Рейд обреченных - Виконтов Викторович

Вблизи они оказались еще моложе, чем думал Вэракк: пожалуй, самому старшему было не больше сорока Оборотов. Сторожившие людей килрачи бесцеремонно заставили их встать на ноги, затем трое уверенно подошли к Вэракку с Сейтта. Математик не сказал им ни слова, как и девушке, стоявшей рядом с ним: здесь каждый должен был сделать свой выбор сам! Отдать подобный приказ другому - он даже и помыслить не мог про такое! "Да простят меня Ушедшие!" - взмолился про себя Вэракк, безуспешно стараясь вызвать сжигающую душу ярость, которой можно заглушить чувства. Вместо этого стыд и бесконечное отвращение к самому себе лишь усилились.

Вэракк вздохнул, собираясь с мыслями. Под потолком прозвенел мелодичный сигнал - запись происходящего началась.

- Вы держите несколько сотен наших детей, - без предисловий начал на лингвосе Вэракк, вглядываясь в лицо каждого из восьми стоявших перед ним людей. Было бы легче не смотреть на них, но математик упрямо заставлял себя смотреть и запоминать. - У нас почти полторы тысячи заложников, которых мы предлагаем обменять. Вы освобождаете детей, даете транспортный корабль, а мы, как только дети покинут систему, отпускаем заложников и прекращаем сопротивление. Мы даем вам на размышление полтора часа. После мы будем каждые пятнадцать минут убивать по тридцать человек до тех пор, пока вы не одумаетесь или пока мы не перебьем всех заложников, - в толпе людей, напряженно слушавшей речь гиганта, раздались крики ужаса. Самые слабые падали в обморок, другие разражались рыданиями - здесь никого не требовалось убеждать в правдивости слов килрача. - А это - вам пища для размышлений!

"Простите меня, Ушедшие!" - отчаянно повторил про себя Вэракк, вскидывая оружие. Пленники перед ними отшатнулись, высокая, русоволосая девушка что-то закричала, умоляюще протянула вперед руки. - "Простите…"

И первым открыл огонь!

*25*

Он открыл глаза и застонал - родившаяся в груди тупая, тягучая боль взорвалась, заполонила жгучим огнем все тело. До'ош сплюнул кровью, со второй попытки сбросил придавивший плечо обломок.

Болело все: голова, руки, глаза. В грудь, казалось, забралась маленькая горропа, при каждом вздохе принимающаяся царапаться всеми шестью лапами. Килрач встал на колено, закашлялся, выплевывая вместе с кровью обломки зубов.

Вокруг плавали клубы пыли и дыма. Что-то горело, трещало. До'ош выпрямился, пошатнулся - боль, прикинувшаяся горропой, перестав царапаться, начала остервенело грызть его изнутри. Килрач провел пальцами по левой части лица - шерсть была залита кровью, левое веко распухло и почти не открывалось.

До'ош оперся на расколотую пополам, развалившуюся колонну, оглянулся. Вокруг были только обломки, стелящаяся дымка и тела. Килрач, спасший ему жизнь, лежал под грудой камней, в трех-четырех местах пригвожденный к земле металлическими фрагментами - собравшаяся под ним кровь казалась маленьким черным омутом.

"Леа!" - воспоминание ударило, обожгло. До'ош отпустил колонну и побрел в ту сторону, где как ему казалось, должна была быть девушка.

О людях он не думал: звуков схватки, перестрелки не было слышно. Кроме потрескивания пламени тишину нарушало только его тяжелое, хриплое дыхание. Либо люди убрались после взрыва, либо не осталось никого, кто мог бы "убраться".

- Леа! - прохрипел он, пытаясь нащупать ее ментальными импульсами. Два тела попались ему на глаза - оба принадлежали людям. - Леа…

Он обошел изувеченные останки людей, набрал воздух, чтобы еще раз позвать ее - и остановился.

- Леа… - тихо прошептал До'ош.

Девушка лежала на спине, незряче смотря вверх. Треугольный осколок металла глубоко ушел в ее грудь, зло поблескивая зазубренными краями. Килрач упал на колени около дочери Вэракка, застонал:

- Леа! Нет, пожалуйста…

В остановившихся, застывших глазах Леа ничего не изменилось. Ментальный импульс канул в пустоту, килрач прижал трясущиеся руки к груди девушки, склонился над ней, пытаясь почувствовать, нащупать биение жизни.

Змейки дыма, пыли тянулись вокруг тела девушки, одна за другой утекали секунды. И что-то лопалось в душе До'оша с каждым ушедшим мгновением. В горле родился отчаянный, горестный стон, пугливо заметался между обломками, телами. И когда слабое эхо стихло, растаяло, последняя искра надежды погасла в сердце килрача.

