Лайла - Анила

— Нет никакого ребенка! И не будет! Тебе все показалось!

— Как показалось?

— Ему просто неоткуда взяться. А погиб у меня не жених, а друг, брат… Больше года назад… Не знаю я, почему ваше заклинание так сработало. — Я не совсем чистокровная, наверное поэтому. Не стоит об этом думать, я прошу, — дотронулась до его руки, попыталась взглядом показать, как для меня это важно. Не знаю, что он увидел в моих глазах. Наверно, воспоминания вновь отразились в нем тоской. Плавно шагнул, сокращая и без того маленькое расстояние между нами. Несколько мгновения взгляда глаза в глаза. И поцелуй. Неожиданный, но от этого не менее… сладкий.

Сначала — легкое касание, проверка — оттолкну или нет. Зачем? Тепло, спокойно. Руки обнимают меня, обещая… что обещая? Я не верю в обещания, но все равно… Приятно… Губы сухие, прикосновения бережные, ласковые… Поцелуй становился все более глубоким. Страсть? нет, но все равно приятно. Расслабилась, позволяя целовать себя, наслаждаясь мгновениями… и ловлю себя на мысли, что, закрыв глаза, представляю совсем другое лицо, и слышу, как наяву теплый, бархатный голос. Застываю, не двигаясь. Руки, уже поднятые, чтобы запустить в волосы, не притягивают, а отталкивают. Эльф смотрит с непониманием. Не хочется ничего ему объяснять. Ощущение — будто вижу все это со стороны. Эмоции исчезли. Мелькает мысль, о почему-то уснувших "замках".

— На мне замки… сработают — будет больно, — оправдание сорвалось с губ раньше, чем я успела о нем подумать. Попыталась улыбнуться. Знаю, в глазах сейчас только лед и тоска, поэтому стараюсь спрятаться за полуопущенными ресницами.

Грустно. Мне сегодня отчего-то очень грустно. Хотя, разве моей грусти нужна причина? Приходит без стука, не спрашивая разрешения.

Замок готовится к балу. Планируется нечто грандиозное. Как же, надо поразить эльфов великолепием. Ведь бал именно в их честь. Точнее, в честь подписания первого за пятьсот лет соглашения.

Почему первого за такой длинный срок? Просто уже пять столетий эльфы живут закрыто. Общаются только с валборами. Никаких контактов с людьми. Полтысячелетия назад эльфы решили, что влияние человеческой культуры слишком велико — взять хотя бы нас, валборов, — и при создании взяли много от людей, и культура во многом ближе к человеческой, чем к эльфийской. И ушли мы, практически, к людям.

Эльфы полтысячелетия не выезжали за пределы страны, разве что к нам, на острова. И посторонние к ним не впускались — лишь купцы, ни в коем случае не люди, и не дальше приграничья.

Детали подписанного соглашения меня не слишком интересовали, но факт в том, что через несколько месяцев эльфы приедут уже не посольством, а для освоения месторождения эвклаза. Вряд ли там будет кто знакомый мне…

Кстати сказать, наконец открыта тайна поведения Наллиалана. И почему он такой порывистый, и почему ему самостоятельно не дают и шагу ступить. Все дело в возрасте. Ему всего тридцать семь. Не достиг даже первого совершеннолетия (которое у эльфов в пятьдесят один).

Как его взяли в поездку, такого "маленького"? А никто его и не брал. Ехать должен был старший брат Наллиалана — Раниэлин. Его отправляли в наказание — пытались разлучить с возлюбленной. Не знаю, чем юная эльфийка не угодила главе дома Шиповника, но стремился любым способом помешать развитию отношений.

А какой молодой порывистый эльф потерпит такое ограничение свободы? Вот и сбежал Раниэлин при первой возможности. А чтобы пропажу не сразу обнаружили, отправил вместо себя младшего брата. Подмену бы не заметили, — лично Раниэлина никто из спутников не знал, а фамильные черты у Наллиалана прослеживаются.

Могла еще возникнуть проблема с выполнением обязанностей, но их было немного. Только проследить за соответствием подписываемых соглашений букве закона. Проверить, правильно ли оформлен договор, чтобы ни у одной из сторон не возникло претензий. (То есть, чтобы люди в случае чего не смогли найти никакой лазейки.) Но в законах Наллиалан разбирается: его готовили к профессии дипломата. Не доготовили правда. Но основные тонкости он освоить успел.

Но, в последний момент, к посольству присоединился Эналлин, знакомый с обоими братьями. Перепутать, кто есть кто, он просто не смог. Но после длительных уговоров согласился не выдавать этих интриганов, взамен — Наллиалан согласился вести себя паинькой, и, как ни странно, уговор выполнял. Кроме той пропажи, в самый первый день. Не знаю, какую воспитательную работу тогда с ним провели, но сейчас он покорно терпит, когда с ним обращаются в соответствии с возрастом.

Мысли как-то незаметно перескочили на бал. Для меня он будет первый. Дома — не успел, совсем пары месяцев мне до него не хватило.

Первый бал у валборов — подобие эльфийского первого совершеннолетия. Говорит, что хотя взрослым ты еще не являешься, но и совсем ребенком тебя уже назвать нельзя. Можешь брать на себя определенную ответственность, принимать какие-либо самостоятельные решения. Именно после первого бала, за девушкой начинают официально ухаживать.

Дома, дата моего первого бала уже была назначена. Но у меня не было никакого желания ни готовиться к нему, ни идти на него. Не чувствовала я себя способной быть героиней праздника.

А здесь бал ни в честь меня, но идти мне на него хочется не намного больше.

Замок охвачен всеобщим ажиотажем. Женщины — выбирают наряды, слуги — готовят праздник…

Опять пышное платье, возможно даже с кринолином. Не хочу! Не хочу готовиться, не хочу идти туда, не хочу улыбаться, не хочу казаться приветливой и всем довольной. Не хочу!!!!

Мое одиночество прервали. В приоткрытую дверь просунулась голова Наллиалана, и сказав с улыбкой:

— Не грусти. На вот, возьми. Померь платье, — он протянул мне серебристо-серый сверток.

Эльфийское платье?! Мне?! Мое удивление не знало границ. Половина женщин и девушек, на балу, с ума сойдут от зависти.

Эльфийские наряды способны "спасти" даже самую ужасную внешность. Вот только эльфы не продают их во вне. Такое платье можно либо самостоятельно купить в эльфийском городе, либо получить в подарок от эльфа. Последние пятьсот лет ни первый, ни второй способ был человеческим женщинам недоступен.

Трусливый порыв вернуть платье, чтобы не выделяться из толпы, был подавлен. Желание выглядеть красиво победило.

Глава 13

— К красивому платью нужна красивая прическа, — этими словами Наллиалан обрек меня на несколько часов неподвижности.

Нет, укладывал волосы не он, а один из тех эльфов, что обычно играли роль безмолвных статуй-охранников. Представили мне его как Моралина. Эльфы, привычные, что их имена редко кто запоминает с первого раза, не ленились назваться мне повторно. Но только мне! Всем остальным приходилось судорожно вспоминать, ошибаться, смущаться и вспоминать снова. Как только не коверкали люди эльфийские имена. Эльфы морщились, кривились (на лице всегда вежливое внимание) но слушали, не поправляя. Как объяснил мне однажды Наллиалан: