Последний Рубеж - Майкл Диллард

Увидев, с каким достоинством, хоть и с белым от страха лицом землянин исчез за дверью, Кейтлин приказала себе не бояться, и, кажется, хорошо исполняла свой приказ. К тому же их покоритель был вулканцем, религия которого запрещала пытки и смерть.

Но в то же время этот вулканец улыбался, а значит, был отступником от своей веры, отщепенцем. А какие законы соблюдает отщепенец, и чего от него можно ждать?

Размышляя об этом, Кейтлин заботилась не о себе – она все выдержит. За Коррда, при всем своем отвращении к нему, она тоже не беспокоилась – старый вояка, не задумываясь, пойдет на смерть и на пытки, но себе не изменит. Потому-то и спит он без всяких забот, с блаженной улыбкой идиота, заполнив всю комнату своим храпом. Храп мешал ей слышать, что происходит в самом салоне, – это и раздражало, и тревожило ее.

Несомненно, в землянине заложено большое чувство собственного достоинства, и смерть не испугает его, но устоит ли он перед пыткой? Не зря же первым увели его.

Как будто разделив ее тревогу, Коррд оторвал от стола тяжелую голову, попытался открыть глаза, но набрякшие веки не слушались его. Тогда он снова ткнулся подбородком в сложенные на столе руки, чуть откинул ее набок и сменил храп на сопение.

Сопение Коррда было шумным, но не столь громким, как всезаглушающий храп, и Кейтлин услышала голос – низкий, приятный. Это был голос вулканца, звучавший со страстной, убеждающей интонацией, однако слова его заглушались и стеной, и расстоянием. Потом голос пропал.

Кейтлин встревоженно подалась всем телом вперед, в ответ ружье часового немедленно уставилось на нее тупым круглым зрачком. Кейтлин расслабилась, передернула плечами, разминая их, и тут услышала резкий, сдавленный вскрик боли. Вскрикнул Телбот – она узнала его голос. По характерному, почти неуловимому признаку Кейтлин поняла, что Телбот вскрикнул от ожидаемой, а не от внезапной, боли. «Они пытают его? – догадалась Кейтлин. – И он видит орудие пытки, он готов к ней.»

Снова наступила тишина, внезапно разорванная оглушительным всхрапом Коррда. Кейтлин вздрогнула и от храпа, и от безнадежной мысли: «Они его убили».

Больше нечего было ждать, разве что своей очереди. Кейтлин расслабленно прислонилась к грязной спинке стула, спрятала лицо в ладонях и попыталась задремать.

Долго длилась ее дрема. Во всяком случае, солнце еще не садилось, когда она закрыла глаза, а открыла их уже в предвечерних сумерках, проснувшись от скрипа открываемой двери, и оцепенела от изумления: в комнату неторопливой, уверенной походкой входил Телбот.

Глаза его были краснее обычного, как будто он долго плакал. Но бодрый вид, уверенная походка, легкая улыбка, светившаяся на его желтоватом лице, не допускали даже мысли о том, что он перенес пытку. С легким поклоном он опустился в кресло рядом с Кейтлин, взял ее руку в свою, крепко, до боли сжал ее и произнес:

– Кейтлин, моя дорогая мисс Дар!

Высвободив руку и недовольно подняв брови, Кейтлин спросила:

– Что произошло, черт бы вас побрал? – и брезгливо потрясла рукой.

Оставив ее вопрос без внимания, Телбот посмотрел на спящего Коррда и голосом, полным жалости, произнес:

– Коррд, бедняга. Вы знаете его историю, мисс Дар?

И не дав ей возможности ответить, стал рассказывать:

– Коррд был довольно знаменитым воином, но однажды ему осточертело убивать. Случилось это после того, как он потерял своих детей – сына и дочь – в одной из многих бесполезных войн, которые так любят разжигать клингоны. Слава и возраст позволяли ему отсидеться в Высшем командовании, где не надо лично убивать, посылая на бойню других. Коррд пошел дальше: он захотел наладить мирные отношения с Федерацией и поддержал эксперимент с Нимбусом, чтобы на примере этой маленькой планеты доказать возможность мирного существования далеких друг от друга систем и абсурдность, бесчеловечность всех войн.

Телбот снова взял ее руку в свою, на этот раз осторожно, и глядя ей в глаза, продолжал рассказывать:

– Заставить его замолчать было не так-то просто. Помимо огромной популярности, сделавшей его почти неприкосновенной особой, он приходился родственником второму по значению человеку в ВК. Оставалось или просто убить его, или… Они выбрали второй вариант. После тайного соглашения с ромуланами они якобы поддержали эксперимент с Нимбусом и сослали Коррда сюда. Боюсь, это окончательно доконало его.

