Шаш - Валерий Павлов

– Ничего. Жарко.

– Хочешь сходить в кино?

– Хочу, – прозвучало с обнадёживающей готовностью. – А какой фильм?

Этого Рэм не знал. Они договорились встретиться в семь часов у кинотеатра. Он немедленно стал обзванивать всех, кто мог помочь в поисках свободной квартиры на вечер. Такой вот нахал. Летом, в пору отпусков, шансы найти квартиру были неплохие.

Ему удалось не опоздать и быть на площади перед кинотеатром за несколько минут до назначенного времени. Большая и неожиданная удача. А если учесть, как долго он не мог решить, что надеть, то и вовсе невероятная. Подготовка к свиданиям всегда давалась ему нелегко. Особенно выбор одежды. После первой серии примерок он облачился в любимую пару из рубашки с короткими рукавами и лёгких брюк, но, уже готовый к выходу, оглядел себя в зеркале прихожей и остался собой очень недовольным. Последовала ещё одна хаотическая серия, он наконец вышел на улицу в узких тёмно-синих брюках, обтягивающей плотной рубашке и с непривычным ощущением стройности и изящества своей фигуры. Расплата за это ощущение не заставила себя ждать. Он подошёл к остановке.

В автобусе ограничение свободы движения, причиняемое брюками, и общее возбуждение вызвали сначала неконтролируемое шевеление, затем неизбежное затвердение в нежных местах. К тому же было невероятно жарко, струйки пота потекли под плотной тканью брюк. Он держался близко к раскрытому окну и озирался по сторонам одновременно со смущением и вызовом, не замечая, что ловящим каждое движение ветерка пассажирам не было никакого дела до его мучений.

В этом состоянии полной готовности он встретил молодую шашу и поэтому не сразу заметил, как хорошо она выглядела в тот вечер. Не сразу он обратил внимание и на платье в горошек.

А ведь это было то самое платье, которое она носила, когда завладела вниманием обоих друзей. В разное время и при разных обстоятельствах. Факт такого необычного совпадения выяснился совершенно случайно, в одно из ленивых их совместных времяпровождений. Вар, как обычно, полулежал на единственной в комнате кровати, Рэм расположился на полу среди своих книг. Оба отдыхали от угасшего по причине обоюдной усталости не приведшего ни к чему спора. Вар вдруг стал рассказывать о шаше, которую приметил некоторое время назад в автобусе. Она стояла у передней двери, готовясь выйти на остановке, когда внутрь автобуса через люк на крыше вдруг вошёл незваный сильный поток воздуха и, несмотря на старания белых рук, раздул платье в горошек, поднял высоко его края и открыл чрезвычайно привлекательные трусики. И всё остальное. На удачу шаши, в автобусе кроме Вара были ещё только два зрителя, включая водителя. Возможно, это было её неудачей. В заполненном автобусе потоку не удалось бы так разыграться. Кто знает. Но ей несомненно повезло в том, что среди зрителей оказался Вар. После некоторого замешательства он пришёл на помощь – дотянулся и захлопнул люк. Края платья с неохотой опустились.

– Эх, дурак, – оживился в этом месте Рэм.

Шаша ничего не сказала своему спасителю. В этом не было необходимости. Он и так чувствовал себя щедро награждённым. Сразу после того, как встретился с ней взглядом. Как много можно передать в такое мгновение. Автобус остановился, она быстро вышла. У Вара снова появилось лицо.

– Дурак, – ещё раз донеслось с пола.

После эпизода в автобусе Вар стал часто замечать эту шашу по дороге на занятия и обратно. Ему открывалась её неброская красота. Штрихи тщательности в одежде, замысловатое убранство тёмных волос, умные, глубокие глаза.

Рассказ Вара напомнил Рэму о его недавней находке. Он тоже приметил одну симпатичную шашу. Нескольких простых слов, произнесённых Рэмом, внесли неожиданное возбуждение в их разговор. Белое платье в тёмный горошек. Через несколько минут после упоминания платья стало очевидным, что они говорили об одной и той же шаше. Рэм дополнил её описание стройными ногами и притягивающей взгляды грудью. После этого открытия шаша стала частым предметом их разговоров. Они называли её Горошек.

Возможно, было бы лучше, если бы Вар опередил Рэма и первым познакомился с Горошком. Возможно, что это стало бы очень важным событием в их жизни. Вар не знал ещё о том, что Рэм подсел к ней в автобусе, разговорился и взял номер телефона. Ещё не представилась возможность упомянуть об этом. Вар между тем готовил себя к их первой встрече. Ему всегда нужно было много времени, чтобы преодолеть застенчивость и привести в состояние решительности воображение и сердце.

