Безмятежное зло - Яна Розова

Отвернувшись к окну, чтобы скрыть широкую ухмылку, Феня сказала:

– А вот Олегу в какой-то момент относительно повезло. Он встретил такую же безмятежную в плане совести Ладу. Только счастья они так и не добились…

Тут дверь открылась, и в кабинет вошел Хвостов. За его сутулой спиной маячил один из Васиных коллег. Феню осенила догадка: полицейский был пойман на подслушивании под дверью и попытался сделать хорошую мину при плохой игре – дескать, задержался у двери по рассеянности, вот, вхожу-вхожу!..

Несмотря на забавное появление земноводного капитана, при его появлении Феня скисла как молоко при ведьме. Несомненно, Хвостов появился в «Просто Бонде» не случайно – видно, в его расследовании случились какие-то затыки, и он планировал разжиться информацией у детективов.

Капитан вошел и прикрыл за собой дверь, «забыв» поймавшего его на подслушивании сотрудника «Просто Бонда» в коридоре.

– Я тут случайно кое-что услышал, – признался он, по-игуаньи разевая свой широкий губастый рот. – Почти все услышал, если честно. Но подумал, что мне надо официально обозначить свое присутствие.

– Обозначили, – заметил Вася, хмурясь. – Может, я к вам позже приеду?

– Да зачем вам время тратить, раз я уже тут. Александра… гм?..

– Владимировна, – процедила Феня.

– Да, Александра Владимировна, так значит, ваш Олег убил двоих и ранил третьего?

– Чей это «наш»? – огрызнулся Вася.

Хвостов на его вопрос никак не отреагировал. Феня, пытаясь сгладить эмоциональное завихрение в разговоре, спросила:

– Все наши выводы вы слышали, а вот теперь такой вопрос: из какого пистолета стрелял в Валерия Ивановича Олег Кокарев?

– Из «ТТ». Он по базам проходит, – ответил Хвостов недовольно. – Пистолет этот отдал за наркотики своему дилеру сын одного высокопоставленного полицейского. Выменял папино служебное оружие на удовольствия. Это случилось в одной кавказской республике. Потом пистолет у наркоторговца типа украли. Но самое интересное, что Олег того наркоторговца знавал.

– Олег был наркоманом?

– Нет, они в одном классе учились.

Тут Хвостов поднялся с кресла.

– Ну, я пойду, – проквакал он. – Кстати, а как вы, Александра Владимировна, эдак ловко до всего доперли?

– Ну… подумала и догадалась.

– Так, а может, метод у вас какой имеется? Дедуктивный или там – индуктивный?

– Нет… просто всех жалко, – последнее Феня брякнула, не подумав. О чем тут же пожалела.

– Жалко? Убийцу жалко? Ну, вы даете, Александра Владимировна!

Хвостов еще раз осуждающе смерил ее взглядом с ног до головы и направился к двери. И опять остановился.

– Кстати, так как ваша заказчица убита, а начальник – в больнице, советую вам производство этого дела заморозить.

– Уже включили рефрижератор, – ответила Феня.

На лице Васи застыло выражение упрямого недоумения.

***

В тот день Феня как-то не задумалась, что эпизод ее жизни, связанный с тройным убийством в семье Кокаревых, уже завершился – мавр сделал свое дело, а точнее говоря, Феня проконсультировала сотрудника детективного агентства «Просто Бонд» Василия Булыгина по поводу дела клиентки агентства Лады Кокаревой, выполнив взятые на себя обязательства. Казалось бы, теперь она могла вздохнуть свободно. Но что-то мешало, будто болючая едва заметная заноза в пальце, о которой вспоминаешь только время от времени, а потом надолго выпускаешь из внимания, забывая вытащить тоненькую короткую иголочку.

Безмятежное зло теперь не просто находилось где-то рядом, оно целенаправленно приближалось.

Часть 2

Ехал Грека через реку

Катя стояла у окна и вяло следила взглядом за чужими детьми, играющими в песочнице. Она едва различала их из-за слез, которые застилали ей глаза, и все-таки взгляд не отводила. Катя любила детей. Своих у нее было двое, она мечтала о третьем, но вот так все случилось…

Она повторяла себе, что нельзя киснуть, что Лукас жив, а иначе – зачем бы она пришла в детективное агентство «Просто Бонд», да еще и согласилась ждать детектива битый час?

Не будь Катя так подавлена, она бы не стала терять время! Как это по-гродински – опаздывать на деловые встречи, изображая, будто ты востребован больше других! Таков наш город: все пытаются выглядеть круче, чем есть на самом деле.

Уже через секунду она забыла о гродинцах и их манерах. Лукас – вот кто волновал ее уже много дней. Лукас и его исчезновение.

