Дядюшка Сагамор и его девочки - Чарльз Вильямс

Все подвинулись ближе. Воцарилась тишина. Я взобрался повыше, чтобы хорошенько все разглядеть. Все это напоминало день скачек.

— Граждане, друзья! — продолжал шериф. — Вы, может, помните, до того, как пошла вся эта кутерьма, я собирался переизбираться, и теперь хотел бы с вами это дело обсудить. Я теперь под огнем за то, что не арестовал его за весь этот гвалт.

Так вот, по нашей конституции, чтобы подвергнуться аресту, он должен быть обвинен в конкретном преступлении. И суду не важно, что вся его жизнь была нескончаемой серией надругательств над людьми. Отцы-основатели пытались защитить нас. Их можно извинить: в те времена еще не было Сагамора Нунана! Я не арестовал его, поскольку не было прямых доказательств нарушения закона.

Поднялся вой, последовали выкрики. Шериф сделал знак рукой:

— Выслушайте меня, сограждане! Я осознаю, опрометчиво было бы утверждать, что Сагамор Нунан в данный момент не совершает преступления. Но я смотрел за ним во все глаза пять дней и ночей, это правда. Все вы думаете, он гонит самогон. Обвинение справедливое, поскольку он занимается этим всю жизнь. Но на этот раз он его не делает. Думаю, что сумею это доказать. Сейчас мы к этому подойдем. Что же касается того, что он делает в действительности, то я не знаю. Может, это как в истории с доктором, который изобрел лекарство против болезни, которой нет. Возможно, он просто пытается изобрести новый вид преступления в надежде, что его назовут его именем, а может, такое преступление, которое может ускользнуть от закона в силу того, что оно, хотя и не причиняет явного вреда, все же направлено против лучших намерений общества и против человечества в целом. Теперь насчет самогона. Есть только две возможности — либо гнать его в этом аппарате, либо где-то в укромном месте. Так вот. Здесь другого аппарата нет. Расспросите любого из четырехсот человек, рыскавших тут на протяжении одиннадцати часов. Так что же остается? Только вот этот аппарат. Все, что я могу сказать вам: посмотрите сами! Там все на виду, упрятать что-нибудь негде. Да еще шесть или восемь труб, которые совершенно бесполезны. Они служат только для того, чтобы запутать людей, не представляющих, что такое настоящий самогонный аппарат. Такой уж он юморист! Там две части — одна пустая, в другой сосновый сок. Сотни из вас это видели. Поэтому ни спрятать сусло, ни изготовить самогон на этом абсолютно невозможно. Я хочу, чтобы каждый из вас сам удостоверился в этом!

Вдруг до меня донеслась какая-то ругань. Я оглянулся — там были дядя Сагамор и какой-то человек. Они спорили. У дяди Сагамора была под мышкой коробка, он как будто только вышел из амбара.

— Сагамор Нунан, мне нужны мои остальные деньги! — требовал человек.

Он был долговяз, светловолос, светлоглаз и одет в защитного, цвета одежду. Лицо его раскраснелось, так он рассердился.

— Я тебе ничего не должен, Харм, — отвечал дядя Сагамор, пытаясь его оттолкнуть.

Харм не давал ему проходу.

— Ты меня больше не одурачишь! — закричал он, загораживая проход.

Люди стали оглядываться. Дядя Сагамор оттолкнул его свободной рукой и направился к своему грузовичку. Харм, выругавшись, бросился за ним. Коробка у дяди Сагамора выскользнула, он пытался ее подхватить, но она выскочила и упала. Раздались звук битого стекла и бульканье.

Народ бросился к ним. Дядя Сагамор, посмотрев на всех, сгреб Харма за шиворот и, приподняв его, произнес:

— Приказываю тебе убраться отсюда, Харм Бледсо!

Но, кажется, люди интересовались больше коробкой, чем дядей Сагамором и Хармом. Они устремились к ней, раскрыли ее и увидали четыре пинтовые бутыли. Все они треснули. Попробовав то, что лилось оттуда, они взревели:

— Самогон!

К ним уже спешил шериф, и Бугер едва протолкался сквозь толпу.

Дядя Сагамор еще крепче схватил Харма за воротник.

— Самогон? — заорал он. — Ты что же, притащил сюда самогон? Да я из тебя душу выну!

Шериф, пытаясь пробиться сквозь толпу, проорал Бугеру:

— Забери как вещественное доказательство!

Бугер никак не мог протиснуться. Да там уже ничего и не осталось— все развалилось на кусочки. Наконец шериф занял центр событий. Дядя Сагамор все еще тряс Харма.

— Шериф, я хочу, чтобы этот человек был арестован! — кричал он. — Принес ко мне свой самогон! Я честный и добропорядочный налогоплательщик…

— Заткнись! — оборвал его шериф.

Харм вырвался из рук дяди Сагамора. Он весь дрожал от возбуждения и гнева:

— Я тебя убью! В последний раз ты поливаешь меня грязью, Сагамор Нунан!