– Телбот! – Кейтлин попыталась освободить свою руку, что ей и удалось после недолгой борьбы. Вслед за этим она опять выпрямилась ровно в кресле, снова приняв позу восковой куклы, и с подозрительным прищуром вглядываясь в землянина, спросила:

– Телбот, что с вами? Они вас пытали? Они применили промыватель мозгов?

Он рассмеялся легко и свободно:

– Пожалуй, вы правы, мисс Дар, мне промывали мозги. Но это было совсем не то, о чем вы думаете. Скорее, наоборот. Даже совсем наоборот. Впервые в жизни со мной все в порядке. – Он с хлопком положил свои руки на стол, слегка наклонился к ней:

– Присмотритесь ко мне внимательнее, мисс Дар, – вы видите перед собой нормального человека.

И только сейчас Кейтлин сообразила, что его не сопровождал охранник, а часовой у двери держался непринужденно, с интересом прислушиваясь к их разговору. И ее, наконец-то, осенило: они доверяют Телботу!

Резко отшатнувшись от него, она сказала:

– Вы все-таки не ответили на мой вопрос. Что они сделали с вами?

Глаза Телбота вдруг осветились тем же огнем фанатизма, который был знаком ей по глазам вулканца и по глазам его приверженцев. С неожиданной убежденностью он громко ответил:

– Вам не следует бояться его, Кейтлин. – И с той же неожиданностью перейдя на вкрадчивый шепот, сообщил:

– Сибок – нашдруг. Он здесь для того, чтобы помочь нам, чтобы найти смысл в нашей бессмысленной жизни. Доверьтесь ему – и вам станет легче.

– Довериться ему! – воскликнула Кейтлин и похолодела от леденящего взгляда Телбота. Машинально потерев предплечья ладонями, она откинулась на спинку кресла, брезгливо увеличивая расстояние между ними, и возбужденно заговорила:

– Вам промыли мозги, консул. Что они вам давали? Наркотики? Просеиватель? Молчите?.. Еще бы! Испугавшись смерти, вы предпочли отказаться: от себя, но не от жизни. И не подозреваете, что живете не вы, а кто-то другой под вашим именем и в вашем теле.

– Да-а, – грустно покачал головой Телбот. – Я вижу, что вы не верите мне. Да так оно и должно быть. Но скоро вы все поймете. Я послан, чтобы провести вас к нему.

Теперь уже Кейтлин грустно покачала: головой и с издевкой спросила:

– И вы думаете, слабый вы человек, что я добровольно пойду куда-то с вами?

– Не совсем так, – уже весело ответил Телбот. Он вытащил небольшой пистолет, направил его прямо в переносицу Кейтлин и громко скомандовал:

– Встать!

Кейтлин, не реагируя на команду, округлившимися до небывалого размера глазами молча смотрела на Телбота, явно не понимая, что происходит. Тогда он, понизив голос, уговаривая и приказывая в одно и то же время, проговорил:

– Встаньте и следуйте за мной, мисс Дар, или мне придется расплескать ваши мозги по этому столу, и бедолага Коррд не простит вам, что из-за вас я прервал его сон.

– Да отстаньте вы от меня с этим проклятым светом! – пробормотал Маккой, отмахиваясь, как от мухи, руками. Он так удобно устроился в своем мешке, подоткнув под него углы накинутого сверху одеяла, так пригрелся, что лежать бы и лежать. Так на тебе – один кошмар за другим…

А ночью, после обеда и нескольких глотков «секретного ингредиента» он сразу же погрузился в глубокий сон. Но, очевидно, события прошедшего дня не скоро оставят его в покое. Среди ночи он неожиданно проснулся от ужаса, увидев во сне Кирка, падающего вниз головой со стены прямо на него, в то время как сам он стоял и осуждал капитана за то, что тот решил покончить с собой. Кирк падал медленно, и доктор успел многое сказать ему, пока… не проснулся.

Потребовалось немало времени, чтобы отогнать от себя ужас увиденного во сне, чтобы унять сердцебиение и попытаться снова уснуть. Но сон не приходил. Час, а то и больше лежал Маккой, прислушиваясь к ночным крикам каких-то тварей, к звучному храпу Джима, к ритмичному дыханию Спока.

Поэтому он был больше чем раздражен, когда кто-то осветил его, ослепляя даже сквозь прикрытые веки.

– Проклятье! – снова выругался он, убедившись, что свет не оставит его в покое. Кряхтя и чертыхаясь, он сел, не вылезая из спального мешка, попытался открыть глаза и тут же зажмурился, прикрыл лицо руками. Свет был ослепительным и не походил на свет ночного фонаря и даже на свет фар вездехода. Гигантский луч не перемещался, не слабел, и как бы подгоняемая этим лучом в спину на доктора надвигалась человеческая фигура, высвеченная во весь рост.

Маккой сделал глубокий вдох, отвернулся в сторону, надеясь избавиться криком от второго кошмара этой ночи, и вдруг узнал по голосу Ухуру и облегченно вздохнул.