Вся плоть - трава - Клиффорд Саймак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но и дверь кухни оказалась открытой, а я точно помнил, как, уходя, захлопнул ее, да еще толкнул ладонью, проверяя, защелкнулся ли замок, и только потом пошел к машине.
Может быть, кто-то меня ждет или в доме побывал вор и все очистил, хотя, бог свидетель, поживиться у меня нечем. А может, ребята озоровали - есть у нас такие шалые, никакого удержу не знают.
Несколько быстрых шагов - и я так и стал посреди кухни. Тут и впрямь был посетитель, меня ждали.
На табурете сидел Шкалик Грант; он согнулся в три погибели, прижал обе руки к животу и медленно раскачивался из стороны в сторону, словно от боли.
- Грант! - крикнул я.
В ответ он то ли застонал, то ли замычал.
Опять нализался. Пьян вдрызг, в стельку, и как он умудрился допиться до такого состояния на тот мой несчастный доллар? А может, он сперва выпросил и еще у двоих или троих, чтобы уж сразу налакаться всласть?
- Грант, - зло повторил я, - какого черта?
Я обозлился всерьез. Пусть его пьет, сколько влезет, это не моя забота, но по какому праву он врывается ко мне в дом?
Шкалик опять простонал, свалился с табурета и нелепой кучей тряпья шмякнулся на пол. Что-то выпало из кармана его драной куртки, забренчало, зазвенело и покатилось по истертому линолеуму.
Я опустился на колени и с немалым трудом кое-как перевернул пьянчугу на спину, физиономия у него была распухшая, вся в багровых пятнах, дыхание неровное, прерывистое, но перегаром от него не пахло. Не веря себе, я наклонился пониже - нет, он явно трезвый!
- Брэд! - пробормотал он. - Это ты, Брэд?
- Я, я, не волнуйся. Сейчас я тебе помогу.
- Уже скоро, - зашептал он. - Времени в обрез.
- Что скоро?
Но он не ответил. Его одолел приступ удушья. Он силился что-то сказать и не мог, слова душили его, застревали в горле.
Я вскочил, кинулся в гостиную, зажег свет у телефона. Второпях, бестолково и неуклюже стал листать телефонную книжку, все время подворачивались не те страницы. Наконец я отыскал номер доктора Фабиана, набрал и стал ждать: в трубке раздавался гудок за гудком. Хоть бы старик был дома, хоть бы не укатил куда-нибудь по вызову! Если его нету, никто не отзовется, на миссис Фабиан надеяться нечего. У нее жестокий артрит, она еле ползает. Доктор всегда старается заполучить кого-нибудь, чтоб присматривали за ней, когда его нет дома, и отвечали на звонки, но это ему не всякий раз удается. Миссис Фабиан - старуха нравная, на нее не угодишь, и сносить ее придирки никому не охота.
Наконец доктор снял трубку, и у меня гора с плеч свалилась.
- Док, - сказал я, - у меня тут Шкалик Грант, с ним что-то неладно.
- Пьян, наверно.
- Да нет, не пьян. Прихожу домой, а он сидит у меня на кухне. Его всего скрючило, и он что-то лопочет.
- Что же он лопочет?
- Не знаю. Говорить не может, лопочет, не поймешь что.
- Хорошо, - сказал доктор Фабиан, - сейчас приеду.
Надо отдать старику справедливость: на него можно положиться. Днем ли, ночью, в ненастье ли - никогда не откажет.
Я вернулся в кухню. Грант перекатился на бок, он по-прежнему держался обеими руками за живот и тяжело дышал. Я не стал его трогать. Доктор скоро будет, а до тех пор я ничем не могу помочь. Уложить поудобнее? А может, ему удобней лежать на боку, а не на спине?
Я подобрал металлический предмет, который выпал у Гранта из кармана. Это оказалось кольцо с полдюжиной ключей. На что ему, спрашивается, столько ключей? Может, он их таскает для пущей важности - воображает, будто они придают ему весу?
Я положил ключи на стол, вернулся к Шкалику и присел подле него на корточки.
- Я звонил доку, Грант, - сказал я. - Он сейчас приедет.
Шкалик, кажется, услыхал. Минуту - другую он пыхтел и захлебывался, потом выдавил из себя прерывистым шепотом:
- Больше помочь не могу. Ты остаешься один.
У него это вышло далеко не так связно - какие-то клочки, обрывки слов.
- Про что это ты? - спросил я, как мог мягко. - Объясни-ка, в чем дело.
- Бомба, - сказал он. - Они захотят пустить в ход бомбу. Не давай им сбросить бомбу, парень.
Не зря я сказал доктору Фабиану, что Грант не говорит, а лопочет.
Я вышел к парадной двери поглядеть, не видно ли доктора, и тут он как раз показался на дорожке.
Он прошел впереди меня в кухню и постоял минуту, глядя на Шкалика сверху вниз. Потом отставил свои чемоданчик, тяжело опустился на корточки и повернул Гранта на спину.
- Как самочувствие? - спросил он.
Шкалик не ответил.
- Глубокий обморок, - сказал доктор.
- Он только что со мной говорил.
- Что же он сказал?
Я покачал головой:
- Да так, чушь какую-то.
Доктор Фабиан вытащил из кармана стетоскоп и стал слушать сердце Гранта. Потом вывернул ему веки и посветил в глаза. Потом медленно поднялся на ноги.
- Что с ним? - спросил я.
- Шок. Не понимаю в чем дело. Надо бы свезти его в Элмор, в больницу, и там обследовать по всем правилам.
Доктор устало повернулся и побрел в гостиную.
- Где у тебя телефон?
- В углу, возле лампы.
- Позвоню Хайраму, - сказал доктор. - Он отвезет нас в Элмор. Гранта уложим на заднее сиденье, я сам тоже поеду, пригляжу за ним.
На пороге он обернулся:
- У тебя найдется парочка одеял? Надо его укутать потеплее.
- Что-нибудь найду.
Я пошел за одеялами. Когда вернулся, доктор уже снова был на кухне. Вдвоем мы спеленали Гранта, как младенца. Он был весь обмякший, будто без костей, по лицу его ручьями струился пот.
- Непостижимо, как еще в нем душа держится, - сказал доктор Фабиан. - Живет в этой своей развалюхе у самого болота, хлещет спиртное подряд, без разбору, питается вообще неизвестно чем. Ест всякую дрянь, сущие помои. И за последние десять лет навряд ли хоть раз толком вымылся. - Старик вдруг вспылил: - Черт знает, до чего безобразно иные субъекты относятся к собственному телу.
- Откуда он взялся? - спросил я. - Я всегда считал, что он родом нездешний. Но сколько себя помню, он вечно околачивался в Милвиле.
- Его сюда занесло уже тому лет тридцать, а то и побольше, - сказал доктор Фабиан. - Тогда он был еще совсем молодой. Нанимался то туда, то сюда, подрабатывал по мелочам, так тут и застрял. Никто не обращал на него внимания. Верно, думали - перекати-поле, опять его каким-нибудь ветром унесет. А потом как-то так прижился, что Милвил без него и представить нельзя. Может, ему здесь понравилось. А может, просто не хватило ума двинуться дальше.
Мы помолчали.
- А почему он вдруг ввалился к тебе? - спросил доктор.
- Право, не знаю. Мы с ним всегда ладили. Иногда ходим вместе на рыбалку. Может, он просто шел мимо и вдруг ему стало худо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});