Кто не боится молний - Владимир Сергеевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот досада какая, девушка. Нет меду ни в магазине, ни на складе, да и вряд ли во всей округе сыскать можно. Не знаю, что посоветовать. Плохо дело, поверь мне.
Зинаида вернулась домой черная как смерть. Встретив ее на пороге, Ульяна проводила Зинаиду в комнату, подвела к Василию, сказала ему ласковым голосом:
— Зинаида несла тебе мед, да нечаянно споткнулась и разбила банку. Теперь я пойду, жди меня, я скоро.
3
Ночь была темная и прохладная, шумел ветер, гнал по небу тяжелые тучи. Затянув потуже платок на голове, плотно застегнув пальто, Ульяна быстро шла через огород на другой порядок, к дому колхозного кладовщика. Перелезая через плетень, шлепая по лужам, добралась до светящегося окошка, сильным ударом кулака постучалась в раму. Стекла жалобно задребезжали и затихли. Вскоре изнутри отдернулась занавеска, и мужское усатое лицо спросило:
— Чего надо?
— Это я, Ульяна. Насчет меду хочу попросить. Может, хоть капля в твоих закромах.
Он опустил занавеску и вышел из избы.
— Да ведь спрашивали уже. Сказал — нету ни в магазине, ни на складе. Что это вам ночью мед потребовался?
— Сын умирает, — сказала Ульяна, — Где хочешь достань, хоть из-под земли, хоть со дна морского. Одну только баночку.
— Вот беда! — огорченно покачал головой завхоз. — Ежели так приспичило, иди по Коровьему тракту до самого кургана, а там супротив линии передачи найдешь пасечника. Только у него и разживешься медом, больше нигде нет, говорю тебе ответственно.
Коровьим трактом называлась старая, мощенная булыжником дорога, которая вела в другой город. Обычно здесь проходили грузовые машины и проезжали колхозные брички, но в эту глухую ночную пору никого не было. Ульяна шла, спотыкаясь на ухабах, готовая пуститься бегом. Шла долго и не могла понять, сколько еще осталось пути, далеко ли, близко ли? Незаметно стало рассветать. Она увидела, что шагает вдоль неоглядного поля, распаханного под черный пар. Все тонуло в пасмурном мареве, сизый утренний туман не рассеивался, вскоре стал накрапывать дождь. Ветер рвал платок с головы Ульяны, гнал через дорогу перекати-поле. Земля размокла, под ногами хлюпала грязь.
Ульяна шла, пока не увидала железные фермы линии передач и обвисшие над Коровьим трактом тяжелые провода. В тумане маячил курган. Осмотрелась по сторонам, заметила небольшой домик у лесной опушки и столбик сизого дыма над крышей. Свернула с дороги, пошла через топкое вспаханное поле. Жирная земля липла к старым солдатским ботинкам, шагать становилось труднее, будто к ногам привязали тяжелые гири.
Вскоре навстречу ей выскочила большая желтая собака, хрипло залаяла, оскаливая пасть. Из хаты вышел высокий худощавый старичок в полушубке, с непокрытой седой головой, отогнал собаку. Выслушав незнакомую женщину, повел ее в дом, достал из подпола банку меду, получил деньги и только после этого внимательно посмотрел на гостью.
— Продрогла, поди? Хошь, чайком угощу, куда спешить, погода дурная.
В обратный путь шагать было еще труднее. Дорога размокла, ухабы и рытвины наполнились холодной дождевой водой, идти было скользко, худые ботинки промокли, ноги зябли, от сырой одежды коченело все тело. Прижимая банку к груди и оберегая ее, как жизнь, Ульяна боялась споткнуться и уронить посуду. Измученная и усталая, она услышала за спиной шум мотора, сошла на обочину, оглянулась. По дороге бежала полуторка, разбрызгивая в стороны жидкую грязь. Ульяна подняла руку, хотела попросить, чтобы подвезли, но машина быстро промчалась мимо. Женщина с досадой посмотрела вслед машине с порожним кузовом и пошла своим путем. К счастью, вскоре показалась еще одна машина, и, когда Ульяна сошла с дороги, шофер притормозил и крикнул из кабины:
— Садись, мамаша, подвезу!
Ульяна села в кабину, сказала доброму молодому парнишке:
— Если можно, сынок, вези меня быстрее. Человека от смерти спасать надо.
Паренек включил газ, и старенькая потрепанная машина с грохотом покатилась по мокрой ухабистой дороге. У переезда через железную дорогу машина всеми четырьмя колесами погрузилась в большую мутную лужу, проскочила через нее и у самого края бухнула в глубокую выбоину: От сильного удара об острый камень лопнул передний скат и со свистом и бульканьем выпустил воздух. Машина наклонилась набок, подпрыгнула несколько раз и остановилась.
— Вот язви его в душу, — выругался шофер и выскочил из кабины. — Придется загорать, мамаша, скат лопнул.
Он достал кисет из кармана, сел на приступку и стал закуривать, не обращая внимания ни на что.
— Долго будем стоять? — спросила Ульяна.
— А черт его знает? Пока кто-нибудь из проезжих не выручит. На трех колесах не поедешь.
Ульяна спрыгнула на землю и пошла, скользя и хлюпая по лужам.
К дому добралась в середине дня. Дождь уже перестал, ветер утих, и кое-где в облаках проглядывало небо. Ульяна торопливо толкнула калитку и поспешила через двор к крыльцу. Она увидела собравшихся на крыльце и печально стоящих людей и доктора. Это поразило и испугало ее. Она живо поднялась по ступенькам, прошла сквозь расступившуюся толпу и почти бегом ворвалась в комнату, где лежал Василий. Белокурая докторша остановила ее в дверях, выпучив испуганные глаза и расставив тонкие маленькие ручки. Ульяна оттолкнула ее, перешагнула порог, бросилась к кровати. Там на подушке она увидала покойное, умиротворенное лицо Василия и, к ужасу своему, поняла, что он мертв. И в ту же секунду, как черная птица, взметнулась перед ней Зинаида, стеной встала между Ульяной и тем, кто неподвижно лежал на кровати.
— Не дам его, не дам! — истерически закричала Зинаида, отталкивая руками Ульяну. — И мертвого никому не отдам. Он мой!
От сильного толчка Ульяна выронила банку с медом. Банка ударилась о твердую половицу, разбилась. Желтый, как расплавленное золото, мед густым пятном растекался по чистым сосновым доскам...
4
Дом был готов, ждал своих хозяев. Василий побывал в новом доме мертвый в желтом сосновом гробу. Здесь люди прощались с Василием, отсюда унесли его на кладбище.
После похорон Василия убитая горем Зинаида уехала к
