Мятежники (СИ) - Яхина Ирина

Гаред потрясенно наблюдал за ними.

Когда густая темнота опустилась на долину, и звёзды загорелись на небе, они сидели вчетвером у костра и доедали полоски жёсткой вяленой оленины из припасов Гареда, запивая водой из родника. Наведаться на кухню перед побегом они не успели.

— Я помню, помню, моя няня, — хохотала Агнея, — говорила тогда, что у нас гостит не один, а десять Рагнаров Аквалонских, и пятеро из них точно доведут её до сердечного приступа!

— Мы утащили из оружейной боевые мечи.

— И мальчишкам две недели лечили синяки и порезы, а тебе…, — прыснула в кулак Агнея.

— Отец не церемонился, — честно признался Рагнар, — сесть я долго не мог.

— А на кухню кто-то подкинул крысу, — вдруг робко улыбаясь тихо сказал Гаред, — кухарки переполошились, мне дали подзатыльник, а потом увидели, что все пирожные пропали. А я их не брал. Меня выпороли за эти пирожные. Их готовили на стол для леди.

Агнея удивлённо посмотрела на Гареда. Он ведь тоже был совсем маленьким тогда. Рагнар недовольно поджал губы, но Гаред смотрел в костёр и не заметил этого. Он поднял глаза на Агнею:

— Гарриета, моя сестра, угостила меня одним, я думал, что никогда не ел ничего слаще и вкуснее в жизни, и оно стоило порки. Гарриета говорила, — он боязливо посмотрел на лорда через костёр и тихо закончил, — что молодой лорд продавал им пирожные за поцелуи в саду.

— Я не виноват, — демонстративно равнодушно пожал плечами Рагнар, — что в меня были влюблены все девушки Норвальда.

Сверр хмыкнул. На этом его участие в разговоре ограничилось и он улёгся спиной ко всем, закутавшись в плащ и положив перед собой под руку меч.

Агнея с Рагнаром и Гаредом до самой глубокой ночи тихо переговариваясь, вспоминали охоту и сады замка Норвальда, кузнеца и рыцарей, мальчишек-оруженосцев, лорда Хардвига и леди Дору, которую, к щемящему сожалению Агнеи, Рагнар помнил едва ли не лучше, чем она сама. Агнея сидела, прислонившись к остывающему валуну, Рагнар примостился головой у её колен и смотрел снизу вверх и в его глазах отражались звёзды.

— Спой что-нибудь, — попросил он едва слышно.

— Я не очень хорошо пою, — прошептала Агнея, но Рагнар только поднял брови и качнул головой, давая понять, что ему всё равно.

— Я предупредила.

Она подумала и тихо-тихо запела: «Пусть герои вернутся домой».

— Это же колыбельная.

— А сейчас ночь, — строго погрозила пальцем Агнея, — и давно пора спать.

Мама часто пела эту песню Дорвигу, и Агнея любила её высокий и нежный чистый голос. Агнея закрыла глаза, к концу колыбельной тихий голос задрожал, и последние строчки она почти прошептала.

Сквозь мокрую пелену она посмотрела на звёзды и свернулась клубочком рядом со спящим Рагнаром. Сверр вздохнул во сне, Гаред натянул повыше плащ, лошадь переступила с ноги на ногу, костёр догорал, наполняя воздух еле слышным треском и последним теплом. И из его крошечных красных огоньков вырастал огромный дракон с пламенем в глазах.

Глава 5. Раскрой свои крылья, дракон

Агнее показалось, что она не спала и двух часов. Серое холодное марево только-только поднималось над лощиной. Низкие облака тумана тихо ползли, как призрачное стадо, сквозь густой кисель рассвета. Агнея прикрыла глаза. Просыпаться совершенно не хотелось. Мужчины говорили вполголоса, и она позволила себе сделать вид, что не услышала их. Рагнар подошёл, осторожно тронул за плечо:

— Нужно ехать.

Агнея кивнула и с трудом поднялась. Лошади ждали седоков, готовые в дорогу. Капитан крепил ножны, проверял стремена и подпруги. Гаред дрожал, кутаясь в плащ, Рагнар засыпал листьями и жухлой травой следы костра.

— Если нас нагонит сэр Пунтус, мы будем вынуждены драться, — холодно заметил Сверр, глядя на Гареда.

Несчастный юноша только ещё больше сгорбился и натянул плащ. Если он вернётся в Думхолм, то должен будет врать или участвовать в облаве на Чёрного Дракона. Агнея понимала его смятение и растерянность. В один день они отняли у мальчишки мечту, месть, новых соратников и уверенность в своём выборе.