Дядя Сагамор попробовал опять схватить его, но Отис и двое других стали между ними. И тут Бугер и остальные, сгрудившиеся над пролитым самогоном, завопили:

— Скипидар! Чуете, в нем скипидар!

И пошел настоящий бедлам.

Люди не разошлись даже и ночью. Выйдя утром, я обнаружил многих спящими в машинах. Подкатывали свежие силы. Шериф, Бугер и Отис выглядели так, словно неделю не спали. Они обыскали все вокруг, но больше самогона нигде не нашли. Тогда опять принялись за аппарат — развинтили его весь на части, просмотрели все детали, измерили все вдоль и поперек, ища скрытые трубы, но не нашли ничего.

Некоторые привезли с собой экземпляры солидных газет, даже в них была наша история. В одной был заголовок «Черная магия?», в другой под фотографией подпись: «Тайна сохраняется. Мистификация или научное открытие? Откуда идет виски?»

Все были как драные коты. Дядя Сагамор производит виски на виду у целого округа, а его все никак не могут поймать! Мне уже надоело над этим думать. Смысла не было. Все обвиняли шерифа. Один даже сказал:

— Если он получит во вторник парочку голосов, его можно будет обвинить, что за него голосовали дважды.

Я покормил поросят и пошел в амбар. Папаша с дядей Сага-мором, ворча на весь этот шум, пытались заново собрать технику. Наблюдали за ними, наверное, человек триста. Они отпускали саркастические замечания в адрес шерифа, Бугера и Отиса, все искавших скрытые трубы. В полдень папаша предложил мне сходить собрать живицы. Ведь когда весь этот шум стихнет, должны же они возобновить производство скипидара.

Я позвал Зига Фрида и отправился. В соснах было тихо-мирно, и никто за тобой не увязывался. Зиг Фрид стал бегать, ловиты кроликов. Я уже собрал половину сбора, когда услыхал его лай откуда-то издалека. Потом он заскулил, словно от испуга, и бросился к амбару. «Интересно, — подумал я, — он вел себя точно так же, как тогда, ночью, когда перебудил всех».

Вдруг среди деревьев послышался голос:

— Чертова собака!

Я затаился и через минуту увидал его. Боже мой, это был Кудрявый! С ним был другой. Они продирались сквозь заросли куда-то в низину, словно стараясь скрыться из виду. Все это было удивительно. Я последовал за ними. Они остановились, присматриваясь, и тут я узнал второго: Господи, это же был Харм Бледсо!

— Осталось с четверть мили, — сказал он.

— Жду не дождусь, — скривил улыбочку Кудрявый.

Я ничего не понял и проскользнул вслед за ними. Мы спустились ниже, в ущелье, густо поросшее кизилом. Сделав несколько шагов, они остановились. Потом Харм раздвинул густой папоротник и вполз туда. Они исчезли.

Я подобрался сверху и, затаившись в кустах, посмотрел вниз. Они были там, Кудрявый веселился. Зрелище было презанятное.

Глава 12

Берег здесь круто обрывался вниз. За густым папоротником бил источник. Тут стояли четыре полные бочки с забродившим кормом, небольшой котел и водяной бак с медными трубками. С другой стороны размещалось восемнадцать бутылей, закрытых крышками, и канистра с покупным скипидаром.

Оглядев все это, Кудрявый стал смеяться до колик.

— Братец! — взмолился он. — Скажи, наяву это или во сне?

— Ладно, — ответил Харм, — лучше не забудь про мои деньги.

— Вот держи, — отвечал Кудрявый, доставая деньги из кармана и передавая ему.

Харм засунул их в штаны и принялся ругать дядю Сагамора. Он так разошелся, что даже глаза у него побелели и голос задрожал:

— Сукин сын! Мошенник! Работаешь на него, а он с тобой обходится как с собакой! Ну, на этот раз он зашел слишком далеко…

— Как же шериф это упустил? — удивился Кудрявый. — Конечно, скрыто хорошо, но когда четыреста человек…

— Это-то проще всего: он ведь предложил шерифу искать вначале, еще когда ничего здесь не было.

— Да, но первые порции скипидарного самогона появились еще до того, как они закончили свои поиски.

— Знаю, — ответил Харм, — это были остатки с его старого самогонного аппарата.

— А как же им удалось так быстро избавиться от сусла?

— А им и не надо было. Труба из амбара идет к полю и уходит в несколько бочек, упрятанных под землю. Когда аппарат был собран, им только оставалось ночью перетащить все сюда. В первый раз им, конечно, помогли девушки. Надо было лишь открыть верхний конец трубы и вставить воронку. Потом они вылили! остатки корма — так, чтобы шериф видел. А во второй раз была ложная стрельба: это был я и еще один малый. Они тогда наполнили бочки свежей водой, чтобы была разница. Я этим занимался целый день. У нагревательного устройства маленькая бензиновая горелка, дыма вовсе нет. А потом он добавил чуточку скипидара в каждую пинту — для правдивости впечатления, что все выходит оттуда и негде больше искать. Еще они вылили с полпинты самогона в конденсатор для придания запаха…