Впрочем, Горошек чувствовала себя легко и свободно в компании обаятельного Рэма, нередко возбуждающего в молодых шашах сильную смесь эротических и материнских инстинктов. Им приятно было находиться в присутствии большого, нуждающегося в опёке ребёнка, непосредственного в поступках и желаниях, наиболее явные из которых вызывали холодящее ощущение в их нежных сосках.

Желания Рэма, разумеется, были написаны на его лице. Это не отпугивало Горошка ничуть. После фильма Рэм повёл её в небольшое кафе, где подавали вино и мороженое. Горошек не отказывалась ни от того, ни от другого и заразительно смеялась шуткам своего ухажёра. Белые щеки и носик симпатично порозовели. Она без колебаний согласилась поехать к другу Рэма.

Квартира была в их полном распоряжении, Рэм успел договориться. Горошка не смутило и это. Заиграла тихая музыка, появились бокалы и ещё одна бутылка вина, прихваченная из кафе. Вскоре после того, как последняя капля вина упала в бокал, их губы встретились. Его – с настойчивостью и напором, её – с желанием и ожиданием. Их руки встречались и расставались. Его – в поисках желанных уголков её тела, её – в нетвёрдой защите их.

Они оба не помнили в точности, как это случилось. Запомнилось только то, что это случилось. Слёзы Горошка застали Рэма врасплох. Он поначалу не принял их всерьёз, но слёзы не думали останавливаться. Когда ему удалось поднять плачущее лицо и посмотреть в совершенно мокрые глаза, указатель его настроения немедленно покинул высшую точку шкалы удовлетворённости молодого шаша. Безмолвные слёзы продолжались, указатель быстро прошёл через состояние недоумения, опустился дальше в состояние вины и остановился, наконец, в положении нетрезвой решимости. Рэм вышел на кухню и вернулся оттуда с ножом.

– Если хочешь, убей меня, – он протянул нож несчастному Горошку.

Нужно заметить, что, хотя он не выбрал самый большой нож в кухонном ящике, его сердце не дрогнуло, когда она подняла лицо и медленно взялась за удобную ручку. Чёрные глаза взглянули на него с решимостью и отчаянием. Быстро угасшими. Вар долго не знал о том, что произошло в тот вечер.

Рука на мгновенье задержалась на вешалке с платьем в горошек, отодвинула его в сторону и взялась за следующую вешалку. Сегодня придётся надеть что-нибудь полегче. Деньги на такси у неё были, но в семь часов всё равно ещё очень жарко. Они встречаются недалеко от кинотеатра, наверно, пойдут в кино. Ей было всё равно куда. Она вспомнила о другом своём любимом наряде и после недолгого поиска вытащила его на свет. Возбуждение снова сменилось озабоченностью. Блузку придётся подгладить. Она слегка отодвинула плотные занавески, чтобы впустить в комнату солнечный свет, и подошла к зеркалу. Зеркалу неизменно нравилось то, что отражалось в нём. Гибкий силуэт с ещё влажными волосами, ниспадающими на покатые плечи, длинные белые руки, небольшая грудь, черный треугольник у основания ног. Довольная собой, она приняла позу рыжеволосой Венеры.

Комната привычно преобразилась, когда она надела на себя тонкие трусики и лифчик, подсела к столику и взяла в руки карандаш для бровей. Ещё через пятнадцать минут, в короткой юбке и блузке, она уже не принадлежала этому месту. Она спустилась вниз и открыла дверь подъезда, глаза прищурились от яркого света. Вернуться домой за тёмными очками?

В это время с порога своей комнаты Рэм крикнул:

– Когда мясо будет готово?

– Через сорок минут.

– Почему так поздно поставили?

Он не расслышал ответа, но не решался подойти к кухне, в которой уже наверняка пахло невыносимо аппетитно. Сорок минут! Через полчаса он уже должен быть у кинотеатра. Рэм с трудом пытался сосредоточиться на том, что надеть. Благо выбор был небольшой. Он не заметил, как подошло время, вроде только недавно проснулся. Просить о стирке и глажке было уже поздно. В шкафу висела одна пара свежевыглаженных брюк и две рубашки с короткими рукавами. Он выбрал голубенькую. Готовый к выходу, он вошёл в кухню и покинул её только после того, как с большими неудобствами отрезал и поместил в рот кусок горячего полусырого мяса и кусок хлеба, едва не перепачкав при этом одежду. В глазах появилась осмысленность.

Небольшой скверик возле перекрёстка был почти безлюден. Рэм увидел две пустые скамейки, обрадовался, что его опоздание будет незамеченным, и направился к ближайшей скамейке. В это время она показалась на одной из ведущих к скверику дорожек. Сердце Рэма быстро застучало, замерло и начало стучать опять в минуты её быстрого приближения. Она непринуждённо махнула ему рукой.