Клуб любителей фантастики, 2010 - Валерий Гвоздей

Подойдя к люку, нажат кнопку. Створки разошлись в стороны.

Отсек наполняли какие-то сложные блоки, элементы конструкций, ёмкости и массивные контейнеры. Это не удивило.

У самого люка увидел разлапистую антенну. Кровь на её штырях.

Вот чем был ранен Лесняк. «Шестёрка» получила удар, Ника швырнуло на антенну. Или невесомость сыграла шутку.

Ник упокоился. В отличие от него, Антон покоя не чувствовал.

Что это был за удар? Где капитан?

Покинув грузовой отсек, второй пилот упаковал Лесняка в мешок из чёрного пластика и оттащил в холодильную камеру. Затем направился в рубку. Снова осмотрелся. Увидел, что со стороны, противоположной кладбищу, двигалась к кораблю сверкающая точка. Скоро Антон понял, что это робот, слегка напоминающий краба За спиной вспыхивали огненные струи. Клешни-манипуляторы прижаты к корпусу.

Хорошо бы изучить его записи, разобраться, что произошло с Максом и каштаном. Робот двигался неуверенно — был, кажется, повреждён. Вероятно, и ему досталось при взрыве.

Стоп, не он ли порвал сеть? Тащил что-то массивное к «шестёрке», да промахнулся. Вот и последовал удар. Если Ник Лесняк, допуская непредвиденные случайности, настроил своё хозяйство на ловлю, штанга могла выдвинуться автоматически, развернулась сеть. Но удержать груз не удалось. Слишком велики ускорение и масса Обычно сетью ловили мелочь, догоняя облако, не создавая особой нагрузки…

Антон просканировал сектор пространства, из которого двигался робот. Нашёл здоровенный кусок металла. Увеличил изображение.

Мать честная! Спутник, целиком. Небольшой, однако — спутник.

Ясно. Работать с ним при солнце капитал не рискнул, после взрыва. И приказал роботу аккуратно оттащить к кораблю. Рассчитывал в его тени вынуть ценное, погрузить на судно.

Робот не справился.

Полученным ускорением спутник швырнуло от корабля. И он порвал сеть. Робот двинул за ним.

Бросить его без приказа, отметающего прежнее задание, робот не мог. Если он вернулся без спутника, то, выходит, кто-то велел.

Кто?

Покойный Лесняк — вряд ли. Покойный Рябов — вряд ли…

Значит, Марин. Дал команду роботу, через ручной пульт, который, видимо, уцелел.

Где же Вит?

Антон полагал, что робот должен подойти к внешнему грузовому люку и просигналить. Ждать, когда его впустят. Но робот миновал корабль. Он летел к Погосту. Это могло означать только одно.

Комов ринулся в рубку, включил связь и начал вызывать капитана.

Марин не отвечал. Наверное, модуль неисправен. И рация вышла из строя.

Да ребята занимались грязным делом. Они таскали радиоактивный хлам с орбиты. Но пусть их судят те, кому доверено судить…

Направив радары на Погост, Антон искал модуль. И главное внимание он уделял тому участку, на котором видел спутники, потревоженные взрывом.

Никакой энергетической активности не зафиксировал.

А разглядеть неподвижный модуль, среди многих тонн металла, радары не могли.

Однако был и другой путь.

Второй пилот, изучив терминал операторов, свернул изодранную сеть и втянул штангу. Маневрировать с этим архитектурным излишеством — радости мало.

Решение, которое он принял, казалось ему верным.

Комов запустил двигатели.

Пошёл над Погостом, на маневровых, в ту сторону, куда направлялся робот.

Сияющий на солнце краб привёл к модулю.

Антон увидел сквозь триплекс модуля, как Марин сигналит рукой в перчатке…

Вит был контужен взрывом. Но изловчился, подобрал тело Макса. Вроде бы — ничего сверх Устава, ничего сверх обычной людской этики, но всё равно приятно.

Связь у него пропала и в модуле, и в скафандре. На ранцевом двигателе не добрался бы — расстояние велико, не хватило бы горючего. И Марин надумал использовать робота, чтобы вернуться. Послал роботу сигнал с наручного пульта. То ли вышло бы, то ли нет — трудно сказать. Запас горючего и у робота не бесконечен.

Так что Комов с «шестёркой» появились вовремя.

Голова у капитана варила. Он заставил робота втолкнуть модуль в стартовую шахту. Это получилось с четвёртой попытки. Ну а дальше — ничего сложного.

Макс нашёл приют в мешке из чёрного пластика, рядом с Ником.

И Антон повёл «шестёрку» обратно.

