Улыбка - Рэй Брэдбери

Из света электрического солнца вниз скользнули руки Творца. Они опустили чудовище с пятнистой змеиной кожей в сделанную зеленую чащу, повели через кишащее бактериями варево. Механический ящер среди всего этого безмолвного ужаса чувствовал себя великолепно. Со слепых небес доносился голос Творца, сад вибрировал от старого монотонного напева: стопу… к голени, голень… к колену, колено… к бедру, бедро…

Дверь распахнулась.

Словно отряд бойскаутов ворвался в комнату — это вбежал Джо Кларенс. С таким видом, будто в комнате никого нет, он дико огляделся вокруг.

— О господи! — завопил он. — Так у тебя, оказывается, еще не все готово? Это стоит мне денег!

— Не стоит ничего, — сухо сказал Тервиллиджер. — Мне заплатят те же деньги, сколько бы я времени ни потратил.

Шаг, остановка, шаг, остановка: так, дергаясь, Джо Кларенс к нему приблизился.

— В общем, поторапливайся. И сделай пострашней, чтоб дрожь пробирала.

Тервиллиджер стоял на коленях возле своих миниатюрных джунглей. Глаза его были вровень с глазами продюсера, и Тервиллиджер спросил:

— Сколько футов крови и предсмертных мук вы хотите?

— Две тысячи футов одного и столько же другого! — Кларенс рассмеялся прерывисто, будто всхлипывая. — Дай-ка я посмотрю.

Он схватил ящера.

— Осторожней!

— Осторожней? — Кларенс небрежно и равнодушно вертел страшилище в руках. — Разве чудовище не мое? В контракте…

— В контракте сказано, что вы используете эту куклу для рекламы фильма, но вернете мне, когда фильм будет выпущен.

— Черт-те что написали! — Кларенс махнул рукой, в которой держал чудовище. — Это неправильно. Всего четыре дня как мы подписали контракты, и…

— Кажется, будто прошло уже четыре года. — Тервиллиджер потер глаза. — Я две ночи не ложился, доделывал эту тварь, чтобы можно было скорее начать съемки.

Кларенс не снизошел до ответа.

— К черту такой контракт! Какая гнусность! Чудовище мое. От тебя и твоего агента у меня сердечные приступы. Приступы из-за денег, приступы из-за оборудования, приступы из-за…

— Кинокамера, которую вы мне дали, старая-престарая.

— Ну так чини ее, если она ломается, ведь руки у тебя есть? Пошевели мозгами — в том-то весь и фокус, чтобы обойтись без денег. Возвращайся к делу: тварь — и это должно было быть оговорено в условиях — моя и только моя.

— Я никогда не отдаю свои изделия во владение другим, — отрезал Тервиллиджер. — Слишком много времени и чувств в них вложено.

— Ладно, черт побери, мы накидываем тебе за зверюгу еще пятьдесят долларов и оставляем тебе — бесплатно! — когда фильм будет готов, камеру и прочее оборудование, договорились? Открывай тогда собственное дело. Конкурируй со мной, сведи со мной счеты при помощи моего же оборудования! — Кларенс рассмеялся.

— Если оно до этого не развалится, — сказал Тервиллиджер.

— И еще. — Кларенс поставил куклу на пол и обошел вокруг нее. — Мне это чудовище не нравится.

— Не нравится?! Чем? — взвыл Тервиллиджер.

— Физиономией. Больше огня нужно, больше… свирепости. Больше злости!

— Злости?

— Да, лютости! Пусть выпучит сильней глаза. Круче вырез ноздрей. Острее зубы. Язык вперед, оба конца. Ты сумеешь! Э-э… так, значит, чудовище не мое, а?

— Нет, оно мое. Тервиллиджер поднялся на ноги.

Теперь вровень с глазами Джо Кларенса была пряжка его ремня. Несколько мгновений продюсер смотрел на блестящую пряжку как загипнотизированный.

— Будь прокляты эти чертовы юристы! Он бросился к двери.

— Работай!

Чудовище ударилось в дверь через долю секунды после того, как она захлопнулась.

Рука Тервиллиджера на несколько мгновений застыла в воздухе. Потом плечи его осели. Он пошел к своему красавчику и его поднял. Открутил голову, содрал с нее латексовую плоть, положил череп на подставку и кропотливо начал лепить из глины заново доисторическую морду ящера.

— Побольше свирепости, — бормотал он сквозь зубы.

— И злости.

Фильм с переделанным чудовищем просматривали через неделю.

Когда кончилось, Кларенс в темноте чуть заметно кивнул.

— Лучше. Но… пострашнее надо, чтобы кровь стыла в жилах. Чтобы тетя Джейн напугалась до смерти. Новый эскиз, и переделать заново!

— Я уж и так опаздываю на неделю, — запротестовал Тервиллиджер. — Вы все приходите и требуете, меняй то, меняй это, и я меняю, один день хвост никуда не годится, другой — когти…

— Уж ты-то сумеешь порадовать, — сказал Кларенс.

— В бой, художник!

В конце месяца просмотрели новый вариант.

— Почти в точку! Чуть-чуть промазал! — сказал Кларенс. — Лицо почти такое, как нужно. Постарайся еще.

Тервиллиджер отправился к себе в мастерскую. Он принялся за эскиз и изобразил пасть динозавра так, как если бы она произносила непристойность, только понять эту непристойность мог тот, кто умеет читать по губам. Потом, взяв глину, Тервиллиджер принялся за работу и оторвался от страшной головы только в час ночи.

— Наконец то, что надо! — закричал Кларенс в просмотровом зале на следующей неделе. — Идеально! Вот это настоящее чудовище!

Он наклонился к старику, своему юристу, мистеру Глассу, и к Мори Пулу, своему помощнику.

— Вам нравится мое чудище? Он сиял.

Такой же длинный, как чудовища, которых он делал, Тервиллиджер, бессильно обмякнув и ссутулившись в заднем ряду, хоть и не увидел, но почувствовал, как старый юрист пожал плечами.

— Да они все одинаковые.

— Да, да, но это все же какое-то особенное! — захлебывался Кларенс. — Даже я готов признать: Тервиллиджер гений!

Все повернулись и снова, уставившись на экран, стали смотреть, как исполинская тварь, словно вальсируя, широко размахнулась своим острым как бритва хвостом и сняла им зловещий урожай травы и цветов. Потом остановилась и, обгладывая красную кость, устремила задумчивый взгляд в туман.

— Это чудовище… — сказал наконец, прищурившись, мистер Гласс. — Кого-то оно напоминает.

— Напоминает? — Тервиллиджер повернулся, весь внимание.

— У него такой вид… — протянул в темноте мистер Гласс. — Похоже, я его где-то встречал.

— Среди экспонатов Музея естествознания?

— Нет, не там.

— Может, — рассмеялся Кларенс, — когда-то случилось чудо и ты осилил какую-то книгу, Гласс?

— Удивительно… — Гласс, ничуть не задетый, наклонил набок голову, закрыл один глаз. — Я, как сыщик, никогда не забываю лиц. Но этот Tyrannosaurus Rex… где же я его видел?

— Да не все ли равно? — Кларенс сорвался с места. — Он потрясающий! И только потому, что я, добиваясь результата, пинал Тервиллиджера ботинком в зад. Мори, пошли!