Они прожили вместе полгода, он всегда был щедрым и добрым, он любил ее детей, что для Кати было самым большим чудом, какое она видела в жизни. И, что теперь кажется самым страшным, дети тоже полюбили его! Они то и дело спрашивают: почему Лукас не возвращается с озера? Ульянка, которой уже исполнилось шесть лет, даже смогла догадаться: – Лукас утонул?

Катя скоренько заболтала ее, пока эта мысль не засела в головенке дочери. Младшенький Глебушка не обратил внимания на слова сестры – сам талдычил: где Лукас? Где Лукас? Ответ Катя знала уже неделю: лодка Лукаса перевернулась на Мутном озере, и он не выбрался на берег.

…Она заметила, что в пятницу, собираясь на озеро с друзьями, Лукас был словно не в себе, но ничего не заподозрила. А ведь он держа детей на коленях весь вечер, не сводил глаз с Кати. И взгляд у него был такой потерянный, что она даже пошутила:

– Тебя на озере расстреливать, что ли, будут?

Он засмеялся в ответ, детей отпустил и стал рассказывать разные смешные случаи из своей депутатской жизни: как один депутат на заседании захрапел, да как другой переписывался по аське с женой и любовницей одновременно и вдруг перепутал имена и назвал именем любовницы жену. И когда жена спросила его: «А кто такая Элечка?», он закричал с досады во весь голос: «Вот б!..» (плохое слово Лукас произнес только губами, чтобы дети не услышали), а в это время у микрофона стояла депутатка с такой же репутацией и она решила, что это ее позвали, не замедлив оскорбиться. Случился скандал.

Лукас смеялся над своими историями больше Кати, но и она с ним смеялась. В основном – потому что любила его.

Лукас уехал рано утром в субботу. Сам позавтракал, Катю будить не стал. Он собирался в особое место – в заповедник у озера Мутное, куда простым смертным доступа не было, но временно непростым смертным (депутатам) – пожалуйста! Правда, в ноябре ударил морозец, рыба отказалась ловиться и компании народных избранников сильно поредели. В этот раз, насколько Катя знала, с мужем на Мутное поехали только двое – пьяница Федя Калымов и еще более горький пьяница – Леша Обозов.

Лукас позвонил вечером в субботу. По голосу мужа Катя заключила, что он по полной составил компанию двум своим дружкам и теперь – сильно навеселе. Это Кате не понравилось. Лукас утешил ее – съест еще шашлыка и бухнется спать. Она понадеялась, что так и будет, но уже в шесть утра ее разбудил звонок Леши. Он сообщил: они с Федей проснулись и увидели надувную лодку Лукаса перевернутой, она курсировала неподалеку от берега, как заблудившаяся лошадь, потерявшая всадника. Непроспавшиеся приятели обошли озеро по периметру, вызвали МЧС и теперь сообщают Кате о случившемся.

Деревенея от ужаса на каждом шагу, Катя вызвала такси, отвезла детей маме и поехала на Мутное.

К ее приезду МЧС прочесали на катерах все озеро, выловив сетью огромную кучу мусора, будто бы вода Мутного в свое время разлилась прямо над свалкой. Тело Лукаса в мусоре не обнаружилось. На дно спускались аквалангисты, и тоже без результатов.

Федя Калымов, выросший в станице неподалеку от заповедника и озера Мутного, беречь Катю не стал. Он сразу сказал, что в озере полно водоворотов, и пьяному человеку в одежде до берега не добраться, да и тело Лукаса теперь не найдут. Катя заплакала, а Федя, как и большинство алкашей, пропивший способность к сочувствию, взялся травить байки. Дескать, сейчас уже никому до озера дела нет, а вот после войны тут геологи работали и с ними – ныряльщики. Они тогда местным рассказывали, что Мутное – уникальная лужа. Озеро глубочайшее, оно возникло в разломе земной коры, от него идут на многие километры подземные каналы. Некоторые из них соединяются с Черным морем, а до него – целых 600 км! Так вот, тело могло в один из этих тоннелей и затянуть.

Поиски продлились пять часов, а потом ныряльщики МЧС подтвердили слова Феди – да, в озере полно водоворотов, тело могло затянуть. Оказывается, здесь утонуло народу в два раза больше, чем во всех остальных водоемах области, причем тела находились всего в половине случаев, и то – если человека начинали искать не позднее чем через три часа после утопления.

Зная, что все на свете бывает, Катя не стала спорить с Федей и спасателями. Но что-то мешало ей окончательно поверить в смерть Лукаса. Она знала – человек не может осознать потерю близкого человека, если не увидит его мертвым, однако было еще что-то, отчего слезы сохли на ее глазах. Катя просто чувствовала, что Лукас жив.