Вепсы. Очерки культуры и истории - Зинаида Ивановна Строгальщикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Центром судской веси считают памятники на среднем течении Суды у д. Никольское. Материалы показывают, что они очень близки памятникам поселения Крутик, представляя локальную группу белозерской веси. При сохранении прежних традиций хозяйствования здесь растет число предметов, демонстрирующих повышенную роль торговли: находки замков, ключей, весов для взвешивания серебра, арабские и западноевропейские серебряные монеты, что приводило к заметному имущественному расслоению и социальной дифференциации. Весьма показательно погребение представителя местной знати XI в. (Никольское-XIII) с оружием, которое не встречалось в других мужских погребениях региона, с одновременным захоронением двух молодых женщин с богатыми украшениями, очевидно, сопровождавших своего господина в загробный мир, что говорит о его высоком социальном статусе.
На рубеже X-XI вв. обряд погребения претерпел изменения: обычай сжигать умерших перед погребением, существовавший более тысячи лет - с конца I тысячелетия и все I тысячелетие, сменился обычным погребением. Это дало новый материал о костюме погребенных. Он выделяется большим количеством украшений, среди которых древние зооморфные и шумящие подвески, представляющие собой настоящие произведения искусства древних мастеров. По мнению А.Н. Башенькина, весь, обитающая на средней и верхней Суде, сохраняла свою культуру до конца XIII в. и только к XIV в. в значительной мере подверглась ассимиляции и вошла в состав северных великорусов.
Вместе с тем не все группы судской веси разделили судьбу шекснинско-белозерской группы. Часть её под натиском славянской волны продвинулась в верховья Суды, Ояти, Паши к своим соплеменникам в центр вепсской территории, а часть сохранилась в лице современных белозерских вепсов. Топонимические исследования И.И. Муллонен показывают, что верховья Суды в прошлом входили в единый ареал вепсской топонимии.
В последние годы в науке утвердилось представление о том, что именно на этой труднодоступной территории в условиях относительной изоляции в XIV-XVII вв. и завершилось формирование современных вепсов в результате слияния части судской веси и этнически близкого ей прибалтийско-финского населения юго-восточного Приладожья.
В литературе очень живуч вопрос: к какой группе - прибалтийско-финской или поволжской - относилась белозерская весь? Сочетание в археологическом наследии белозерской веси древностей, характерных для прибалтийско-финских и волжско-финских групп, видимо, объясняется её обитанием между данными группами. В культуре белозерской веси есть и местные особенности, отражающие ее культурное своеобразие по сравнению с культурными традициями приладожской веси-чуди. В то же время исследователи не видят оснований для их противопоставления в этническом отношении. По мнению Е.А. Рябинина, весь как крупное этническое образование имела несколько отличающихся в культурном отношении группировок, которые и составляли вместе «единый весский союз племен». Языковеды, отмечая в вепсском языке следы восточных элементов, отличающих его от других языков прибалтийско-финской группы, высказывали предположение, что весь, возможно, составляла «звено той цепи народов, которая соединяла прибалто-финнов с волжскими языковыми родственниками».
В конце IX в. упоминания о веси в летописи исчезают. В последний раз о ней говорится под 882 г., как участнице похода князя Олега на Киев, победа над которым завершилась созданием Киевской Руси - единого Древнерусского государства с центром в Киеве. Последние упоминания о мере относятся к 907 г.: она являлась участницей знаменитого похода князя Олега на греков (г. Царьград). В дальнейшем упоминаний о веси и мере в летописях нет. Отмечают, что «активность этих племен была рано парализована славянским расселением, а также близостью таких городов, как Белоозеро, Ростов и Суздаль».
Позднее летописец, рассказывая о событиях в Белозерье, называет его население не весью, а белозерцами, что и дало основание Н.И. Карамзину - известному историку и писателю, получившему в 1803 г. именным указом императора Александра I звание историографа российской истории, заявить в примечаниях к первому тому своей «Истории Государства Российского»: «Весь, Меря и Мурома наконец обратились в Славян». Карамзинская концепция о полном растворении Веси в окружающем «славянском море» воспроизводилось до 40-х гг. XX в. в учебной, научной и научно-популярной литературе. Сомнения в таком утверждении Н.И. Карамзина высказывали многие исследователи, но благодаря многолетним археологическим исследованиям последних лет, в том числе и А.Н. Башенькина, доказано, что полного поглощения славянской стихией белозерская весь избежала и часть её приняла участие в сложение современных вепсов, которые являются ее историческими наследниками.
ГЛАВА 6. АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЕПСОВ
В самых ранних исследованиях вепсов довольно много внимания уделялось особенностям внешнего вида вепсов. Элиас Лённрот, побывавший летом в 1842 г. у вепсов Приоятья, пишет, что «люди в этих местах довольно миловидны, сухощаты и стройны»[13]. Весьма выразительное описание вепсов оставил В.Н. Майнов, один из первых отечественных исследователей вепсов в конце 1870-х гг. Он опубликовал таблицы измерений и описания 23 приоятских вепсов (из них 5 вепсянок), обследованных им по программе Антропологического парижского общества. Это недостаточно для значительных выводов, но его характеристика вепсов весьма живописна: «Достаточно взглянуть на чудянина, чтобы сразу приметить ту разницу, которой он отличается от своего соседа - русского. Его выдает его раскосость, светлоглазостъ и скуластость; бороды у них окрашены на один или два тона светлее волос. Нос широк и курнос, и сплющен, с выступающей из-под носа мочкою. Чудяне обладают очень красивыми бровями; они образовывают весьма резко очерченную дугу и лишь крайне редко вытянуты в прямую линию. Рот у них мал и красиво очерчен, подбородок несколько остр. Чудяне, в большинстве своем, являются очень коротко и круглоголовыми». По его измерениям рост у вепсских мужчин составлял 1,69 метра, у женщин - 1,62 метра, оценивая его как выше среднего. По его мнению, давно укоренившиеся воззрение среди русского населения о вепсах как «белоглазой чуди», полностью продтверждается при обследовании оятских вепсов.
Профессиональное антропологическое исследование вепсов связано с именем А.И. Колмогорова, профессора Московского университета, который начал комплексное изучение вепсов в 1905 г. В ходе многолетних экспедиций к приоятским и южным вепсам им были обмерены 727 человек в возрасте от 6 до 60 лет, причем полностью 50 семей. А.И. Колмогоров в 1918 г. подготовил к печати обширный труд «Вепсы. Опыт монографии народности», где антропологические материалы занимали значительное место. За рукопись Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете наградило А.И. Колмогорова специальной премией, присуждаемой за антропологические изыскания. Из-за революционных событий монография А.И. Колмогорова, требовавшая для издания больших средств, не была опубликована, а после его смерти в 1923 г. сведения о месте ее хранения теряются.
Во второй половине 1920-х гг. антропологический материал у вепсов собирал
