Леди никогда не лжет - Джулиана Грей

— Что вы предлагаете?

— Домоправительница сказала, что замок разделен…

— Домоправительница? — переспросил Финн, чувствуя себя полным идиотом. Он только что обнаружил, что леди Морли сняла жакет и стоит перед ним, одетая только в юбку и простую белую блузку, верхние пуговицы которой расстегнуты.

— Да, это женщина по имени Морини. Она появилась сразу же после вашего ухода в конюшню. Она показала нам замок, и, похоже, на какое-то время, то есть до того момента, как появится синьор Россети и урегулирует нашу проблему, обе наши стороны могут устроиться в противоположных крыльях замка и почти не встречаться. Мистер Берк, вы меня слышите?

— Конечно.

— Как я уже сказала, мы можем встречаться только за едой. Очень жаль, но здесь нашлась только одна комната, которую можно приспособить под столовую.

Берк понял только одно: она наконец замолчала.

— Да, хорошо, все в порядке.

— Как вы великодушны! Думаю, вы искренне поблагодарите нас за то, что мы много часов работали за служанок — стелили постели и готовили ужин.

Он почувствовал, что должен что-то сказать, и выпалил первое, что пришло в голову:

— Значит, здесь нет слуг?

Он прикладывал титанические усилия, стараясь отвести глаза от нежной шейки, которая была отлично видна теперь, когда верхние пуговицы ее блузки оказались расстегнутыми. Но это было выше его сил, и теперь он пытался хотя бы не опускать глаза ниже, чтобы выяснить, как далеко зашло расстегивание блузки.

— Вашей способности делать логические выводы можно позавидовать, мистер Берк. Думаю, вы наповал сражаете коллег в Королевском обществе своей убийственной логикой.

Финн открыл рот, чтобы сформулировать достойный ответ (одно дело, когда ты находишься в зале, полном разумных мужчин, а другое — когда ты один на один с дерзкой нахалкой…), но тут его глаза отказались подчиняться и скользнули вниз по застежке блузки.

Все оказалось намного хуже, чем он мог предположить в своих самых смелых фантазиях. Она расстегнула довольно много пуговиц, и ее кожа, освещенная мягким светом свечи, призывно светилась. Но это было еще не самое страшное. Хуже было то, что мягкая ткань — вероятно, из-за физической работы — разошлась, обнажив мягкие изгибы восхитительно полных грудей, едва прикрытых кружевами.

Глаза Финна метнулись обратно и замерли на возмущенной физиономии леди Морли.

— Я… это… конечно… «Моя дорогая леди Морли, хочу вас проинформировать, что ваша левая грудь почти вывалилась из блузки, а правая вот-вот последует за ней».

— Да, — ехидно выговорила она. — Очень впечатляюще.

«…То есть в данный момент вываливается из блузки ваша правая грудь, поскольку она находится напротив моей правой руки, а мы стоим лицом друг к другу…»

— Вам нечего сказать, мистер Берк?

«…Вы, наверное, захотите убрать свои восхитительные груди обратно под одежду. Я могу помочь».

Александра переложила свечу в другую руку, и когда пламя осветило ее лицо, Финн заметил бледность, темные круги под глазами.

— Хорошо, — сказала она. — Раз уж от вас не дождешься благодарности, я и так покажу вам дорогу в столовую. — Она повернулась, взмахнув юбками. — Надеюсь, я не наступлю ни на что из ваших рассыпавшихся вещей, мистер Берк. Но если у меня под ногами что-то хрустнет, я вам немедленно сообщу.

— Вы слишком добры, леди Морли, — выдавил из себя Берк и пошел за огоньком свечи. — Да, кстати, у вас на воротнике небольшое пятнышко. Полагаю, вам следует обратить на него самое пристальное внимание.

И в это же время Финн решил, что убьет Россети. Если, конечно, этот негодяй появится.

Глава 5

Александра, приготовившаяся начать дискуссию об Аристофане, была прервана козой.

— Ой, прости, пожалуйста! — воскликнула Абигайль. Она вскочила со стула и схватила животное за кожаный ошейник. — Нет, дорогая, прошу тебя, только не эту занавеску.

— Какая она грязная, — поморщилась Александра. — Неаппетитное зрелище!

Абигайль скорчила извиняющуюся гримаску и примирительно объяснила:

— Ее пора доить, понимаешь? Ты нашла меня, умница моя.

Девушка наклонилась к козе и тут же охнула, получив весьма чувствительный удар ее каменной башкой по подбородку.

— Моя дорогая Абигайль, — Александра закрыла книгу, использовав вместо закладки собственный палец, — мне бы не хотелось охладить твой энтузиазм, но позволь тебе напомнить, что мы проехали тысячу миль в эту дыру… то есть, я хотела сказать, в этот восхитительный сельский уголок, не для того, чтобы ты научилась доить коз. Мы приехали, чтобы учиться, расширить свой кругозор, приобрести новые знания.

— Но ведь бедняжку необходимо подоить! Правда, дорогая? Ой, это же моя нижняя юбка! Не надо ее жевать.

— Уверена, здесь достаточно козлов… людей, которые вполне справятся с этой задачей, — сказала Александра, хмуро глядя на сестру, совершавшую неловкое па-де-де вокруг козы, стараясь вытащить из ее цепких челюстей подол своей нижней юбки.

— На самом деле людей нет. Все мужчины в поле — сажают овощи, синьорина Морини занята приготовлением сыра, а Мария и Франческа заканчивают уборку комнат к приезду священника для пасхального благословения.

Александра протестующе подняла руку:

— Хватит! Не вижу ни одной причины…

— И кстати, — продолжила, нисколько не смутившись, Абигайль, которой все-таки удалось освободить свою нижнюю юбку, — мне нравится доить коз.

— Но Аристофан…

— Я уже читала этого деятеля. Дважды, — сказала Абигайль и устремилась прочь из комнаты, волоча за собой козу. — В оригинале, на греческом языке.

Александра вскочила и закричала ей вслед:

— Тогда ты могла бы возглавить нашу дискуссию!

Но Абигайль уже исчезла. Она вылезла через дыру в стене, через которую несколькими минутами раньше в помещение проникла коза. Подувший через эту же дыру свежий ветерок принес запах молодой травы и вспаханной земли. Александра снова опустилась на стул.

— А ты могла бы и помочь, — сказала она, обращаясь к леди Сомертон.

— В чем? — подняла свою очаровательную головку кузина.

Александра закатила глаза.

— Вот именно. Ну почему все так складывается? — вопросила она, не обращаясь ни к кому конкретно. — Единственный человек, который серьезно относится к нашему начинанию, это я!

— Извини! — воскликнула Лилибет и поправила лежащую на коленях книгу. — Я тоже отношусь к нему со всей серьезностью. На чем мы остановились? И куда ушла Абигайль?

— Абигайль занята козами, сыром и прочими делами, а ты целыми днями грезишь о Пенхоллоу, и…