Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы - Михаил Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким, достаточно успешным наблюдателем проявил себя выпускник Николаевской Академии Генерального штаба капитан Алексей Куропаткин. Современный читатель, если и слышал об Алексее Николаевиче, то, скорее всего, в связи с Русско-японской войной 1904–1905 годов, в которой русская армия потерпела поражение. А ею на Дальнем Востоке как раз и командовал Куропаткин.
Да, не получилось из Куропаткина полководца. Но еще до того как потерпеть поражение под Мукденом, Алексей Николаевич многое сделал для армии. Кстати говоря, неоднократно выполнял сложные и опасные разведзадания. Достаточно известна его разведывательная миссия в Турцию, когда с паспортом на имя коллежского асессора Александра Ялозо он выполнял «роль секретного агента или попросту шпиона».
«Работы нужно было производить только переодетым, с фальшивым именем, — напишет в мемуарах «Семьдесят лет моей жизни» генерал Куропаткин. — Поимка такого лица с чертежами турецких укреплений привела бы в Турции к быстрой расправе — виселице. Заступничество нашего посла в Константинополе не следовало ожидать: он даже не должен был знать о моей командировке».
К счастью, Алексей Николаевич избежал турецкой расправы, и успешно выполнил поставленную перед ним задачу. Это было в 1886 году.
Однако задолго до турецкой командировки еще в 1874 году Куропаткин участвовал в качестве наблюдателя в экспедиции французских войск в Алжир. После возвращения оттуда он подготовил обстоятельный отчет для Генерального штаба о состоянии и ходе боевых действий французов в пустыне, а также раскрыл некоторые вопросы экономического, географического и этнографического характера.
В свою очередь, Куропаткин готовит научную работу «Алжи-рия», которую публикует в 1877 году. В Академии Генерального штаба этот труд был оценен как диссертация на право занятия профессорской должности.
Действия той же французской армии на севере африканского континента изучал и подполковник Лев Костенко. Он был опытным разведчиком, до этого посещал Бухару и вел переговоры с эмиром, стараясь склонить его на сторону России. Льву Феофиловичу это удалось. Костенко также принимал участие в Хивинском походе.
В 1874 году он отправился в Африку для наблюдения за войсками, расположенными в Алжире и Тунисе.
Впоследствии Лев Костенко получит чин генерал-майора, возглавит азиатскую часть Генерального штаба, станет автором многочисленных трудов по истории Средней Азии, известным востоковедом.
Успешным военным наблюдателем проявил себя и полковник князь Михаил Кантакузин. Он был весьма образованным офицером: окончил Николаевского инженерное училище, потом инженерную академию и, наконец, Академию Генерального штаба.
В 1874 году Михаил Алексеевич состоял при командующем войсками Варшавского военного округа генерале от инфантерии Павле Коцебу. Его и направили на маневры австрийских войск.
В Российском государственном военно-историческом архиве сохранился отчет полковника Кантаузина об этом мероприятии.
«Четырехдневные двусторонние маневры у Брандейса (близ Праги), — пишет наблюдатель, — произведенные в присутствии Императора австрийского, под главным руководством эрц-герцога Альбрехта, имели целью дать войскам возможно верную картину действительного боя и, в особенности, ознакомить их с практическим путем и способами движений и действий в виду неприятеля и с правилами полевой службы, доставив, вместе с тем начальнику, практику в управлении частями и в отдаче приказаний.
Общая численность собранных при Брандейсе войск составляла 32 000 человек с 7000 лошадей и около 500 повозок обоза.
Об огне в ходе наступления. Стреляют залпами, не сообразуясь с положением неприятеля, заботясь лишь о том, чтобы выпустить возможно большое количество патронов. Этот отдел, как кажется, самый слабый не только в ландвере, но и в постоянных войсках, что же касается гонведов, то можно смело предположить, что у офицеров не основательное знакомство со свойствами скорострельного оружия, требующего самой строгой дисциплинировки огня, у нижних чинов более, чем слабое обучение и отсутствие выдержки и внимания».
В том же 1874 году командующий Варшавским военным округом обращается с докладом к председателю военно-ученого комитета графу Федору Гейдену.
