Солдат мафии - Эл Конрой

Вытащив руки из карманов, Джонни заметил, как они дрожат. Он пошел дальше, внимательно следя, чтобы не слишком приближаться к фонарям. Воспользоваться транспортом было слишком рискованно. Метро и автобусы всегда ярко освещены. А такси тут не поймать - никто из водителей не собрался рисковать своей шкурой.

На дорогу до Бруклина понадобилось около часа. Там он наконец смог поймать такси и назвал адрес в Нью-Джерси.

Водитель обернулся на сидении, чтобы убедиться, что пассажир достаточно состоятелен, чтобы оплатить такой дальний конец. Джонни холодно посмотрел на него, и тот тронул машину.

Они пересекли Бруклинский мост, с полного хода проскочили Гудзон-драйв и двинулись по западной окраине Манхеттена. Машин было мало, никто не мешал. До рассвета оставалось ещё больше двух часов, и город выглядел вымершим.

Усталый и измотанный, Джонни опустил стекло, откинулся на спинку и полной грудью вдохнул теплый воздух. Расслабившись, он лишь мельком заметил темную маслянистую воду Гудзона и черные силуэты доков на другом берегу.

Нью-Йорк вокруг, "кольт" 38-го калибра у него за поясом и холодная ярость в груди...

Какую цену назначил дон Ренцо за его голову?

Он чувствовал себя уставшим, ни в чем на свете не уверенным, но время беспомощного ожидания кончилось.

Сейчас он перешел в атаку - дичь начала охоту за охотником!

Они пересекли мост Джорджа Вашингтона, такси въехало на территорию Нью-Джерси.

- Я не слишком хорошо тут ориентируюсь, - признался таксист. Джонни подсказал ему дорогу.

Спустя десять минут они въехали в Инглвуд. Семейный пансион располагался в старом квартале, в прекрасном старинном здании, пришедшем в полный упадок. Небольшая лампочка освещала табличку в центре тощего газона: "Комнаты на день, на неделю и на месяц."

Джонни расплатился с таксистом, поднялся по ступеням старого крыльца и отпер дверь одним из двух своих ключей.

В холле отдавало плесенью. Джонни дал глазам привыкнуть к темноте, а потом как можно тише поднялся по скрипучей лестнице.

Второй ключ понадобился для того, чтобы открыть дверь в глубине коридора второго этажа. Шторы были закрыты неплотно, в комнату падал слабый свет уличного фонаря. Мери спала в большой кровати с латунными шарами.

Джонни вытащил пистолет из-за пояса и аккуратно положил его на стул. Устало потянулся, снял одежду и уронил её на спинку стула.

Когда он скользнул в постель, жена неожиданно проснулась и приглушенно вскрикнула. В полумраке было видно, как расширились от ужаса её глаза. Наконец она его узнала, тихо всхлипнула и прильнула к мужу.

- Я ждала тебя почти всю ночь. Где ты был?

- Нужно было кое-что уладить. Тебе нечего бояться. Спи.

Он на мгновение прижал её к груди и ласково поцеловал. Тело жены было нежным и теплым, но не вызвало в нем никакого желания.

Она долго лежала, прижавшись к нему. Он ласкал её, как ребенка, стараясь успокоить, чтобы она снова заснула, но уснул первым.

- Он где-то в Нью-Йорке, - заявил Чарли Моран. - Я в этом уверен.

Дон Ренцо с невольным уважением посмотрел на него и заметил:

- Быстро вы управились!

Моран никак не отреагировал.

- Как я вам уже говорил по телефону, у меня есть для этого основания.

Было девять часов пять минут утра. Как большинство дельцов, Ренцо Капеллани рано вставал и поздно ложился. В его офисе не было ни малейших признаков упадка, характерных для квартала, где он находился, и для остальной части здания. Стены отделаны изумительными деревянными панелями, скрытые светильники давали мягкий свет, цветовые пятна обстановки в современном скандинавском стиле ярко выделялись на фоне огромного темно-серого пушистого ковра.

Тут поработал профессиональный дизайнер, но Ренцо Капеллани все ещё не был уверен, что одобрит результаты его труда. Он решительно отказался от абстрактных картин, которыми тот предлагал украсить стены, и вместо них развесил свои любимые: картину с изображением отдыхающих крестьян и большую фотографию своего дома на Лонг-Айленде. Вокруг неё он разместил фото матери, отца, жены, их первенца, двух друзей и всех умерших членов семьи.

- Я ещё не знаю точно, где он находится, - продолжал Моран, - но за этим дело не станет.

- Нью-Йорк - большой город, но мне достаточно сказать только слово, и сегодня к полудню не останется ни одной норы, куда он сможет сунуться без риска.

- Не думаю, что он настолько глуп, чтобы вести себя подобным образом. Пока я не сяду ему на хвост, вам следовало бы удвоить предосторожности.

Дон Ренцо нахмурился.

