Ключ к тайне - Елена Чалова

– Вот! – Володя назидательно поднял палец. – Есть многое на свете, друг Борис, что непонятно пока не только программистам, но и биохимикам. Но это не значит, что оно не работает.

– Сдаюсь! – Борька замахал руками, потом извлек из сумки новую бутылку кьянти и принялся наполнять бокалы.

Рада и Скво быстро собрали со стола посуду и наделили гостей щедрыми порциями сливочного пломбира на десерт. Рада решила, что каждый дополнит белоснежное лакомство по собственному вкусу, и выставила на стол вазочки с мелким сдобным печеньем, вишневым вареньем (нашла в шкафу), медом и растопленным до тягучего состояния шоколадом. Скво укоризненно взглянула на подругу и, украшая снежную поверхность пломбира шоколадными разводами, пробормотала:

– Неделю буду сидеть на кефире.

– Володя, а расскажите нам что-нибудь про янтарь, – попросила Рада.

– Что именно? – Бородач смущенно заерзал.

– Что-нибудь сказочное, как вы недавно про следы на камнях рассказывали. Легенду какую-нибудь.

– Ах это! Это пожалуйста. – Володя погладил бороду и почти напевно начал: – Естественно, еще в древности людей интересовало, откуда же взялся такой необычный, не похожий ни на что другое камень. Вот, слушайте: жила-была на дне Балтийского моря богиня Юрате. А в небольшой деревне на берегу моря жил красивый и сильный рыбак. Он выходил в море ловить рыбу и пел красивые песни. Слушала эти песни Юрате, и, само собой, полюбила она смертного рыбака и забрала его в свой подводный янтарный замок. Но недолгим было их счастье: бог всех водных стихий узнал, что бессмертная Юрате нарушила закон моря, полюбив земного человека. Ударил он своими молниями в замок, разрушил его, а Юрате приказал навечно приковать к его развалинам. Волнам же повелел насмерть укачать рыбака. С тех пор вечно рыдает по возлюбленному Юрате, и ее слезы в виде мелких кусочков янтаря, чистых и светлых, как любовь богини к рыбаку, море, тяжело вздыхая, выбрасывает на берег. А крупные куски янтаря – это обломки разрушенного янтарного замка Юрате.

– Как печально, – вздохнула Скво, постепенно разрушая пломбирный замок в своей креманке.

– А я знаю еще одну историю, – подал голос Николай Андреевич. – В Латвии есть речка, называется Гауя. И в тех местах, в непроходимом лесу, жила птица с таким же именем и ярко-голубым оперением. Она свила гнездо на верхушке большого дерева, и в ее гнезде хранилось янтарное ожерелье невиданной красоты. Оно было сделано из четырехгранных янтарных подвесок. И каждая такая подвеска обладала чудесными свойствами: посмотришь с одной стороны – увидишь затерянный мир с его народами, городами, животными. Глянешь с другого конца – лес, море, горы. С третьего – поля и равнины, небо, реки. Четвертой стороной повернешь – сады, персиковые деревья, тенистые дубовые рощи. Были там миры прошлого, были миры нынешнего, а были ни на что не похожие, про которые никто и не знал ничего. Откуда взялось ожерелье, никто толком не знал, но поговаривали, что принадлежало оно ангелу, который, в отличие от многих других небесных жителей, любил помнить места, в которых побывал, и память о каждом таком мире заключал в янтарную подвеску.

До какого-то заморского короля дошли слухи о необыкновенном ожерелье, и он послал своего лучшего охотника заполучить его.

Охотник притворился обыкновенным путешественником, он сказал местным жителям, что бродит по свету, отыскивая различные чудеса, а потом рассказывает о них людям. И местные жители охотно отвели его к дереву в лесу и показали местное чудо: птицу Гаую в ярко-голубом оперении, которая охраняет волшебное ожерелье. И вот на другой день охотник дождался, пока птица улетела за пропитанием, забрался на дерево и украл ожерелье. Сел на парусник и отчалил, счастливый своей легкой победой. Уже в море он достал из-за пазухи трофей, стал рассматривать диковинку. И правда: куда ни повернет – новые картинки открываются ему, как будто каждый квадратик побывал в разных местах света и впитал виденное им. Но в тот момент, когда вор-охотник прятал находку подальше за пазуху, налетела Гауя и, вцепившись когтями в одежду, подняла королевского посланца в воздух.

