Журнал «Вокруг Света» №01 за 1987 год - Вокруг Света

Не сразу настиг Алтай свою первую косулю. Схватить же, увы, и вовсе не сумел. Не потому, что габариты ее не для орлиных лап. Просто она,

подобно спасающимся от гепарда газелям, круто меняла направление бега, и атакующий хищник неизменно купался в снегу. Оказывается, удержать косулю — дело второе, ее надо сначала поймать.

Однажды беркут приударил за целым табунком и, пристроившись в тыл замыкающему животному, уже вытянул когтистые лапы, как вдруг косуля на ходу отбрыкнулась, и обескураженный преследователь отступился. Дальнейшую пристрелку к копытным прервала лиса. Преследуя ее,

Алтай скрылся из вида. А объявился лишь спустя два месяца, закогтив рыжую дворняжку в предтаежном селе Ермаковском. После этого случая я долго не решался на выпуск отведавшей воли птицы. Решившись же на это, едва не загубил ее.

В тот день я искал на полынном поле русаков, а увидел мелькающие зеркала косульих «подштанников». При нападении Алтая животные, как по команде, сбились в кучу, создав неприступный бастион. Покачавшись в воздухе, орел благоразумно проплыл дальше, к сосновому бору. Следом направились и косули — неуютно им показалось в степи при появлении всего-то пятикилограммовой птицы. Но лихой беркут уже мчался навстречу, набирая скорость для всесокрушающего удара. Когда он с маху вышиб из табунка крайнюю косулю и припечатал ее к снежному ковру, я от неожиданности выронил бинокль. Пока чистил окуляры от снега, чтобы убедиться в победе орла, на крик раненого зверя вернулась предводительница табунка — важенка — и обрушила на птицу каскад ударов. Отбитая жертва уже догоняла табунок, и я был на подходе, а важенка все продолжала избиение орла. Алтай ничего не мог поделать с длинноногой противницей, и вскоре из царя птиц превратился в обтрепанную курицу. Больно было видеть эту сцену...

Но не навсегда отбила важенка у Алтая страсть к косулям, хотя обычно даже безобидные поражения заставляют охотничьих птиц напрочь отказываться от непривычной добычи. Не вековой ли призыв вновь зовет орла к охоте на косуль? Позже я наблюдал, как один дикий беркут, не обращая внимания на пасущиеся табунки, норовил застать врасплох одиночен Уж ему ли, матерому хищнику, не знать свои возможности? Труден, ой, как труден орлиный хлеб в зимнюю бескормицу! Однажды на Думной горе я видел, как орел-дикарь охотился на русака и промахивался семнадцать раз кряду. Будто всю жизнь посвятивший «противоорлиной обороне», косой прыгал, буквально меняясь с атакующей птицей местами, сбивал ее с толку ложными выпадами. Одним словом, на русаках не разживешься — это я понял еще при охоте с ястребами, проворнейшими из птиц: бить надо наверняка — тут или пан, или пропал, это еще и к тому, что иной промах по зайцу не слаще косульей взбучки... Закон — выживает сильнейший — безотказно действует в животном мире.

Алтай, сразу поставленный мной на вольный стиль охоты, подобен дикарям, и его поведение как бы приоткрывает человеку жизнь хищной птицы в природе. А она настолько интересна, что ко мне в прошлом году приехал дальневосточный охотовед-биолог Владимир Куринный, тоже сокольник по увлечению. Отпуск гостя невелик, и мы не мешкая приступили к делу. Вначале охота не клеилась: то добыча выскакивала несподручно, то Алтай кружил вдалеке от цели, то нарвались на неподступного самца-рогача, то надолго зарядил ветер.

И все-таки не зря Владимир добирался в такую даль. В последний выезд Алтай промчался над косулями, круто взмыл и после красивейшего переворота через голову обрушился на мечущуюся внизу жертву. От мощного удара с соседних березок слетели шапки снега, а косулю будто взрывной волной отбросило от тальников. Но затем она вскочила и устроила орлу ответную встряску, почище, чем необъезженный жеребец укротителю. Убедившись в цепкости когтей врага, косуля поскакала к кустам, и, как ни старался Алтай загребать крыльями снег, оставляя двухметровые автографы, а пришлось-таки пробивать вместе с добычей длинный тоннель в зарослях.

Принимая у питомца огромный трофей, я почему-то вспомнил того кролика, принесенного домой вместо зайца. Конечно, проще было сперва подстрелить косулю, как предлагал наш районный охотовед. Но какая это охота с птицей?..

И снова меня мучает вопрос: что будет дальше с соколиной охотой? Где приобретать ловчих птиц, коли эти, в старину называемые «красными», соколы и беркуты — в Красной книге? Не «тешиться» — спасать надо?! Но, думаю, в потехе и спасение. Ведь охота с птицей не развлечение — труд. Начитавшихся небылиц быстро отметет от этого дела, и они перестанут тайком изымать птиц из природы, списывая их потом как не оправдавших надежды. Охота с ловчими птицами сугубо спортивна. И чем больше будет настоящих сокольников, тем лучше, хотя бы потому, что строже будет охрана этих птиц и больше питомников.

В России теперь тоже хотят возродить охоту, созданную самой природой. А потому важно знать: как и кого способны брать те или иные ловчие птицы в местных условиях? Попутно вижу здесь и научную цель — изучение этологии и экологии животных. Вот и не перестаю лезть в Саяны за косулями.

...Нынче из-за малоснежья косули не прикочевали из тайги, а срок лицензий истекал. В тайге же косуля чувствует себя дома, и создать орлу условия для успеха сложнее.

