Газогенератор (Части 1-3) - АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ

– Ты чё, чмо, натворил, что тебя, козла, к генералам вызывают? Колись, говнюк, а то уморю в нарядах, как пленного в Бухенвальде!

– Товарищ старшина, я ничего не натворил. Чего вызывают – не знаю. Куда вызывают то? К какому генералу? К начальнику Факультета, что ли? Ну так я ему на прошлой неделе по ошибке честь левой рукой отдал…

– Так, Бабин – ты не курсант, а тупая невыдрессированая обезьяна. За честь левой рукой один наряд вне очереди! Не слышу?!

– Есть один наряд вне очереди!

– А теперь вместо овощебазы беги на Биофизику – тебя генерал Самойлович с какого-то хрена видеть желает. Не слышу?!

– Есть бежать на Биофизику! Разрешите идти? То есть бежать.

Бабину пришлось довольно долго торчать у генеральского кабинета – у Самойловича были посетители. Там оживлённо обсуждалось нечто научное и для средних умов абсолютно непонятное. Наконец дверь распахнулась и оттуда вышли два ухоженных седеньких дедка, а вслед за ними моложавый генерал. Генерал веживо, словно барышень, придерживал обоих дедушек за локти, учтиво провожая их до машины, стоявшей на Пироговской набережной у самой кафедры. Похоже знак «стоянка запрещена» этой чёрной «Волги» не касался. Один дед мимоходом рассказывал какую-то юморную историю. В его рассказе буднично мелькали фамилии Курчатов, академик Харитон, маршал Гречко. Бабина никто не заметил.

Наконец генерал распрощался с дедками, постоял, помахал вслед отъехавшей «Волге» и довольный пошёл назад. Видать эта встреча была важной и удачной – генерал словно молодой лихо скакал сразу через две ступеньки и мурлыкал под нос какую-то песенку. Тут он и увидел Бабина, несколько смутившись за своё несолидное поведение.

– Курсант, это я вас вызывал?

– Наверное, товарищ генерал. Старшина велел мне поступить в ваше распоряжение.

– Поступить в моё распоряжение! Ну и канцеляризм! Ладно, считай уже поступил. Пойдём в свободный класс.

Самойлович принёс несколько листов бумаги, какой-то вузовский задачник по физике и калькулятор. Потом полистал сборник, выбрал несколько задач и попросил их решить. Задачи были совсем не медицинские. Удав взял книжку, бегло посмотрел задачи и меланхолично сказал, какие из них он решить не сможет. Мол решение потребует специфических знаний, на что надо почитать соответствующие книжки, но если товарищу профессору будет угодно, то он сходит в библиотеку, и через недельку уверенно решит всё. Самойлович вышел, наказав сделать лишь то, на что знаний хватает. Удав почесал затылок как школьник, оставленный после уроков за плохую успеваемость, и сел за задачки. Часа через полтора он с готовыми ответами тихонько постучался в профессорский кабинет.

– Входите!

Генерал что-то увлечённо печатал на машинке. Бабин тихо держал листки, не решаясь прервать профессора. Наконец Самойлович с довольной негой вытянул уставшие руки, хрустнул пальцами, взял написанное и минут пять внимательно разглядывал Бабинские каракули.

– Молодой человек, а кто у вас научный руководитель?

– Никто, товарищ генерал.

– Тогда вашим научным руководителем буду я. А чтобы не нарушать академические традиции, где начальники кафедр ведут только диссертантов, формально мы вас пропишем к вашему преподавателю, капитану Соловью. Согласны?

– Да, товарищ генерал.

С этого момента советская военная медицина понесла тяжёлую утрату – погиб гениальный терапевт или выдающийся хирург, крупный микробиолог или талантливый организатор. Зато родился очередной биофизик.

– Дима-Ви-Газ (Глава 10)

Другим потенциально ценным кадром был тоже пока ещё рядовой курсант Дима Толстопий по прозвищу Дима-Ви-Газ. Если Бабин с головой сидел в физике, пусть и в биологической, то Ви-Газ торчал в химии. В самой обычной органической химии, к медицине отношения мало имеющей. Зато имеющей отношение к фармакологии – мечтал Димочка-Ви-Газ о тонком химическом синтезе новых веществ в свете фармакодинамики с фармакокинетикой пополам с токсикологией. Ведь с новым веществом никогда не знаешь, что получил – яд или лекарство, да и в исследовательском плане фарма и токса весьма схожи. Поэтому Ви-Газ и работал по весьма недетской теме сразу на двух кафедрах – на Фармакологии у профессора Виноградского на Токсикологии у генерала Савина, где уже получил весьма неплохой допуск к определённым секретам. Правда начинал он там не с первого курса. На первом курсе он больше баловался со всякими химиями, даже серьёзно не допуская, что с таких общеобразовательных кафедр ему, будущему врачу, будет хоть какой-нибудь толк. По натуре человек общительный, он был полной противоположностью Бабину – там где Толстопию нравилось и было интересно, он каким-то образом умудрялся перезнакомиться буквально со всеми – от молоденьких лаборанток, до неприступных и важных профессоров.