- Вы думаете, он решится напасть на меня?

Моран пожал плечами.

- Я в этом почти уверен. Иначе зачем бы ему сюда приезжать? В его интересах убраться отсюда подальше.

- Спасибо за предупреждение, - кивнул дон Ренцо.

Какое - то время он усиленно размышлял, потом добавил:

- Думаю, вы правы.

- В самом деле?

Ренцо Капеллани довольно ухмыльнулся.

- А почему бы нет? Похоже, при тех мерах, которые я в состоянии принять, он поднесет мне свою голову на блюдечке.

В Инглвуде, штат Нью-Джерси, было десять утра. Джонни с Мери завтракали в ресторанчике неподалеку от пансиона. Несмотря на то, поспать удалось лишь четыре часа, Джонни не чувствовал усталости. Слишком много адреналина бушевало в его крови.

- Мне нужно встретиться кое с кем в Министерстве юстиции и ФБР, солгал он Мери. - Они что-нибудь придумают, не волнуйся.

- Мне можно поехать с тобой?

- Нет. Не нужно привлекать внимание... Чтобы меня не узнали по дороге. Если поедем вместе, это окажется труднее. Ты далеко не уходи. Сходи в кино или пройдись по магазинам. Нет, лучше возьми напрокат телевизор и поставь его в нашей комнате. Но самое главное - и это очень важно - не вздумай поехать в Нью-Йорк.

- Прекрасная перспектива, - горько заметила жена. - Получается, я должна сидеть здесь взаперти? У меня и так нервы на пределе. Долго это будет продолжаться?

- Три - четыре дня... Может быть, неделю. Не больше. А потом все уладится, - ничего не значившая ложь легко срывалась с губ. - А потом нам уже ничто и никогда не будет угрожать. Мы сможем чувствовать себя совершенно спокойно и жить, как все остальные.

- Я спрашиваю себя, - вздохнула Мери, не глядя на мужа, и сама не знаю, что буду испытывать к тебе, когда кончится этот кошмар. Если он вообще когда-нибудь кончится!

- Он кончится, увидишь.

Он попытался найти какие-то слова, чтобы её успокоить, но не нашел, поднялся, чтобы заплатить за завтрак, и они двинулись к выходу.

До главной улицы они дошли молча, не глядя друг на друга.

На стоянке такси Мери неожиданно схватила мужа за руку, прижалась к его плечу и прошептала:

- Прости меня, Джонни. Я веду себя ужасно, извини!

Он поцеловал её в лоб.

- Милая, мне не за что тебя прощать. Это ужасное время и для тебя, и для меня. Но все пройдет, будь умницей и никуда не уходи. Все скоро кончится, увидишь.

Он взял такси и поехал в Нью-Йорк. Остановил машину возле телефонной будки и набрал номер Министерства юстиции. Когда его соединили, попросил связать его с Райли, тем самым чиновником, который занимался его делом. Его переадресовали к секретарю, но Джонни настоятельно потребовал, чтобы ему дали возможность поговорить с Райли лично.

- Мне очень жаль, - ответил женский голос, - но мистер Райли на совещании. Не могли бы вы сказать, в чем дело?

- Нет. Если можно, пройдите на совещание и скажите ему, что звонит Джонни Морини.

Не было сомнений, что секретарша - человек новый, так имя ей ничего не сказало.

- Я не смогу... - вздохнула она. - Если хотите, можете оставить свой телефон, я передам мистеру Райли, когда он освободится.

- Послушайте, девушка, к тому времени я уже буду трупом, - взорвался Джонни. - Трупом, понимаете? Ладно, просто передайте: звонит Морини. Джонни Морини.

На другом конце линии воцарилось потрясенное молчание, потом секретарша сказала:

- Минуточку, кажется, я его вижу.

Несколько секунд спустя Райли дружески прокричал в трубку:

- Привет, Джонни! Очень рад вас слышать! Как дела в Уотсоне?

- Я не в Уотсоне. Я здесь.

После короткой паузы Райли заметил:

- Джонни, это не слишком разумно с вашей стороны.

- А то, что я поверил вашим обещаниям - разумно?

Он рассказал о своих приключениях. Собеседник слушал, не перебивая, а потом встревоженно спросил:

- Где вы сейчас находитесь? Я немедленно пошлю за вами наших людей. Вас оттуда заберут. Я не могу позволить, чтобы вы в одиночестве бродили по Нью-Йорку.

- Я от вашего предложения не в восторге, - возразил Джонни. - Не рассчитывайте, что я к вам поеду. И что потом? Чтобы защитить, вы меня посадите под замок? И жену туда же? Нет, так не пойдет.

- Я не знал, что вы женились.

- Теперь знаете.

Сам не понимая, почему он это делает, Джонни добавил:

- Она ждет ребенка. Что вы сделаете с малышом, когда он появится на свет? Тоже посадите за решетку, чтобы проще было защищать?