Мои попутчики недоумевают: почему 15 января беркуту можно охотиться на копытных, а с 16-го уже нельзя? Вопрос не нов. Рассказываю, что охоту на косуль в Красноярском крае закрыли и за лицензиями я обращался в Главохоту РСФСР. Уже сама их выдача свидетельствовала о том, что люди с пониманием относятся к возрождению «птичьей потехи». Помогает и крайохотуправление, да и рядовые ружейники всегда ради интереса уступают право выстрела. Сетовать тут нечего, тем паче, что прочих животных могу гонять с птицей всю зиму. Но волнует другое — та стопка писем от сокольников, чьи питомцы не успевают разлетаться и ощутить хоть одну удачу, как их согласно ныне действующим правилам сажают на прикол. То охота еще не открыта, то уже кончилась. Видимо, для сокольников особые правила нужны, а что касается ущерба живой природе — единицами измеряются птичьи трофеи...

Я несколько огорчил попутчиков проблемами, но вскоре нас развеселил краснющий таежный лисовин. Уложив орла на снег мгновенным отскоком, зверь не поленился потом подняться к нему на сопку, чтобы довыяснить отношения. Контратаки лисовина сочетались с увертками и важным шествием вокруг врага, его хвост стоял вертикально, опускаясь лишь при увертках. От нас лис уходил вальсообразным манером, успевая встретить орла: наскочить и тут же отбежать от него...

А вот другую, накрест перетянутую браконьерским тросиком лису, Алтай накрыл шутя. Мы засекли ее еще на рассвете, решив, что она, играючись, юзит по склону. Когда же к концу бесплодного дня судьба снова свела нас с беднягой, которой было не до игр, настроение испортилось. Сколько таких «пьяных», догнивающих подранков шатается по угодьям... Ловчая птица идеальна и в этом смысле, правда, чересчур азартна до погони и порой уходит за добычей навсегда.

Обычно я до отвала поощряю орла за удачу, но тут поджимало время, и я натощак облачил его в клобучок. Глядя, как обманутая птица нервничает еще похуже нас, один из спутников обронил: орел сейчас бы не козла — слона свалил. Но было ясно, что если и случится чудо за оставшиеся полчаса, то добытую косулю придется отпускать. Не ночевать же с ней в горах в трескучий мороз?

И вдруг на полпути к тропе, ведущей к трассе с лесовозами, улавливаю тихий шепот попутчика: «Косуля!» Откуда она, да еще в идеальной для напуска ложбине? Показавшаяся мелкой в гуще ельничка, косуля неожиданно выросла перед нами. Это был трехпудовый самец. И тут многоопытный зверь увидел беркута и опешил не меньше моего — ведь соседство зоркой хищной птицы с человеком, с точки зрения зверя, недопустимо. Тем более в Сибири, где отродясь не охотились с ловчими птицами. Выгнув шею, козел агрессивно захрапел и заспешил прочь. Он был подобен рогачу, запугавшему Алтая в наш с Куринным выезд. Однако теперь орел был зол и голоден, а ускользающая добыча подстегивала (клобучок я давно снял), и он наддал ходу. Зверь сделал отчаянный прыжок и лишь вскользь получил по толстому заду. От удара козла развернуло, и он помчался по склону. Беркут же винтом скатился по насту вниз. Козел уходил. И вдруг я увидел нависшего над ним беркута. Алтай! Славный мой Алтай опять в воздухе!

Юрий Носков

пос. Шушенское

Секрет жрицы Медеи, или Еще одна версия похода аргонавтов

Занимаясь историей льноводства, я, конечно же, заинтересовался античным временем. У Геродота, Страбона, Плиния Старшего я прочитал, что в Древней Греции лен произрастал плохой, волокно из него получалось низкосортное, а ткани грубые. В то же время потребность в льноволокне была огромна — все свободные женщины Эллады одевались в лен, а знатные пользовались только тонкими дорогими льняными тканями. Вот почему эллины в значительном количестве покупали лен в Египте. Однако известно также, что исключительно высокого качества лен выращивали в Колхиде. Льноволокно, тонкая пряжа и тончайшие ткани шли отсюда во все страны Древнего Востока. Потому и вопрос возник как-то сам собой: если Колхида продавала лен всему Востоку, то почему Эллада не могла покупать его у колхов, когда, допустим, в Египте неурожай? Ведь позднейшая колонизация Причерноморья эллинами говорит о том, что их неудержимо туда тянуло. И если Эллада все же покупала лен у Колхиды, скажем, еще до начала Троянской войны и мы об этом ничего не знаем, то, значит, утрачено очень важное звено в истории древней культуры самой Колхиды. Но в книгах по истории льноводства я не нашел ни слова о торговых связях между Элладой и Колхидой. Эллада и Колхида... На память сразу пришла широко известная легенда о плавании Ясона за золотым руном. Поход аргонавтов в Колхиду до сих пор будоражит воображение путешественников и писателей, является предметом исследования ученых. Взять, к примеру, не так давно завершившуюся экспедицию Тима Северина (См.: Бабенко В. В Колхиду на новом «Арго».— «Вокруг света», 1984, № 1; Бабенко В. Из Греции в Колхиду.— «Вокруг света», 1984, № 11; Северин Т. Золотое руно.— «Вокруг света», 1986, № 7.). Но чем больше я углублялся в изучение истории Древней Греции, тем все более странными казались мне события, изложенные в мифе об аргонавтах.