В научном плане Ви-Газ тоже стоял особняком – свою тему он целиком и полностью выбрал сам, чем мало какой ВНОСовец мог похвалиться. Дело было так: к концу первого курса Димочка завалил к профессору Зеленову на «Органику» и предложил сотрудничество. С такой по-детски наивной непосредственности профессор Зеленов от души рассмеялся, но вежливости ради спросил, каким же это образом такое сотрудничество возможно? Оказывается дело за малым – нужно всего ничего, небольшое количество любых новых веществ, что в изобилии синтезируются у него на кафедре преподавателями и научными сотрудниками. Главниое, чтоб вещества не были исследованы в фармакологии. Димочка готов безвозмездно всё это проверять на мышках в плане выявления целебных или отравляющих эффектов. Тогда профессор Зеленов рассмеялся ещё раз – оказывается первокурсник Толстопий пытается изобрести велосипед. Дело в том, что такой подход уже давно практикуется в науке и называется он скринингом. Многие фармацевтические новинки открыты именно таким способом. Потом профессор Зеленов позвонил профессору Виноградскому и предложил ему бесплатного лаборанта на скрининг-тетирование.

Так и прописался Толстопий в виварии на «Фарме», периодически забегая на «Органику» за очередной новоиспечённой гадостью. Сами профессора про него давно забыли – Димочка в основном сновал между адъюнктами да ассистентами, эти рангом пониже, зато непосредственно своими руками делают исследования. В своё свободное время Дима колол мышек, щепетильно подбирая дозу, когда ровно половина из них сдохнет. Потом сидел с секундомером у больших банок, в которых была налита вода и плавали крысы, засекая, как скоро те утопнут. Потом подвешивал морских свинок на стеклянных палочках, определяя изменения их мышечного тонуса и ещё много чего подобного делал.

Может и надоела бы Толстопию вся эта рутина, кабы один раз он не получил в свои руки какую-то дрянь с выраженым холиномиметическим эффектом. Эффект был в общем слабый и на новое лекарство это вещество никак претендовать не могло. Но тут Толстопия пробила одна мысль – посмотреть взаимодействие этого вещества с ферментом, расщепляющим ацетилхолин. Ацетилхолин это то, что выделяется в нервных окончаниях, в конечном итоге заставляя сокращаться наши мышцы. Выделившийся ацетилхолин тут же уничтожается белком холинэстеразой. Если холинэстеразу заблокировать, то пойдут судороги, а дальше смерть. Именно на этом принципе работают все фосфоротравляющие вещества, так называемые нейропаралитики, самое известное химоружие. Так вот, Димочкино вещество эту самую холинэстеразу от этих самых фосфоротравляющих веществ очищало – выкидывало их с активного ферметного центра, занимая их место. Однако в отличие от того же зарина, было это вещество в десятки тысяч раз менее токсичным. Получался антидот – противоядие, ещё один потенциальный реактиватор холинэстеразы по научному.

Понятно про Димочкину роль почти сразу постарались забыть – лавры быстренько расписались между теми самыми адъюнктами-ассистентами с «Органики» да «Фармы». Вообще-то верно, в конце концов они это вещество синтезировали, а Толстопий что… Он только его эффект открыл. На исследование, как и пологалось всему, что хоть чуть касается химоружия или медзащиты от него, сразу наложили гриф секретности и передали его с «Фармы» на «Токсу». Ну и Диму передали вместе с ним впридачу. Правда когда в закрытый спецжурнал статью готовили, то из-за этой самой скретности эти адъюнкты да аспиранты Димкину фамилию выкинуть не смогли – припёрся секретчик-военпред и просто списал автора разработки с рабочего журнала. А там значилось, что исследование проводил рядовой Дмитрий Толстопий. Так и появилась на курсе самая первая по-настоящюему научная публикация. А Димочка добавил себе в ресурс третью кафедру – Токсикологию.

Однако кличку свою Ви-Газ получил отнюдь не за это исследование. Тут всё прозаичней. Раз сидело Димкино отделение на Химзащите. Пришли со столовки, а на обед давали фасолевый суп и гороховое пюре. Музыкальное сочетание. Все и давай пердеть, а лаборатория маленькая, скоро не продохнуть стало. Вот их сержант, Миша-Запор, взял и надел изолирующий противогаз. Сидит довольный и орет: «А мне не воняет!» А у того противогаза какие-то специальные длинные шланги были. Тогда Димочка их втихую открутил и давай к самым пердливым жопам подставлять. Ну и в первую очередь к своей, конечно. Тут Запор как заорет: «Мужики, ну вы и набздели – аж через противогаз воняет! Прямо ви-газ какой-то, а не человеческий пердёж!»