«Имею честь, — пишет Коцебу — препроводить Вашему Сиятельству для доклада Военному министру, один экземпляр отчета о поездке моей для присутствования, по Высочайшему повелению, на маневрах прусских войск в окрестностях Мюнхенберга и Ганновера, состоящего из следующих отделов:
1) Описание кавалерийских маневров.
2) Сравнение прусского боевого порядка для кавалерии с нашим.
3) Некоторые сведения о прусской кавалерии.
4) Перевод V отдела прусского кавалерийского устава, соответственного IV части нашего кавалерийского устава.
С приложением карт и газетных отчетов на немецком языке».
Так что наблюдателями в период учений и маневров выступали не только офицеры среднего звена, но и генералы в самых высоких званиях, подобно тому же генералу от инфантерии и командующему Варшавским военным округом Павлу Коцебу
Военным наблюдателем от России при английских войсках был и полковник Василий Сологуб. В ту пору он исполнял должность младшего делопроизводителя канцелярии военно-ученого комитета Генерального штаба, то есть иными словами, непосредственно занимался вопросами разведки.
В 1882 году его командировали в Константинополь на международную конференцию по Египту. Дело в том, что египтяне подняли восстание и требовали введения конституции. Они добились своей цели, но подобное положение не устраивало ни Британию, ни Францию. Эти страны по-прежнему желали контролировать Суэцкий канал. И потому, не ожидая решений международной конференции, британские войска вошли на территорию Египта.
Полковник Сологуб в качестве военного наблюдателя находился в рядах английских войск.
Кстати говоря, событие, при котором присутствовал Сологуб (имеется в виду, оккупация англичанами Египта), заставила Российскую империю активизировать свою внешнюю политику в отношении Абиссинии из опасения, что кратчайший морской путь из Европы на Дальний Восток полностью окажется под контролем англичан.
В 1897 году между Российской империей и Абиссинией была достигнута договоренность об установлении дипломатических отношений между странами. Российскую миссию возглавлял П. Власов. При ней находились офицеры Генерального штаба Николай Артамонов и Григорий Чертков. Поручик Александр Булатович командовал конвоем, состоявшим из казаков.
Три названных офицера приняли участие в крупных эфиопских военных экспедициях в качестве военных наблюдателей. Артамонов находился с войсками в верхнем течении Белого Нила, Чертков — в области Бени-Шангуль, а Булатович у истоков озера Альберта. По окончании похода офицеры написали отчеты о боевых действиях, а также составили карты новых территорий.
…В 1898 году между Испанией и Соединенными Штатами Америки разгорелся вооруженный конфликт. Американцы потребовали от Испании заключить мир с восставшими повстанцами, отказаться от суверенитета над Кубой и вывести оттуда свои войска. Мадрид отказался выполнить эти требования. Начались боевые действия, в ходе которых Испания потерпела поражение и вынуждена была подписать мирный договор. Она отказалась от Кубы и Пуэрто-Рико и продала США Филиппины.
События испано-американской войны подробно освещались наблюдателями русского Генерального штаба. Они находились в противоборствующих армиях и на флотах. Так при штабе американских войск был аккредитован полковник Николай Ермолов, при испанских силах на Кубе состоял полковник Яков Жилинский.
Поскольку боевые действия происходили в основном на море, Россия командировала на войну и морских наблюдателей. Капитан 2-го ранга Александр Ливен ступил на борт американского корабля, а лейтенант Давид Похвиснев — испанского. Наблюдения оказались весьма полезными. Офицеры были истинными профессионалами своего дела, и действия противоборствующих сторон разложили, что называется «по косточкам», проанализировав ход войны, участие сторон, их вооружение, тактику, степень обученности солдат и матросов. Отчеты наблюдателей были опубликованы в печати: полковников Ермолова и Жилинского отдельными изданиями в Санкт-Петербурге, капитана 2-го ранга Ливена в журнале «Морской сборник» в 1899 году.
Свой высокий профессионализм офицеры, принявшие участие в испано-американской войне, в последующем подтвердили достойной службой. Яков Жилинский стал 2-м генерал-квартирмейстером Генерального штаба, а с началом Русско-японской войны начальником Полевого штаба наместника на Дальнем Востоке. В 1911 году он — начальник Генштаба. Правда, в Первую мировую войну русские армии под руководством Жилинского потерпели крупное поражение.
