Подлодки в бою. «Топи их всех!» - Александр Больных

Зато сам Джеллико был настолько уверен в столкновении с противником, что в 14.00 приказал сыграть на кораблях боевую тревогу, хотя, может быть, это было следствием той же истерической лихорадки, которая поразила Шеера. Однако примерно в 14.30 пришла радиограмма Адмиралтейства, в которой говорилось, что немцы еще в 12.30 повернули назад. Надежда на новый бой растаяла, и Джеллико тоже повернул назад.

Уже в сумерках, в 16.52, подводная лодка U-66 попала 2 торпедами в правый борт легкого крейсера «Фалмут», который входил в состав прикрытия линейных крейсеров Битти. Ночью подводная лодка U-65 атаковала это же соединение и донесла о попадании торпедой в линейный крейсер типа «Индефетигебл», что было уже чистой фантазией. Битти прислал на помощь «Фалмуту» несколько эсминцев. Крейсер даже сумел дать ход и со скоростью 2 узла пополз к берегу, на рассвете прибыли буксиры и дополнительные эсминцы, и появилась надежда, что крейсер будет спасен. Однако в полдень он был атакован подводной лодкой U-63, которая добилась еще 2 попаданий, крейсер продержался на плаву еще 8 часов и затонул всего в 5 милях от берега. Интересно, что скажут на это критики британских кораблей? Чтобы потопить 2 небольших крейсера, потребовалось в одном случае 3 торпеды, в другом – 4. Обязательно следует подчеркнуть, что «Ноттингем» и «Фалмут» оказались единственными современными кораблями, которые были потоплены подводными лодками за всю войну. А вот старые, доцусимские корабли, тонули от единственного попадания торпеды, в крайнем случае двух, даже если это был броненосный крейсер или броненосец водоизмещением больше, чем оба эти крейсера, вместе взятые.

В общем, итоги операции разочаровали Адмиралштаб, который резонно предположил, что теперь англичане будут принимать более серьезные меры предосторожности и все сведется к булавочным уколам. Сам адмирал Шеер в секретном докладе (Immediatbericht) кайзеру прямо признал, что даже успешный исход генерального сражения флотов не вынудит Англию искать мира. Правда, при этом он не стал уточнять, каковы именно шансы на этот самый благополучный успех. «Победоносный исход войны в разумное время может быть достигнут сокрушение британской экономики путем использования подводных лодок против британской торговли. В этой связи я считаю своим долгом посоветовать Вашему Величеству решительно отказаться от принятия любых половинчатых мер не только потому, что это противоречит самой природе вооруженной борьбы и даст соответствующие результаты, но также потому, что в английских водах, где столь значительны американские интересы, невозможно избежать инцидентов, сколь осторожны ни были бы наши командиры. Если мы не будет действовать со всей решимостью, такие инциденты принесут нам только унижение, если мы будем отступать», – писал он. Это признание командующего линейным флотом дорогого стоит.

Но, несмотря на все пертурбации, немецкие лодки не прекращали полностью охоту за британскими транспортами. Самым хорошим показателем неадекватности британского командования служит тот факт, что летом 1916 года немецкие субмарины ухитрились потопить 78 британских судов в Северном море, по пути на позиции, назначенные им Шеером, и обратно. Да, большинство из них были обычными рыбацкими судами, но все-таки. Тем не менее тучи постепенно сгущались, и после небольшой заминки британские потери начали быстро расти. В августе было потоплено 160 000 тонн, а в сентябре эта цифра уже удвоилась, причем слишком много судов было потоплено в Ла-Манше. Действительно, зачем искать от добра добра и гоняться за добычей по всему океану, если она бегает у самого порога?

Тем не менее именно в этот период немецкие лодки совершили первую вылазку через океан. U-53 под командованием капитан-лейтенанта Розе пересекла Атлантику и наведалась в Портленд утром 7 октября 1916 года. Розе отдал визит вежливости адмиралам Найту и Гливсу, после чего те посетили U-53, причем Гливс привел с собой жену и дочь. На следующий день, в полном соответствии с международными законами, лодка покинула гавань и возобновила охоту всего лишь в 2 милях от маяка Нантакет, утопив 5 судов чуть ли не в прямой видимости от Лонг-Айленда. С одной стороны, это был успех, с другой – зловещее предзнаменование, и американцы правильно его поняли. Хотя Розе, всегда отличавшийся джентльменским поведением, все делал в строжайшем соответствии с Призовым правом, он выбрал совершенно неправильное место и неправильное время. Эти атаки вызвали припадок бешенства в Англии, особенно потому, что американские эсминцы крутились поблизости, не предпринимая никаких действий, и ограничились спасанием моряков с потопленных судов. Америку обвиняли в прямом пособничестве Германии, те же самые чувства испытывали и американцы, еще не забывшие гибели своих соотечественников от немецких торпед. Представителям Германской империи было невозможно понять, почему американские власти прислушиваются к мнению какого-то там народа, и граф фон Бернсторф был ошарашен, когда президент лично потребовал не допускать впредь подобных инцидентов.