До'ош не мог сказать, сколько он провел, склонившись над Леа. Из полузабытья его вывел душащий, разъедающий горло дым, усиливающийся треск пламени. Килрач оглянулся, посмотрел назад, потом осторожно обхватил скол стали, потянул, вырвал из груди дочери Вэракка, отшвырнул прочь. Поднял безвольно мотнувшееся в руках тело и, спотыкаясь на каждом шагу, двинулся прочь от стены дыма и огня.

*26*

"Тревога! Тревога!" - выли сирены, рассыпая снопы темно-алых бликов на стены и палубу. "Тревога, тревога!" - вторила голоса из всех коммуникаторов. "Тревога, тревога!" - мерцали проецируемые визорами сообщения.

- Лейтенант? - Николай Белов, на ходу застегивая сьютер, подбежал к горбоносому брюнету; вокруг разбегались техники, убирая шланги и оборудования от космолетов.

- Готовьтесь к вылету, сержант Белов, - отрывисто распорядился командир звена. - В локальном пространстве Аполлона-2 пять тяжелых крейсеров Империи Килрач. У вас пятьдесят семь секунд до старта.

- Есть, сэр! - жизнерадостно откликнулся Николай, радостно предвкушая отличную драку. Пять крейсеров - пустяк: даже без секторального флота у Аполлона-2 более чем достаточно средств, чтобы справиться с ними. Ничем эти твари тем, кто баламутит воду на поверхности, не помогут!

"Стрела" Белова вырвалась из ангара боевой базы "Сигмунд". Рядом выстраивались в атакующие порядки шеренги истребителей, чуть ниже плоскости движения базы собирались вместе бомбардировщики под прикрытием звена "Кобр".

- Эй, Зайчик, не отставай! - его напарник Мик вставал на крыло. - Сегодня мы начистим рыло "котам"!

- Смотри, как бы тебе хвост не подпалили, - расхохотался Белов. На радаре вокруг мерцали синие точки, вытягивающиеся к стройному клину пяти красных точек, обозначавших вражеские крейсера. - У "котов", кажется, сегодня плохой день - шутить не бу…

- Внимание, говорит "Сигмунд", - внезапно врезался суровый мужской голос. - Всем пилотам Конфедерации - сохранять боевой строй, не приближаться к кораблям Империи Килрач без приказа. Повторяю, никому не приближаться к крейсерам врага!

Белов разочарованно выругался, одинаково честя и килрачей, и "бесхребетное командование". Давить надо "котов", давить, а не ждать у моря погоды!

- Эй, Зайчик, ты там тише, - шикнул на него Мика. - Тебе что, неприятности нужны по возвращению? Ты…

Гиперсвязь ожила вновь. Но на этот раз в наушниках раздался не человеческий голос: шипящий акцент и странное произношение окончаний подтверждали переданные на визор данные навигационного компьютера: по всем каналам транслировалась передача с килрачских крейсеров.

- Мы говорим от имени еашш-руала Нерага, на данный момент контролирующего локальное пространство поселения Джулиана. Это единственное предложение…

*27*

"…предложение: вы освобождаете и передаете нам всех детей. В противном случае, по истечении трех часов по поселению Джулиана будет нанесен полномасштабный планетарный удар в режиме полной стерилизации. Передача закончена!".

- Вот так! - мрачно подытожил Сол. Совсем недавно они прослушали похожее послание от захвативших ратушу килрачей и полюбовались на безжалостную расправу с безоружными пленниками.

Хэннан поднял голову и окинул внимательным взглядом людей, волей судьбы возведенных в ранг руководителей Аполлона-2: заместитель мэра Герман Фитсбори и лейтенант Рудаков, заменивший погибшего в самом начале восстания начальника городского гарнизона. И он, старший лейтенант Хэннан Сол, командующий остатками сил безопасности колонии, а теперь, после гибели полковника Арбитмана ("есть-таки справедливость, есть!"), еще и начальник концентрационных лагерей Аполлона-2.

Выбор, если это можно назвать выбором, у них был весьма скромный. Все силы безопасности и войска гарнизона из последних сил удерживали космопорт, командный комплекс и арсенал, небольшие отряды продолжали вести мелкие стычки по всему городу, попутно пытаясь тушить страшный пожар в южных кварталах. Ресурсы, чтобы провести успешную операцию, отбить ратушу и освободить заложников взять было неоткуда, а остатки флота на орбите Аполлона-2 больше волновала пятерка килрачских крейсеров.

И совсем ничего они не могли поделать с флотом Империи над поселением Джулиана.

Сол прокашлялся:

- Значит, мы трое… Решать нам: либо мы отдаем детей, либо будем наблюдать, как они будут убивать каждую четверть часа по тридцать человек. А миллион жителей поселения Джулиана сожгут антиматерией. Герман?