Эдуард Зюсс - Владимир Обручев

Война сильно задержала строительство водопровода. Свой резервный фонд город израсходовал на содержание госпиталей и другие военные надобности. Министр финансов Беке не разрешил приступить к постройке. Это разрешение было получено только после смены министерства Белькреди министерством Бейста, в феврале 1867 года.

Первым шагом к осуществлению постройки было собрание землевладельцев, по землям которых должен был пройти магистральный канал. Вырабатывать соглашение должны были юристы, и Зюсс на некоторое время был свободен.

Ему пришлось участвовать в разработке плана сооружения здания придворного музея и в обсуждении предложенных проектов. Приглашенные архитекторы, в силу господствовавшей тенденции украшения Вены, предлагали проекты красивых зданий, мало заботясь об удобном и целесообразном размещении экспонатов и соответствующем освещении их. Дискуссии на заседаниях занимали много времени и доставляли мало удовлетворения. Зюссу с трудом удалось провести часть своих предложений.

Весной и летом этого года Зюсс вновь посетил Северную Италию, побывал в Кроатии и Боснии для продолжения своих исследований в южных цепях Альп. В Италии он неожиданно встретился с Карло Тоальдо, товарищем по тюремной камере. После уступки Ломбардии в 1859 году Тоальдо был освобожден и вернулся на родину. В 1866 году он участвовал в отряде добровольцев, действовавших против австрийцев в Южном Тироле. Если бы Зюсс пошел на итальянский фронт, друзья могли бы очутиться друг против друга с винтовками в руках, а теперь они братски обнимались.

Некоторые выводы Зюсса о строении Альп были уже известны в ученом мире, и к нему обращались молодые геологи, желавшие принять участие в его экскурсиях. Так, в Италии к нему присоединились Шленбах из Ганновера, Вааген и Неймайр из Мюнхена, Бенеке из Гейдельберга — выдающиеся представители молодой германской школы. В Виценце итальянские геологи пригласили Зюсса на банкет, на котором присутствовал и знаменитый поэт Алеарди, увенчанный лаврами на празднествах в честь Данте во Флоренции. На банкете до утра беседовали об искусстве и поэзии.

По пути в Тироль Зюсс с удивлением убедился, что громадный гранитный массив Сима д'Аста целиком сдвинут на юг. Изучение вицентийских цепей подтвердило резкое отличие южных Альп от северных. Продолжение первых нужно было искать на юго-востоке, в Кроатии, куда и направился Зюсс. Он посетил оставленный медный рудник Руда и железный и медный рудник Тергове, расположенный в лесу на границе Далматии. Здесь, вблизи турецкой границы, люди ходили от шахты к шахте с револьверами в карманах, так как в густых лесах на рубеже трех государств бандиты, свободно переходя границу, укрывались от преследования.

Зюссу хотелось посетить Боснию, принадлежавшую в то время Турции, но это было связано с большими затруднениями. Он смог проехать совместно с директором рудника, его женой и дочерью только до соседнего городка Нови, в гости к турецкому купцу Суло Ага. Дамы прошли в его гарем, куда сбежались соседки посмотреть на европейских женщин, которые осмеливаются ходить по улицам с открытыми лицами. Турчанки ходили босиком, ногти на руках и ногах были выкрашены красной краской, волосы заплетены в массу мелких косичек.

По возвращении в Вену, Зюсс узнал, что постройка водопровода все еще не налажена. С февраля 1867 года дума шесть раз обращалась в министерство финансов с просьбой ускорить разрешение займа и передачу городу источников Кайзербруннен. В ноябре пришло наконец предложение о передаче, но оно было обставлено невозможными условиями: город должен был отвести речку Питт в судоходный канал Нейштадта, признать претензии землевладельцев и добиться в рейхстаге выработки особого закона об отчуждении.

Эти новые препятствия возмутили думу, и она единогласно постановила послать заявление по шести адресам: императору, канцлеру, министру-президенту и министрам — военному, юстиции и финансов. В этом заявлении министерство финансов обвинялось в торможении общеполезного предприятия и в превышении власти. Такие действия по отношению к столице империи характеризовались в заявлении как беспримерные.

Только в июле 1868 года Вена приступила наконец к постройке водопровода. После окончания изысканий четыре года продолжалась волокита в правительственных учреждениях, где процветали взятки, продажность и интриги.

Член Академии наук и школьный инспектор

В 1867 году Зюсс был назначен ординарным профессором и затем избран в действительные члены Академии наук.

Вступая в состав этого высокого учреждения, Зюсс сознавал, что оно, несмотря на свою деятельность и заслуги некоторых его членов, не имеет того значения и не пользуется тем влиянием, на которое имеет право. Он с удовольствием узнал, что еще в 1848 году геолог Гайдингер, а в 1865 году Гауэр были инициаторами реформ отдельных статей устава. Теперь несколько академиков обратилось к Зюссу, закрепившему за собой репутацию энергичного человека, с просьбой составить доклад о положении Академии и закончить его предложением назначить комиссию для выработки желательных изменений в ее организации. В составе профессоров историко-филологического отделения большим сторонником и умелым защитником реформ был фон Арнет.

Доклад Зюсса был готов в январе 1868 года. Предложение напечатать его вызвало оживленные споры, но все же было принято. Комиссия была избрана в составе десяти академиков, в числе которых были фон Арнет, Гауэр, Литтров и Зюсс. Выработанный комиссией проект, после горячей дискуссии, был 28 мая отвергнут 27 голосами против 15. Но все эти споры так взбудоражили застойную жизнь Академии, что через год, при перевыборах президента, Академия, вопреки всем традициям, провалила на выборах прежнего президента Караяна и избрала Рокитанского, а вице-президентом — фон Арнета.

Общественное мнение почти не принимало участия в этих событиях — так велика была оторванность Академии. Государственная власть не была заинтересована в процветании наук и отпускала мизерные средства на содержание Академии. Ее финансовое положение изменилось лишь в 1897 году, когда умер член думы Трейтль, один из защитников постройки водопровода, завещавший Академии все свое состояние, значительно превышавшее миллион гульденов. Побуждение к этому щедрому дару было следующее. Трейтль в старости имел привычку ежедневно проверять свои хронометры по полуденному сигналу астрономической обсерватории. Однажды хронометры показали в момент сигнала не полдень, a 10 1/2 секунд первого часа. То же повторилось и в следующие дни. Оказалось, что эта разница обусловлена тем, что подачу сигнала перенесли из старой обсерватории, находившейся в центре города, в новую, расположенную в предместье, на несколько километров западнее. То обстоятельство, что такое незначительное перемещение оказало влияние на определение времени, произвело большое впечатление на Трейтля и показало ему, как велико значение естественных наук. Этот случай очень характерен для того времени и господствовавших тогда порядков. Жизнь и развитие такого важного ученого учреждения, как Академия, очень часто и в современном буржуазном обществе зависит от прихоти одного лица.