— Гаред, — приблизилась к копейщику Агнея, и он поднял заспанные покрасневшие глаза, — ты можешь вернуться на Север. Мой отец будет рад узнать, что я жива.

Парень задумчиво кивнул.

— Может, вам тоже стоит, миледи? Вернёмся в Восточную марку. Зачем вам бежать в горы?

— Она поедет с нами, — грубо оборвал капитан, — а мы едем к Долигвалю.

Гаред хотел что-то возразить, Агнея торопливо расстегнула пояс. Она и сама бы не смогла объяснить, почему резкие слова Сверра порадовали её и зачем она предпочитает продолжать путь, а не поступить разумно.

— Вот, Гаред Янсон. Он должен принадлежать тебе, — она скинула пояс с мечом в ножнах. — Это меч твоего брата. Он поможет вернуться домой.

— Миледи, — благоговейно прошептал копейщик, прикоснувшись к коже ножен, — я не имею права носить меч.

— Я дарую тебе это право. В рыцари тебе рано вступать, однако, ты можешь взять меч. Именем Норвальдов, — Агнея сама перекинула конец ремня и помогла Гареду застегнуть пряжку, — используй для защиты слабых, щади невинных, будь милостив и справедлив с врагом. Кем бы он ни был, — добавила она тихо.

— Миледи! — Гаред в порыве опустился на колено, поцеловал обнажённый клинок и вложил обратно в ножны.

— Браво, — похлопал им Сверр, — когда-нибудь это потеснит неравную любовь короля Северина на балаганах. Лорд без замка, капитан без гвардии и дракон, опоясывающий мечом драконоборца.

— Да ты поэт, Сверр, — отозвался Рагнар, и пожал плечом. — Только почему дракон? Это же леди Агнея.

— Да потому что она дракон, — Сверр перекинул поводья за голову своему коню и собрался вскочить в седло.

Остальные замерли, поражённые.

— Какой дракон? — сердце Агнеи подскочило и забилось, а голос пискнул.

Рагнар смотрел на капитана с недоумением:

— Сверр, что ты говоришь? Это невозможно!

— Рагнар, вот ты-то прекрасно знаешь, что возможно, — Сверр помедлил, — правда, очень редко.

Капитан оставил лошадь и в два шага оказался перед Агнеей. Она испуганно попятилась от него. Сверр поджал губы, остановился:

— Дракон, — подтвердил он. — Ты дракон. Оборотень. Драконица. Ну, как бы это сказать… самка, если хочешь.

Я не… не… дракон, — сипло прошептала она пересохшими губами, и её глаза расширились от ужаса. — С чего вы взяли? Как я могу быть драконом?!

— Ваш дед был драконом, миледи, — заметил Рагнар, нахмурившись. — Отец писал лорду Хардвигу, что вам стоит опасаться короля.

— Дед?! — ошарашенно вскрикнул Гаред. — И, и… Король знает об этом?

— Как и о моём, — добавил Рагнар. — Потому и пригласил, весьма своеобразно, ко двору. Король собирал заложников от всех семей, кто мог унаследовать кровь оборотней.

Сверр с некоторым сожалением кивнул ему:

— В отличие от тебя, Рагнар, она на самом деле получила дар. Никогда не летала, поэтому и своих пока не чувствует.

— Может, ты ошибся? — спросил Рагнар севшим голосом.

— В этом меня не учи.

— Интересно, — встрепенулся и процедил едва слышно рыцарь, — а когда же вы успели столь тесно пообщаться.

Сверр не ответил и отвернулся, подошёл к Гареду:

— Не хотел говорить при тебе. Только, знаешь, мальчик, тебе, пожалуй, стоит знать. Когда будешь поднимать этот меч против драконов.

— Я не оборотень! — вскрикнула Агнея со смесью страха и отвращения. — Я нормальный человек! Настоящий человек!

— Не сомневаюсь. Как и я.

Сверр сел верхом, стукнул коня пятками и, не оборачиваясь, уехал.

Агнея коротко и как-то скомкано попрощалась с побледневшим Гаредом, и они с Рагнаром двинулись следом за капитаном. Им предстоял долгий путь по открытой долине к Медвежьим холмам и первому перевалу. День опять выдался солнечным, вся долина просматривалась на мили округ.

Рагнар не улыбался, не говорил, только изредка осматривал дорогу и в задумчивости трепал гриву коню. Агнея с тоской глядела на спутника. Сверра они даже не пытались нагнать, он гнал своего жеребца впереди, и расстояние между ними сократилось только к обеду.