Сказки Бернамского леса (СИ) - Ершова Алёна

Третий день работы подошел к концу. Самое тяжелое: главная гостиная, спальня хозяина и библиотека были вычищены. Энн поужинала вновь в одиночестве и ушла к себе… вновь не найдя сил дойти до библиотеки.

«Ладно, завтра полегче будет, справлюсь за полдня и засяду за чтение. И пока не найду, что нужно — не уеду», — решила Энн и вновь забылась беспокойным сном. А посреди ночи ее разбудила негромкая музыка. Несколько долгих минут сейдкона лежала, вслушиваясь в мелодию и наконец не выдержала, накинула легкий халат, и ведомая чарующими звуками спустилась вниз.

Хозяин замка гладко выбритый, в строгом костюме сидел за роялем и играл. Глаза его были закрыты. Он полностью растворился в музыке, слился с ней единым огненным вихрем. Энн оперлась о боковую стенку дверного проема и наслаждалась чужой игрой. В этот самый момент мужчина показался ей прекрасным. Единственно прекрасным во всем мире. Она впитывала его образ вместе с музыкой, позволяла ему проникнуть в сердце, перелиться через край.

Пришла непрошенная мысль, что наверняка хозяин замка, очень недурно поет. Энн прикрыла глаза вспоминая его низкий раскатистый голос. В день их знакомства он сказал всего несколько фраз, но вибрации, которые вызвал его тембр, гуляли волнами мурашек по сей день.

— Кажется, я разбудил вас, мисс.

Энн не сразу поняла, что инструмент давно смолк и Гарольд Хредель угрюмо прожигает ее янтарными глазами.

VII. Разговор в ночи

— Я не отказалась бы так просыпаться каждый раз, — выпалила она, и только после, услышав собственный голос, сообразила, как это двояко звучит.

Повисло молчание. Наконец лэрд произнес:

— Вы вычистили эту комнату в первый же день, спасибо. Здесь давно не было так свежо.

— А вы опять напылили тут грустью.

— Только сумасшедшие все время радуются. — Гарольд смотрел на Энн пристально, не отрывая глаз. Ему нравилось следить за ней. За тем как она двигается, как говорит, за лучиками в уголках глаз, когда она смеется или, вот, как сейчас, смотрит слегка сощурившись. Он поймал себя на мысли, что скучал. Эти три долгих ночи он с равной силой не желал появления Энн и в то же время жаждал его. Хотел почувствовать запах ее кожи, пропустить сквозь пальцы шелк волос. Что ж, видимо сидский яд уже проник в его кровь.

— Желаете выпить, мисс, или леди не пьют? — поинтересовался он поднимаясь.

— Так то леди. А я ведьма. — Энн скривила губы, втайне радуясь, что собеседник стоит к ней спиной. — Буду. Хотя вы вряд ли предложите мне болотную настойку.

Гарольд хмыкнул и подошел к бару, чтобы наполнить стаканы.

— Только виски. На мой взгляд, ничего так не снимает усталость, как глоток хорошего виски. А вы мисс сегодня явно не прохлаждались. Впервые вижу сейдкону, способную за день очистить библиотеку. Вашей бабушке требовалось намного больше времени.

Энн приняла толстостекольный стакан и коротко кивнула.

— Просто все оказалось намного лучше, чем я ожидала, учитывая то, чем вы занимаетесь.

— Чем занимаюсь? — Гарольд удивленно приподнял брови. Отодвинул кресло, приглашая Энн присесть, и когда гостья расположилась, занял место напротив.

Сейдкона замялась, раздумывая, как воспримет хозяин ее признание, но решив, что ничего предосудительного не совершила, выпалила:

— Естественно, получив заказ, я посмотрела о вас информацию в сети. Предпочитаю знать заранее, с чем придется работать. Новости, светские сплетни, налоговые отчеты. Не так много, на самом-то деле. Но я знаю, что у вас есть невеста, мистер Хредель. Несколько предприятий по всей Альбе. А еще вы завсегдатай аукционов. Вечно что-то приобретаете и продаете. Ума не приложу, как на этом можно заработать, но факт. Поэтому я была удивлена, обнаружив достаточно аскетичное убранство.

Она обвела взглядом комнату.