Тем временем потери британского торгового флота из серьезных превратились в угрожающие. В последнем квартале 1916 года немецкие лодки ежемесячно топили более 300 000 тонн. Во многом Англию выручало доброжелательное отношение нейтральных государств, в особенности Норвегии, обладавшей значительным торговым флотом, у Германии таких союзников не оказалось.

Именно март 1915 года стал в некотором роде знаковым – в этом месяце погиб Отто Велинген, а потери английского флота впервые превысили 100 000 тонн. Однако британское Адмиралтейство ничуть этим не было встревожено. Сэр Винни Черчилль, который тогда занимал пост Первого Лорда Адмиралтейства, 15 февраля, выступая в палате общин, заверил депутатов: «Несомненно, мы понесем какие-то потери, что я полностью осознаю. Однако мы уверены, что серьезного ущерба не будет, если наши торговые суда будут регулярно выходить в море. Мы ожидаем, что потери останутся в терпимых пределах, даже в самом начале, когда противник приложит максимум усилий, чтобы произвести впечатление». Оптимизм Черчилля был сродни веселью идиота. Адмиралтейство даже отдаленно не представляло себе, какие неприятности ждут Англию впереди, причем исключительно по вине Их Лордств.

Хотя война против судоходства и была приторможена на некоторое время, полностью в 1916 году она не прекращалась. При этом результаты получились довольно странные, потому что горстка немецких лодок, отправленных в Средиземное море, добилась результатов, сопоставимых с суммарными итогами лодок Флота Открытого Моря и фландрских флотилий. Реакция англичан на все это оставалась вялой, единственное, что они решили испробовать, – это гидрофоны, с помощью которых можно было обнаружить подводную лодку. Но пока еще аппаратура была крайне несовершенной, корабль не мог использовать гидрофон на ходу, так как мешал шум собственных машин и винтов. В результате, хотя в Ла-Манше было сосредоточено около 570 различных кораблей, немецкие лодки не испытывали особых проблем при форсировании Ла-Манша.

Адмиралтейство по-прежнему упрямо требовало «наступательного патрулирования» от своих кораблей, хотя этот метод уже доказал свою полнейшую непригодность. К концу 1916 года этим переливанием из пустого в порожнее уже занималось почти 3000 кораблей, но нулевые результаты не смущали Их Лордств. Единственным средством борьбы с немецкими лодками все еще оставалось вооружение торговых судов, так как немцы, не менее упрямо, продолжали делать главную ставку на артиллерию. В результате до половины атакованных судов смогли спастись. Похоже, немецкие командиры пока еще так и не научились пользоваться торпедами.

Главное, что облегчало действия немцев, это позиция британского Адмиралтейства. Мне надоело это повторять, но мы процитируем послевоенные высказывания адмирала Джеллико, который, похоже, до самой смерти так и не признал своей полной некомпетентности в вопросах организации ПЛО. «Тот объем информации, которым я располагал в то время, привел меня к выводу, что возражения против системы конвоев просто непреодолимы. Я знал, что нам не хватает крейсеров и эсминцев для эскортной работы, и сомневался, что торговые суда в конвое смогут держать строй, чтобы обеспечить безопасность при относительно малом количестве эсминцев». Оперативный отдел Адмиралтейства пошел еще дальше: «Где только возможно, суда должны следовать самостоятельно. Система совместного плавания нескольких судов, вроде конвоя, не рекомендуется в тех районах, где возможна атака подводных лодок. Очевидно, что, чем больше судов входит в состав конвоя, тем больше шанс на успешную атаку подводной лодки и тем сложнее эскорту помешать такой атаке».

Единственным положительным итогом 1916 года можно назвать появление на вооружении английских кораблей глубинных бомб. Но их еще требовалось научиться использовать. Во всяком случае, Адмиралтейству пришлось серьезно озаботиться качеством кораблей ПЛО, так как всяческие яхты и ботики имели гораздо больше шансов затонуть от взрыва собственной бомбы, чем уничтожить ею подводную лодку.