Москва и мертвичи - Андрей Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– ЦНИТИ «Светоприборы»? Это как у Стругацких, что ли? – выдавила со стоном Игнатова.
– Приятно иметь дело с начитанным человеком, – кивнул Филатов.
– Ненавижу Стругацких.
Николай Борисович с ухмылкой потянул за ткань на клетке. Ее стошнило второй раз.
* * *
– Сколько и какой нечисти проживает в Москве?
– По разным оценкам – до ста тысяч. Несколько сотен разновидностей городских и ставших горожанами деревенских (типа домовят). По составу – как локальная фауна, так и осевшие здесь после заключения Пакта гастролеры. Самый распространенный и многочисленный вид – орлик.
– Кто такие первородные?
– Нейтральные сверхъестественные силы, живущие по своим законам. Происхождение и цели неизвестны. На контакт не выходят. При силовом воздействии никак не реагируют, практически неуничтожимы. Хранители городов, известных культурных и природных объектов. Ряд исследователей считает, что первородные – физическое воплощение эгрегоров стран, мест и народов, их населяющих. Несколько из них живет и в Москве.
– Кем и когда заключен Пакт?
– Николаем Первым и министром бесовских дел с Черным Кремлем в тысяча восемьсот двадцать пятом году.
– Почему целых тринадцать лет после московского пожара?
– Сначала все держалось на тайных устных договоренностях. Когда части элиты стало известно о них, произошло восстание сторонников жесткой линии, известное, как «декабрьское». После его подавления Пакт был подписан официально.
– Где находится Черный Кремль?
– Неизвестно, это коллективный орган, высшее руководство МПД встречается с ними на одной из установленных площадок.
– На какие фракции подразделяют Черный Кремль?
– Нам точно известно, что существует движение западников и центристов, это самые крупные «башни Кремля». Центристы – хранители Пакта, часть из них даже стали проповедовать вегетарианство. В смысле гуманное отношение и запрет охоты на людей. Западники выступают за пересмотр положения Пакта о проживании в национальных границах и требуют свободы перемещения. Есть информация, что ряд существ проповедуют идею отмены второго правила о невмешательстве в человеческие политические и социальные процессы. Часть – со злым умыслом, часть – для взаимовыгодного сосуществования. В семидесятых также было популярно движение близких к западникам утопистов-конвергентов, призывавших открыть человечеству свое существование и объединить два мира.
– Что ж. Переэкзаменовку по истории и мироустройству ты сдал. Поздравляю, Дима. Практическая часть и выход в город у тебя будет с Мечниковым, повезло. Сказал, на «Флакон» тебя поведет.
* * *
На следующий день Агафья наконец-то перестала мучиться мигренью, блевать, с аппетитом съела завтрак, выпила кофе и выкурила сигарету из пачки, что принес ей Филатов. Он захватил и чистой уличной одежды. Борисович пообещал забрать ее через час. Заглянув в пакет, Игнатова ожидала увидеть некую форму, но это оказались просто новое белье и темные джинсы с рубашкой.
– Что с моим напарником? С Хакимовым? – спросила она вернувшегося мужчину.
Николай Борисович поджал губы и помотал с сожалением головой. Агафья знала, что так все и кончилось, но глаза защипало. Она молча достала еще одну сигарету, вытянула по самый фильтр, после чего наконец-то открыла дверь комнаты и по совместительству дверь в новую жизнь.
Они зашагали по пустынным в это время суток коридорам ФГУП ЦНИТИ «Светоприборы», как она позже узнала, одного из семи министерских объектов в Москве, маскировавшихся под разнообразные государственные образовательные учреждения, ЖКХшные объекты или околонаучные институты с непроизносимым названием. Были среди них и ГБОУ СПО «Пересвет», и ГКУ «Центр анализа ночной активности», и ЦФКиС «Паргелий».
Внутри «Светоприборы» действительно напоминали советский НИИ, получивший хороший евроремонт, но оставивший артефакты социалистического строительства вроде мозаик, прославляющих деятельность сотрудников МПД, внутренних перегородок из фибробетона и отреставрированного паркета елочкой.
Первым, кого увидела Агафья на своем новом месте работы, был абсолютно не вписывавшийся в местные пейзажи юноша с крашеными зелеными волосами и пирсингом в ухе. Он неловко протиснулся мимо них в широченном коридоре и как-то неуклюже одновременно помахал Игнатовой и той же рукой козырнул Филатову, быстро исчезнув за углом.
– Леша, наш сын полка, – пояснил Николай Борисович, – кстати, как и у тебя, дар открылся не сразу, а когда его чуть не сожрали.
– Как вообще это происходит? Как люди начинают видеть все это? Как вы набираете сотрудников?
– По-разному. Есть целые династии, там дар передается из поколения в поколение. Когда ребенок начинает говорить, становится понятно, что он видит больше, чем простые обыватели. Тогда его отдают в одно из наших образовательных учреждений и готовят с детства к службе в министерстве. Иногда мы знаем, что человек должен был перенять дар по наследству, но он дремлет. По запросу родителей мы можем устроить процедуру инициации – создать для него ситуацию смертельной опасности с участием РПО, разумных потусторонних объектов. Так никто не говорит, кстати, в нашем московском отделении их в шутку мертвичами называют.
– У меня как раз такая ситуация получилась?
Филатов кивнул.
– Моделируем обстоятельства, близкие к утрате жизни, у человека максимально обостряются все чувства, происходит выброс адреналина, вследствие этого иногда дар просыпается. Потом есть специальная рекрутская служба, она занимается поиском потенциальных кандидатов. Например, есть какой-то человек, убедительно в интернете утверждающий, что видит паранормальщину. Они к нему выезжают с клеткой с орликом.
Агафью передернуло от воспоминания о мерзкой птице.
– Изредка кого-то находим случайно. Как Лешу или тебя.
– Мертвичи – это как москвичи, только мертвые?
– Да, но тут филологическая шутка еще. Они не мертвые, а вот наши предки-славяне думали, что вся нечисть получается из мертвецов. Это из древности, от культа предков. Потом церковь их всех просто в демоны переписала. Московские мертвичи живее всех живых.
* * *
Каждый день в МПД преподносил новые сюрпризы.
Во-первых, она снова стала курсантом и открывала для себя профессию заново. Методы, казавшиеся очевидными в мире людей, тут нередко не работали или работали с точностью до наоборот, а всю базу знаний о жизни в иной, потусторонней, Москве, в отличие от многих будущих коллег, приходилось приобретать с нуля вместе с еще временами беспокоившими головными болями.
«Энциклопедию русской демонологии» ей не вернули, сказали, что информация там содержится дилетантская. Взамен этого выдали пачку новых и не очень новых книг, выносить которые за пределы «Светоприборов» строжайше запрещалось. На корешках некоторых томов значилось: «ЛенСпецПечать», иных – «РосСпецИздат», самые старые и новые материалы и пособия указания издательства и вовсе не имели.
На город и происходящие в нем события тоже пришлось взглянуть по-новому: за каждым громким открытием или фестивалем, за каждым резонансным преступлением или ЧП, теперь ей
