Две капли в море - Хелен Кинг

Глубоко вздохнув, она снова повернулась к старику.

— Вы очень добры, но, честное слово, не стоит волноваться. — Она улыбалась, но в голосе звучала сталь. — Мне вовсе не нужен никакой отдых. И давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Больше тема отпуска не поднималась. И, к счастью, еще более опасная тема — сколько Карла получает в месяц — тоже. Однако даже этот короткий эпизод не просто раздосадовал Карлу, а взволновал до глубины души. Она чувствовала себя задетой, даже раненой. Уже на пароме, возвращаясь с острова, она никак не могла успокоиться и снова, и снова перебирала в уме происшедшее. Если рассудить здраво — разве ей не безразлично, какого Джад о ней мнения? Но, увы, ей было далеко не безразлично. Вот ужас-то! И все же — ну почему, почему он так плохо о ней думает?

Что ни говори, а подобная неприязнь не может возникнуть просто так, на пустом месте. Ей должно найтись какое-то обоснование. Но какое? Пока паром преодолевал расстояние до берега, мозг Карлы отчаянно работал, пытаясь докопаться до истины. Джад слишком рассудителен, слишком рационален, чтобы ополчиться на человека, о котором ровным счетом ничего не знает. А он ведет себя так, будто что-то знает, причем что-то плохое. Но что? Откуда? И потом — ведь и знать-то нечего. Нет, пора выяснить все от начала и до конца.

Внезапно Карлу осенило. Может, поинтересоваться у Хенриет? Завтра же и спрошу, решила она. Ведь Хенриет только вчера звонила ей в центр — извинялась за внезапный отъезд и опять предлагала встретиться и поболтать.

— Как насчет послезавтра? — предложила приятельница. — Только не дома. Где-нибудь в городе.

— Чудесно, — согласилась Карла.

Приятельницы условились встретиться в «Сковородках», где, по словам Хенриет, подавали лучшие блинчики во всем городе.

Вот и замечательно! Карла весело спрыгнула с парома на причал. Завтра, за блинчиками и земляничным вареньем, можно будет попытаться выудить у двоюродной сестрицы Джада какую-нибудь информацию.

Встреча и правда удалась на славу, хотя и не в том смысле, на который надеялась Карла. Хенриет понятия не имела, по какой причине Джад невзлюбил бывшую подругу Николаса.

— Бог весть, в чем тут дело. Но не принимай близко к сердцу. Ты не единственная, на кого он взъелся. — Хенриет склонилась к собеседнице. — Правда-правда, можешь считать, тебе еще повезло, что он имеет возможность оскорблять тебя не каждый день, а лишь от случая к случаю. Знала бы ты, как он обошелся с Николасом!

И она принялась излагать одну душераздирающую историю за другой…

Когда Карла снова заехала навестить Джаспера, Джад опять ждал ее на верху лестницы. Однако на сей раз он ограничился сухим «ладно, пойдем» и зашагал впереди нее по коридору. Карла была признательна судьбе: после вчерашнего разговора с Хенриет ей крайне не хотелось вступать с Джадом ни в какие беседы. Откровения приятельницы не на шутку потрясли ее.

Сегодня Джаспер казался усталым, и Карла не стала долго засиживаться. Не прошло и получаса, как она нагнулась поцеловать морщинистую щеку.

— По-моему, сейчас вам надо отдохнуть. Но на днях я непременно снова заеду.

В прошлый ее визит Джад остался с дядей и не стал провожать гостью к выходу. Закрывая за собой дверь, Карла молила Бога, чтобы и сегодня все шло тем же порядком. Почти бегом она направилась к лестнице. Однако не прошла и половины коридора, как услышала, что дверь спальни снова открылась.

— Что за спешка? До парома еще добрых тридцать пять минут. — Нехотя обернувшись, Карла увидела Джада. — Вовсе ни к чему мчаться как на пожар.

— Никуда я не мчусь. Просто ухожу.

Карлу так и подмывало без разговоров повернуться и уйти. Но что-то остановило ее. Какое-то извращенное любопытство — желание заглянуть ему в глаза теперь, когда ей все было известно.

— Ты хотел видеть меня по какому-то конкретному делу?

— Да нет, ничего конкретного. Просто думал перекинуться словечком. — Джад остановился в двух шагах от нее и улыбнулся: — Ты же знаешь, как я люблю наши обмены любезностями. Так что расскажи, как дела в центре? Ты все еще получаешь удовольствие от работы?

— Больше, чем когда-либо.

— И никаких сожалений?

— Ни малейших. Могу честно сказать, что никогда еще не наслаждалась работой больше, чем сейчас.

— У тебя такой голос, будто ты говоришь искренне.

— Иначе бы я этого не говорила.

Глядя на Джада, Карла ощущала, как растет напряжение внутри нее, как все язвительней становится голос. В прошлый раз она — как бы странно это ни казалось на первый взгляд — даже радовалась их дружеской перепалке на лестнице. Все было так весело и легкомысленно, без малейшей враждебности. Сегодня же в сердце девушки кипели гнев и возмущение. Внезапно она поняла, что не может больше скрывать свои чувства.

— Надо думать, — сузив глаза, произнесла она ледяным тоном, — мне следовало бы поздравить тебя.

— Поздравить? С чем?

— С удачей в делах. И каково это — быть единственным наследником Пенторры?

Оказывается, шесть месяцев назад Джаспер переменил завещание и, вместо того чтобы, как собирался, передать поместье в совместное владение обоим племянникам, оставил все одному Джаду.

— Похоже, подобное развитие событий задело тебя за живое, — усмехнулся он. — Хотелось бы знать почему? Тебе-то какая разница?

— Ровным счетом никакой. Просто, по-моему, это нечестно.

Хенриет рассказала Карле о тактике, которую пустил в ход Джад, добиваясь, чтобы Николаса вычеркнули из завещания. О злобной кампании вероломных намеков и обвинений, постепенно подорвавших силы и без того уже полубольного старика.

— На мой слух, все это звучит довольно гнусно.

— В самом деле? — Джад ответил ей немигающим взглядом. — Прав ли я буду, предположив, что ты разговаривала с Хенриет?

— Абсолютно прав. Она мне все рассказала.

— О да. Вот уж не сомневаюсь. И по-твоему, это нечестно?

— На редкость нечестно!

Молодой человек улыбнулся:

— Какая преданность Николасу. Придется сказать ему, как сильно я впечатлен.

— Не стоит. Дело не в преданности. Просто я считаю, что с ним сыграли злую шутку.

Ей и впрямь было слегка жаль Николаса. Неожиданный оборот событий так подкосил беднягу, что тот с горя отправился в Южную Америку. Однако по большей части чувства Карлы не имели к Николасу никакого отношения. Она негодовала на Джада за то, что он сделал и как он это сделал. Карла уже сказала, что считает его поступок гнусным, хотя тут, скорее, подошло бы более крепкое слово.

Она с отвращением повернулась к выходу.

— Прости. Мне пора на паром.