Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark - Ронни Джеймс Дио

Проснулся я с ужасного похмелья и рядом с чьей-то «любовницей» в постели. О, нет! Что же я натворил?! Думаете, рассказы про бандюганов дядюшки Джонни – это страшно? А вы попробуйте проснуться с дикого похмелья в доме, полном «Ангелов ада», поняв, что только что переспали с одной из их девушек.

«Что же мы наделали?» – ненавязчиво поинтересовался я. К счастью, оказалось, что эта молодая девушка была совершенно не против. Она уверила меня, что все хорошо, и члены клуба сами ее под меня подложили. А, ну тогда ладно. Может, оно и так.

Я пришел в себя и тут же помчался в туалет, где хорошенько порыгал, видимо, лишившись последних мозгов!

Ну что? Все готовы к веселью?

Ники Пантас, я и мой двоюродный брат, Дэвид «Рок» Файнштейн, во время записи в небольшой студии Ника

6

Электрические эльфы

Под вывеской Ronnie Dio and The Prophets с 1962 по 1965-й год мы выпустили десять синглов. И, хотя ни один из них не попал в хит-парад, радиоэфир, который нам предоставили местные станции Восточного побережья, позволил продолжать расширять список возможных концертных площадок для выступлений. Одним из таких мест был город Уотербери, штат Коннектикут, и поездка туда навсегда изменит мой жизненный уклад.

Уотербери – прозванный «латунным городом», поскольку является центром изготовления меди в США – был зажиточным городом с населением примерно сто тысяч человек, расположенным на юго-западном сегменте штата, в 120 км от Нью-Йорка и в 386 км от Кортленда. Когда мы там впервые выступили, нас определили в клуб под названием «Сахарный домик», и во время каждой паузы какой-то парень по имени Брюс, утверждавший, что может выбить приличный гонорар, договорившись о концертах на других местных площадках, продолжал нам докучать. Мы дали ему от ворот поворот, но он все равно вручил нам свою визитку, и когда спустя несколько недель мы снова вернулись туда с концертом, Брюс, разумеется, тоже пришел.

Брюс Пейн был прирожденным музыкальным бизнесменом. Он рубил фишку, умел добиваться своего и верил в нас. Чем больше он говорил, тем больше мы думали, что, может быть, стоит его послушать. Мы были преданы нашим первым менеджерам, Джонсу и Джону, но стало ясно, что они не смогут вывести группу на следующий уровень. К 1967 году стало очевидно, что наши мечты и самоотверженность превосходят их стремление, поэтому мы связали свою судьбу с Брюсом.

Контркультурная революция была в самом разгаре, перейдя на политику, моду, науку и, больше всего, музыку, которая всем им служила голосом – King Crimson, Pink Floyd, Deep Purple, Джими Хендрикс, Black Sabbath и, разумеется, Led Zeppelin. Стали появляться великие боги гитары. Музыканты вроде Ричи Блэкмора, Джимми Пейджа, Джеффа Бека и Эрика Клэптона привнесли в свои песни продуманную, но в то же время инстинктивную музыкальность. Все они были англичанами и одержимы американским блюзом, но также очень хорошо знакомы с классическими и фольклорными темами. Певцы тоже все друг от друга отличались – Стив Марриотт, Пол Роджерс, Ян Гиллан, Род Стюарт и Роберт Плант – вокалисты с невероятно мощным голосом и экспрессией. Я оказался в настоящем раю. Теперь и я наконец мог использовать свой голос таким образом.

То была эра, когда синглы превосходили альбомы в качестве основного источника интереса для покупателей; впервые в рок-н-ролле первостепенное значение приобрело сочинение собственных песен, умение экспериментировать и показывать свои способности, нежели гнаться за хитами. Чтобы подчеркнуть, насколько серьезно мы были настроены развивать группу, мы снова сменили название, на этот раз на Electric Elves. Даг всегда называл нас с Роком «эльфами», поэтому мы стали электрическими лепреконами.

Ники также оборудовал небольшую студию звукозаписи, планируя расширяться, когда мы наконец «добьемся своего», и мы видели, насколько он станет классным и опытным звукоинженером. Теперь требовался лишь тот, кто понимает, чего мы хотим и куда нужно двигаться.

Мы решили, что это Брюс. Помимо того, что он поддерживал наши планы стать более «альбомной» группой, он также обещал удвоить наш заработок с выступлений. Оставаясь верным своему слову, Брюс повел нас вперед, и в Коннектикуте мы действительно стали зарабатывать серьезные деньги. Один из успешных концертов состоялся в Guggie’s, клубе, который держал замечательный здоровый американец итальянского происхождения по имени Фрэнк Гульельмо. Брюс всегда договаривался сразу о неделе концертов, и нам это нравилось. Брат Фрэнка, Анджело, или Оги, как мы его называли, работал в этом клубе барменом, но одно время судил матчи Национальной лиги, а теперь слегка выгорел. Его так достали постоянные «ауты», что он от балды стал выкрикивать «Сейв!» или «Аут!». Нам с Ники очень с ним повезло, ведь мы оба преданные фанаты бейсбола, и между концертами мы зависали с Оги и часами слушали его завораживающие истории.

Последний концерт на той неделе в клубе Guggie’s мы закончили в воскресенье в восемь часов. В Коннектикуте в Христианский Шаббат алкоголь после восьми уже не продавали, поэтому мы обычно сразу же ехали домой в Кортленд. За несколько месяцев до этого мы купили новый, чересчур длинный фургон и теперь могли ездить с комфортом, а не сходить с ума во время поездок. Язва Ники по-прежнему не давала ему употреблять алкоголь, и, хоть никто из нас в тот день не напился, разумеется, крутить баранку выбрали Ники. Гэри с Роком уселись сзади, я занял место рядом с водителем, а Даг сидел на моторном отсеке, расположенном в грузовике между мной и Ником. Мы ехали на север по двухполосной трассе 8 из Уотербери, собираясь выехать на ближайшую автостраду.

Той ночью мы едва ли видели на дороге другие машины, как вдруг заметили, что издалека на нас движутся фары. Когда они приблизились, мы поняли, что машина, которая мчит навстречу, едет по нашей полосе, и мы закричали и запаниковали, предупреждая Ники об опасности. Он сбавил скорость примерно до 40 км/ч, но все равно казалось, что нас тянет к этим фарам, словно два гигантских магнита. Ники свернул на встречную полосу, пытаясь избежать столкновения, но и водитель другой машины сделал то же самое. Ники попробовал вильнуть вправо, но результат был тот же; другая машина тоже петляла с одной полосы на другую, а потом вдруг… темнота.

Я слышал, как до меня доносятся голоса, и почувствовал, что меня кто-то трясет. Открыл глаза и увидел – какой-то парень