взвешивание.

Северянин убрал бумажку и подошел к большой каменной плите возле шлагбаума, на

которую никто не обратил внимания. Врытый подле плиты деревянный столбик оказался искусно

сделанными противовесами весов.

- Итак, по одному подходим и взвешиваемся. Если ваш вес с конем превышает вес вот этого

деления, значит, вы либо не допускаетесь, либо разгружаетесь... Если в течение десяти дней хозяин

имущества не является, имущество переходит в фонд помощи голодающим принцессам!

Рыцари подобрали упавшие на землю челюсти и стали искать крайнего: первым на агрегат

лезть никто не хотел.

- Да как ты смеешь, щенок! Ты хоть понимаешь, с кем ты споришь?!

С тихим свистом стрела сбила с головы барона шлем и намертво пригвоздила к каменной

стене горы. Барон нервно икнул и спрятался за оруженосца.

- Конечно, понимаю! - оскалился северянин. - С трупом! Ибо эльфы не промахиваются и не

прощают обид, нанесенных лесу!

Окинув взглядом побледневшие лица, он неожиданно гаркнул:

- В очередь, черти! Налог на проезд возрастает на двадцать процентов - и того двенадцать

серебряных с рыла!

Услышав цену, рыцари и оруженосцы вздрогнули и, покосившись в сторону невидимого

стрелка, быстро организовали очередь, самые пугливые старались прятаться за коней.

Глава 11. Шабаш.

Две рыжие девушки сидели под окном дома и с тоской поглядывали на залезших на забор

ухажеров. Не то, что парни им сильно досаждали, нет.

- Послезавтра полнолуние...

- Ну... - соседка, активно лузгавшая семечки, отвлеклась от созерцания парней на шатком

заборе, который под их весом должен был рухнуть с минуты на минуту.

- Шабаш будет...

- Ну...

- Баранки гну! - вспылила подружка. - Ты помнишь, что мы должны на полнолуние

принести с собой какое-нибудь магическое существо?

- Дык, вроде домового хотели?

- Да домовых притащит половина округи, надо как-то выделиться!

Девчушка вскочила и, уперев кулачки в бока, состроила надутую гримаску.

- И что предлагаешь? - все также с интересом разглядывая парней на заборе.

Подружка, заметив, что на нее не обращают внимания, зашипела и топнула ножкой в

плетеном лапте по вытоптанной земле. Глаза потемнели, и по длинной косе, выглядывавшей

из-под косынки, проскочила искра...

Забор с оглушительным грохотом и еще более громким матом посыпавшихся с него парней

рассыпался.

Со всех сторон послышался довольный хохот наблюдавшей за цирком деревни.

Внезапно на короткий миг солнце заслонила тень...

С дальнего края деревушки послышался азартный мат и крики подгоняющих кого-то...

Чистое, ясное небо прочертила огненная дуга, с оглушительным грохотом взорвавшаяся над

деревней...

- Дусь...

- Что еще? Рыжая ведьмочка чуть ли не подпрыгнула на месте, напоминая обиженного

ребенка.

- Я, кажется, знаю, кого притащить на шабаш, - задумчиво протянула ее подруга,

внимательно рассматривая парящего в небе дракона. - Ставлю свою метлу против перьевой шляпы

верховной ведьмы, ни одна грымза даже не додумалась!

Какой черт дернул меня за хвост согласиться! Эти две рыжие дур-р-ры, как только я

ответил согласием, тут же, не сказав ни слова вскочили на свои трепаные веники, только по ошибке

называемые метлами, и радостно хохоча унеслись... Нет, ну я понимаю, молодые, горячие... ду... Но

ДОРОГУ мне они могли бы объяснить?

Пенек, коряга старая, только проскрипел от своего хохота и махнул в сторону. Мол, туда, не

ошибешься.

Вылетел я вечером. Небо чистое... ни облачка...

Мимо меня, повиснув на длинной бороде забористо матерящегося колдуна, проплыл

какой-то мужик, закованный в глухие черные латы с эмблемой черепа со скрещенными костями в

лихо натянутом голубом берете и с зажженной сигаретой в зубах.

- Эй, чешуйчатый! Черное озеро не пролетали?

У меня , если честно, отвисла челюсть и длинный язык весьма живописно свесился изо рта.

Но тут же придя в себя, я только помотал мордой, ибо попробуй я пожать плечами... и отскребать

меня от земли ломануло бы немало народу.

- Так и знал, что не там свернули!

Подтянувшись на бороде, он дернул один ее край в сторону с воплем: "Поворачивай на..!"

Ответом ему был новый поток скабрезностей, однако колдун повернул.

Ведьмочки появились для меня незаметно, материализовавшись в воздухе по обе стороны

от меня, словно конвой или почетный эскорт... Довольные произведенным эффектом, они

захихикали. Тем временем вечерние сумерки поглотили нас с головой, и на небе появились первые

звезды.

Обе ведьмочки достали из воздуха два ажурных зеленых фонаря и, повесив на конце

рукоятки метлы, начали преображаться... Ух-х... Тонкое платье зеленоватого цвета и темно-

зеленый плащ. На голове широкополая шляпа с длинным хвостом, или как называется этот

колпак... А ведь недавно на них были платья крестьянок...

Там, на Лысой горе, ведьмин камень лежит... (к/ф" Чародеи"). Припомнилась строчка

песни, когда я увидел довольно крупный холм с черным обелиском по центру, с холма, словно

светясь, текла водная линия, впадая в небольшое озерцо под холмом. Вокруг холма было выложено

тройное кольцо костров, а возле самого озера вовсю пылал колдовским зеленым огнем

шестиметровый столб пламени, только по ошибке называемый костром.

Мы приземлились метрах в двустах до линии костров. Ведьмочки, весело хохоча,