«Я отдам тебе твою игрушку, только отпусти меня живым», – взмолился охотник, но Гауя разжала когти, и он полетел в воду. Вообще-то охотник хорошо плавал, но ожерелье, сделанное из невесомого янтаря, вдруг налилось тяжестью и утащило его на дно. С тех пор никто не видел ни птицы в небесно-голубом оперенье, ни ожерелья. Но старики говорят, будто каждый янтарик ожерелья пустил корни в илистом дне моря, и в этом месте выросло дерево. На его ветках растут хрустальные свечи. Они горят под водой, и с них стекают капли, похожие на слезы. Это дерево плачет по Гауе, оставившей навсегда эти места. И каждая такая капля, попадая в руки человеку, превращается в янтарь и рассказывает о странных мирах, которые видел янтарь и запомнил, чтобы поведать о них людям.

Глава 5

Весь следующий день Рада и Борис, влекомые Скво, которая хотела побывать в Музее янтаря, а затем по-быстрому смотаться на фабрику, где этот самый янтарь обрабатывают, совершали длительный марш-бросок по Калининградской области. Володя снабдил Скво телефоном какого-то дядечки, который, как он выразился, «курирует» янтарную промышленность. И после вечернего телефонного разговора утром все трое встретились у музея. Здесь их ждал персональный экскурсовод, бодро рысивший по многочисленным залам и изливавший потоки информации на головы внимательной Скво, судорожно зевающего Ирзова и рассеянной Рады. У нее еще со школьных времен выработалось что-то вроде рефлекса: память хорошо запечатлевала увиденное, но напрочь не могла запомнить ни одной цифры и подробностей, рассказанных экскурсоводом. Вот и теперь сведения о том, что «янтарь широко вошел в быт жителей побережья Балтийского моря в эпоху неолита – в четвертом тысячелетии до нашей эры. Они научились обрабатывать его кремневыми и костяными орудиями – шлифовать, распиливать, сверлить – и создавали различные украшения и амулеты в виде фигурок человека и животных… благодаря археологическим раскопкам и сведениям из письменных источников удалось установить торговые пути, по которым янтарь с балтийских берегов шел в страны древних цивилизаций…», текли мимо Рады, не оставляя в памяти ровным счетом ничего. Но зато ей понравились некоторые искусно выполненные украшения, а главным образом само здание музея – башня Дона. Построено оно было в середине XIX века и названо в честь боевого генерала, но Раде приземистое строение показалось совершенно средневековым.

Едва успев покинуть прохладные залы музея, они обнаружили, что их ждет машина, чтобы отвезти на янтарный карьер и на фабрику. Скво объяснила, что есть объединение, которое называется «Калининградский комбинат», и фабрика – лишь одно из многочисленных подразделений.

Карьер произвел на всех троих большое впечатление. Это оказалась огромная, просто гигантских размеров яма, где тяжелая техника выворачивала породу, затем ее разбивали из стационарных шлангов водой под давлением и получившуюся жижу попускали через несколько сит. Сперва отсеивали крупные куски, потом помельче и так далее. Раде, которая до этого знала только, что янтарики можно найти на берегу моря, было почему-то неприятно видеть такую обезличенно-механическую добычу. Камень словно терял в очаровании, потому что только в песке под набегающими волнами моря можно собирать слезы богини Юрате, а в карьере – скорее уж уголь.

Они порядком продрогли, стоя на краю гигантской воронки и наблюдая за экскаваторами и другой техникой. Здесь дул пронизывающий ветер, и потому задержались приятели подле карьера ненадолго.

Молчаливый шофер весьма комфортабельного «фольксвагена» довез их до фабрики. Здесь Скво и ее приятелей тоже ждали и повели в цех. Они увидели сортировку и обработку янтаря, но выглядело все, честно сказать, довольно кустарно: здание было маленькое, двухэтажное и ужасно неказистое. Вокруг него валялись то ли запчасти от станков, то ли просто железки забытые. В пыли нежились куры и пара собак. Станки и мебель в помещениях старые, всюду что-то отваливается, двери скрипят, окна не открываются (Рада заподозрила, что рамы просто забиты гвоздями, чтобы не вывалились). И хотя на дороге их остановили пограничники и шофер показывал документы и пропуска, выписанные на всех троих, все равно было понятно, что янтарь можно таскать как из карьера, так и с фабрики.

После экскурсии по производству их завели в небольшое помещение, служившее магазинчиком. Рада и Борис вяло перебирали бусы и браслеты, а Скво куда-то исчезла и объявилась только через час. Она выглядела весьма довольной, небрежно отмахнулась от упреков приятелей и заявила, что на сегодня образовательная программа выполнена и пора возвращаться в город. Борис и Рада согласились, потому что есть хотелось зверски. Пока Скво не было, они от скуки кое-что купили. Рада – серьги и браслет: кусочки разноцветного янтаря вплетались в кожаные шнурки, и получилось довольно эффектное и современное украшение. Борис купил несколько низок бус «на подарки».