Капитан отсыпался, наглотавшись снотворного. А Комов думал.

Левый бизнес. Цепь нелепых случайностей, которые никто предвидеть не мог.

В холодильной камере — два тела.

Не такого он ждал, поступая в академию.

Не такого он ждал, устраиваясь на работу.

И как быть дальше?

Елена Красносельская

ДОГНАТЬ ПРОШЛОЕ

Время… Неумолимое, всемогущее, необъятное… Вечное и нерушимое. Оно мягко обволакивает нашу планету, распоряжается цивилизациями, увлекая в галактический водоворот целые миры. Оно с нами повсюду — как воздух и вода, как свет и звёзды. Как же нам притронуться к нему? Мы втиснули время в мерные рамки секунд и считаем, что познали и подчинили себе этого загадочного монстра. Чеканятся на наших запястьях мгновения, проносится мимо жизнь. А может, это мы сами шагнули в его неумолимую пучину, измеряя стрелками часов глубину погружения?

Человек всегда хотел приподнять немного, хоть самый краешек, занавес тайны бегущих лет и заглянуть в будущее или в прошлое. Схватить ускользающее мгновение. И как знать, возможно, тогда мы бы по-другому распорядились им, навёрстывая упущенное.

Над созданием Машины Времени столетиями бились учёные всего мира. Надо сказать, что и наш 2100 год в плане решения этой задачи мало чем отличался от 1900 или 2000 годов. Наука лишь примеряла разные гипотезы, но ни на шаг не продвинулась к желаемой цели — передвижение во времени. Были, правда, несколько безумно-фантастических попыток в начале столетия, надолго разочаровавших предприимчивых учёных и превратившие саму мысль о покорении временных просторов в далёкую, призрачную мечту. Наверное, именно поэтому на идеи профессора Григорьева мало кто обращал внимание. Ещё одна Машина Времени? Безнадёжно, да и не ново! Так считали все, вплоть до того самого дня, когда профессор получил первое объёмное изображение прошлого. Но всё по порядку. С чего же начать? Наверное, с нашего знакомства.

Высоко в горах среди хрупкой магии застывших елей затерялась небольшая астрономическая обсерватория. Редкий зевака случайно забредёт в такую глушь, но истинные любители Космоса стремятся под её купол, убегая подальше от ярких городских огней. Помню, тёплой августовской ночью я вёл наблюдения в свой собственный телескоп, установив его среди нагретых за день камней. Обсерватория серой тенью высилась в стороне, иногда лёгкий ветерок доносил до моего слуха приглушённые голоса. Я вглядывался в ночное небо, восхищаясь, как ребёнок, его торжественной красотой — раскинулся над головой Великий Космос, легко и свободно смотрел он на Землю тысячами звёзд. Необыкновенный, удивительный, какие тайны хранит этот огромный мир в своём глубоком молчании?

Тишину нарушил поднимающийся по тропинке человек. Завидев меня, махнул приветственно рукой, и неожиданно с тёмного силуэта посыпались ярким веером искры-звёздочки, взвились, закружились на фоне ночного неба, перемешиваясь со звёздами небесными.

— Светлячки, — засмеялся он, — их тут много.

— Виталий Игнатьевич, — узнал я профессора, — красиво, правда?

Профессора Григорьева мне представили ещё днём — немолодой, худощавый, с крепким рукопожатием, он говорил мало, посмеялся в ответ на шутки искренне, от души, чем сразу же расположил к себе.

Некоторое время мы вглядывались в мерцающие глубины звёздного океана, и в ночной тишине любой вопрос, брошенный мысленно к звёздам, усиливался в своём порыве многократным эхом ударов наших сердец.

Высоко над головой неведомый художник ярким штрихом падающей звезды беззвучно прочертил золотую линию.

— Вглядываясь в Космос, мы заглядываем в своё прошлое, — вдруг, будто самому себе, произнёс профессор.

— В прошлое? — улыбнулся я. — Разве наше прошлое прячется среди звёзд?

— Я так считаю, — ответил уверенно, словно точку поставил.

— Этой весной мне удалось побывать на раскопках древнего города — я с вызовом глянул на профессора, — некоторым зданиям насчитывалось более пяти тысяч лет. Я видел тени прошлого, но здесь, на Земле…

Мы немного помолчали.

— Я слышал, вы конструируете Машину Времени? — задал я вопрос, зная, над чем профессор работал последнее время.

— Да, — коротко ответил он.

— Ещё Герберт Уэллс предрекал её создание. Помните, он перемещался во времени, находясь при этом на одном месте, просто окружающий мир изменялся со временем, увлекая его за собой. Вы считаете, что такие путешествия возможны?