— Вы, решили, что я коллекционер⁈ — Гарольд неожиданно сам для себя развеселился. — Представляю, как вы удивились, не обнаружив тут картин и статуэток. Но в чем-то вы правы, мисс. Я, действительно, собираю древности. Но меня интересуют лишь клады. — Его глаза полыхнули огнем. — Золото, серебро, драгоценные камни. Все, что блестит и переливается. Это моя страсть, моя радость и мое проклятье. Я всегда поклонялся золоту, как божеству. Мечтал собрать у себя в закромах все сокровища мира… Но, когда мое желание исполнилось, я понял, что, сколько бы ни был ярок блеск золота, его сияние не греет. Понимание пришло, а привычка копить богатства осталась.

— Да вы настоящий дракон, мистер Хредель! — выпалила Энн, но тут же посерьезнела. — Но сокровища — это еще хуже. Ничего так основательно не держит проклятья как драгоценные камни и металлы. Тысячелетия не могут развеять их. Помните легенду о кольце Зигфрида? Маленький желтый ободок с тремя алмазами. Его создал первый мастер этого мира — сид Андвари для своей любимой. Для этого он нашел самое чистое золото и самые прозрачные камни. Много дней и ночей он ковал подарок, гранил, шлифовал, но когда закончил его и увидел, какую сотворил красоту, то влюбился в дело рук своих, напрочь забыв о невесте. Первое проклятье наложила именно она, завещав, что ни один союз, скрепленный этим кольцом, не закончится свадьбой.

Энн резко замолчала. Чего вдруг вспомнилась эта история и давняя боль? Видимо сидская душа изо всех сил рвется наружу, выуживая давно забытые воспоминания.

От Гарольда не укрылось то, что сейдкона на пике своего рассказа сломилась, как сухая ветвь на ветру, поникла и закончила едва ли не через силу.

— Вы говорите о том кольце, которым боги нашего мира откупились от Хрейдмара за смерть сына?

— Именно. — Она вновь взяла себя в руки. — Хитроумный побратим Отца людей отобрал все золото Андвари. Сид просил оставить любимое кольцо, но асс завладел и им. Тогда Андвари наложил второе проклятие. Он сказал, что кольцо будет стоить жизни всякому, кто им завладеет. Так оно попало к Хрейдмару и послужило причиной его смерти от рук собственного сына, который настолько боялся потерять свои сокровища, что превратился в ужасного дракона Фафнира.

— Интересная легенда мисс Пуст, но вот в чем беда. — Гарольд задумчиво потер подбородок. Ему захотелось отвлечь сейдкону. Поделиться в ответ на ее откровения — своими. Пусть в столь же завуалированной форме, но если он услышал между строк, то что мешает ей? — В дракона нельзя превратиться. Нужно родиться с душой дракона. И знаете, я слышал несколько иную версию этой истории. Ассы перед уходом предупредили Хрейдмара о проклятом кольце, и он, не будь глупцом, отнес свой клад Фафниру. Драконы, знаете ли, могут очищать сокровища от проклятий. На это уходит не одна сотня лет, да и нужно знать, где искать, но в целом в этом их магия. И если бы глупец Зигфрид не убил и не ограбил дракона, то через сотню-другую лет Хреймар получил бы свой клад уже без всякой тьмы… Ну или большую его часть. Драконы, знаете ли любят золото, и о проценте за свои услуги договариваются сразу.

Энн затаив дыхание слушала хозяина замка, смотрела, как полыхают глаза в свете камина и не могла унять чувства ускользающей нити. Казалось, что Гарольд не просто рассказывает древнюю легенду, а делится чем-то личным. Она сомкнула брови, пытаясь дотянуться, понять. Зачем? Что ей до чужого мужчины и его линии жизни. И все же не смогла удержаться, спросила. Только совсем не то, что надо было:

— Вы видели его? Кольцо Зигфрида? Кусочек золота с тремя камнями?

Гарольд усмехнулся и отвернулся к окну. Да, он видел это кольцо. В свое время много сил положил на то, чтобы достать его и еще больше на то, чтобы обойти заклятье, способное отправить на тот свет даже дракона. Возникла шальная мысль показать Энн сокровищницу. Он отбросил ее и пока не успел надумать лишнего, предостерег скорее себя, чем сейкону:

— Некоторые легендарные вещи мисс, должны оставаться таковыми, а не превращаться в обычные украшения. Но что насчет вас? Не расскажете мне, отчего мой собственный хранитель, узнав, о том, что вы подменыш, забыл свою природную сварливость и настолько расположен к вам, что против моего прямого запрета, позволил музыке сегодня подняться в ваши покои? Что в вас такого особенного, мисс Энн, что даже фамильный гроган не устоял?