Гордый - Марика Крамор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но сердце дрогнуло, только когда я нашла и раскрыла краткую записку. Чёрная, кстати, бархатная. Именно так я представляю его прикосновения… Порочные, очень откровенные и раскованные, но такие приятные, бархатные…
«Моей самой несговорчивой мечте».
Написано от руки. Надо же, как заморочился…
Разговариваю с ним по телефону, а сама нежно провожу по шелковым лепесточкам подушечкой большого пальца.
– Я думаю, это не самая лучшая идея. Это лишнее.
– А я думаю, что этого катастрофически мало. Сегодня вечер проведём по твоему сценарию. Выбирай, чем бы хотела заняться. Только перед этим заедем на одно закрытое сборище, мне кровь из носа нужно туда попасть. Пришлю за тобой машину в шесть.
– Гордей, я не поеду.
– А в чем проблема?
– Потому что эти встречи носят личный характер. А я не допускаю этого.
– Боишься в меня втрескаться по уши? – усмехается. А мне не смешно.
– Не говори глупостей.
Мне сегодня приснился сон, в котором мужчина приспускал лямки платья и горячо ласкал грудь. Я проснулась в диком напряжении, словно физически ощущая тепло на коже. Захотелось самой провести рукой по декольте и представить, что это он медленно наклоняется и припадает к груди, страстно лижет соски. Мне стыдно за эти мысли. Очень. А ещё за трепетное напряжение и тепло внизу живота посреди ночи и в полном одиночестве…
– Если ты продолжишь быть такой несговорчивой, мне придётся приехать к тебе и уговорить лично. А тебе меня домой лучше не впускать, я предупреждаю, – посмеивается. А я прикрываю глаза, ощущая себя в ловушке собственных эмоций. Я очень хочу поехать. Очень. Хочу с ним увидеться.
– Горде-еей, – тяну в голосе слабое осуждение.
– Я частенько представляю, что ты меня зовёшь вот так.
– Прекрати немедленно! – мы уже вдвоём усмехаемся, каждый из нас четко осознаёт, что отказаться от встречи нет никаких шансов.
– Форма одежды парадно-выходная, сегодня обещаю быть паинькой, так уж и быть.
– Куда хоть поедем? – уточняю в последний момент перед тем, как разъединить вызов.
– Небольшой закрытый аукцион. Для любителей старины. Ничего серьёзного, но мне нужно заехать.
Спустя несколько часов, как мы и договорились, прибыл его водитель. И отвёз прямо к месту икс. Мужчина встретил меня на улице обезоруживающей улыбкой. Он в смокинге. Бабочка, белоснежная рубашка. Даже пришлось усомниться в уровне этого мероприятия. А когда мы вошли внутрь…
Ну с закрытым он, может, и не прогадал, тут согласна, но вот с небольшим… да это же настоящее столпотворение!
– Ты очень вовремя, сейчас начнётся, – властно кладёт мою ладонь на сгиб своего локтя и побуждает следовать за собой. Он неожиданно сдержан со мной и удивительно заинтересован происходящим. В моем присутствии Градовский сейчас явно не нуждается. Этот человек поражает с каждой встречей все больше и больше.
– У нас определенная цель?
– Почти, – бросает безразлично.
– Тебе нужно перед кем-то засветиться?
– Нет-нет. Будет лучше, если нас вообще не заметят.
Я в ступоре. Ну ладно. И не такое видели… знаю, как себя вести.
– Сейчас вторая волна начнётся, пора.
Это он мне сказал? Бросил тихо, словно в никуда. Даже не посмотрел в мою сторону.
Честно говоря, Гордей ведёт себя более чем странно… Молча берет меня за руку, ведёт на второй этаж. Кажется, мы продвигаемся на балкон?
О, здесь есть уединенные места. Всего пять сидений, но присутствуем только мы.
Яркость света чуть-чуть приглушается, заполненный зал замолкает. На сцену выходит коренастый мужчина в строгом костюме. И объявляет о продолжении аукциона. Первым лотом, представленным собравшимся, стала красивая сверкающая диадема. Торги развернулись нешуточные. Баснословную цену, объявленную одним из участников торгов, я даже произносить боюсь.
Гордей все это время равнодушно взирал за ходом сражения, а сейчас дотронулся до моей руки, поднял и уже привычно коснулся губами тыльной стороны ладони.
– Крис, скоро эта скукота закончится, и мы поедем развеяться.
– Да ничего, мне интересно.
Я немного кривлю душой: больше всего меня интересует странное состояние Гордея. Он в нетерпении, словно ждёт чего-то.
Ещё два лота – старинная золотая икона и набор посуды – ушли с молотка.
Выносят новый лот – небольшую фигурку кошки, на спине заметна небольшая дыра, само изделие все в трещинах, предполагаю, что и в многочисленных сколах. Кошка сидит на задних лапах, передние – крепкие, но изящные, а туловище массивное, длинное, с чуть раздутым животом. Глаза широко раскрыты, и они зелёного цвета. На голове животного четко вижу несколько складок. Зверёк похож на сфинкса, Лида периодически ноет, что хочет такого, но сестрёнка понимает, что заводить котёнка сейчас нет возможности.
Бросаю мимолетный взгляд на Гордея и замираю, не в силах отвернуться. Темные глаза мужчины будто светятся изнутри. Градовский не отрываясь жадно смотрит на фигурку, взор его блестит нетерпением и алчной страстью.
– Итак, мы продолжаем, дамы и господа, – громогласно вещает аукционер. – Вашему вниманию представлен следующий лот – алебастровая фигурка кошки. Египет. Тринадцатая династия!
– Двенадцатая! Идиот! – в сердцах цедит сквозь зубы Гордей громким шепотом.
– Около 1990-1780х годов до нашей эры. Среднее царство, господа. Фигурка выполнена из египетского алебастра. Высота изделия – двенадцать сантиметров…
– Одиннадцать с половиной!!! – вновь сотрясает тишину Гордей. – Какое невежество! – выплёвывает раздосадованно.
– Итак, начинаем с…
Звучит цена, и первый же участник торгов мгновенно предлагает в два раза больше. Цена постепенно увеличивается. Гордей, не отрываясь от сцены, взволнованно ерзает на сидении, но молчит.
– Тихо. Тихо, ещё ждём, – уверенный голос потрясает. С кем он разговаривает? – погоди ещё.
Поворачиваюсь к сцене.
– …два! Кто больше, господа? Фигурка приехала прямиком из музея искусств в Нью-Йорке! Единственная в своём роде, так великолепно сохранившаяся до наших времён!
– Давай-давай! Накидывай две!
Новый участник вмешивается в торги. Его ставку тут же перебивают.
А я только сейчас осознаю, что Гордей слегка опустил голову и слова произносит не абы куда. На нем… на нем микрофон?!
Сражение разворачивается нешуточное. Деньги очень большие. Гордей кусает нижнюю губу и напряжённо изучает глазами толпу. Обо мне он, кажется, забыл напрочь…
– Ещё раз ждём до двух, потом перебиваем сразу! Давай! Две плюс!
Он старается говорить как можно тише, но от этого не менее эмоционально. А меня потрясает другое. Торги ведутся не в рублях… он готов выложить такую сумму за разбитую фигуру из гипса?! Кошмар. Точно ненормальный…
– Итак, господа… – сумма устрашающая… хочется закрыть уши… – раз!
Откуда ж у
