Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг. - Николай Платошкин

Фучик в нелегальной печати КПЧ (ноябрь 1941 года) писал: «…Каково же наше оружие? Мы якобы ничего не можем, и гитлеровские агенты с радостью убедили бы нас, что у нас, мол, так же мало надежды на успех, как у крота против танка, что мы так же слабы, как комариный укус. А все же они смертельно боятся этих укусов. Ну, хорошо. Если они так говорят, так давайте бороться комариными укусами. Если каждый день 70000 чешских железнодорожников насыплют в подшипники вагонов и паровозов хотя бы пару песчинок, это будет означать ежедневно 70 000 поврежденных вагонов и паровозов… Если более миллиона чешских рабочих военных заводов будут производить в день хотя бы на один винтик меньше, то это будет миллион винтиков, которых каждый день не будет хватать гитлеровской военной машине… Если каждый чех каждый день везде, где сможет, нанесет немецкой бестии пусть и самый слабый, но гарантированный комариный укус, то пребывание в чешских землях станет для нее адом. Она узнает, что… укус миллионов комаров означает верную смерть…»[112]

Призывы коммунистов к саботажу и медленной работе нашли в протекторате горячую поддержку. Например, в июне 1941 года производительность труда на газовом заводе Пльзени упала на 30 %. Выработка на предприятиях Брно упала настолько, что гестапо арестовало нескольких рабочих. 7 июля 1941 года начали забастовку рабочие-строители на нескольких предприятиях и рабочие завода «Авиа». На многих заводах рабочие отказывались трудиться сверхурочно. В августе 1941 года случаи саботажа были отмечены гестапо в Кладно, Остраве и на крупнейших оборонных заводах Шкоды в Пльзени. Всего в августе было зарегистрировано 25 случаев саботажа и 10 стачек.

В сентябре 1941 года компартия организовала движение РР (Pracuj pomalu – «Работай медленно»)[113]. Гестапо оценивало сокращение производства в этом месяце на 15-20 %.

9 сентября прекратил работу завод ЧКД в Праге (117 бастующих).

11 сентября 1941 года началась самая крупная за все время оккупации забастовка на заводе «Вальтровка», в которой участвовали около 2000 человек. Стачка была организована заводской ячейкой КПЧ, очень популярной на заводе. На «Вальтровку» немедленно приехало несколько машин с десятками гестаповцев, которые стали допрашивать рабочих, чтобы выявить зачинщиков. 69 рабочих были арестованы и отправлены в концлагерь Терезин. 59 из них вернулись через несколько дней, остальных перевели в концлагерь Маутхаузен на территории Австрии.

10 сентября 1941 года имперский протектор фон Нейрат в докладе Гитлеру о положении протектората характеризовал обстановку в чешских землях как очень напряженную. Чехи уверены в скором поражении Германии, писал он, и их сопротивление во многом вызвано известиями об упорных боях Красной армии на восточном фронте. Число акций саботажа растет под влиянием «вражеского радио». Гестапо отмечало в донесении от 4 сентября 1941 года: «…в целом по причине плохой ситуации со снабжением продуктами можно наблюдать среди рабочих растущее нежелание работать и склонность к забастовкам и саботажу»[114].

Именно плохое снабжение населения продовольствием коммунисты старались использовать как предлог для акций протеста, поскольку выдвижение открыто политических требований означало немедленный арест и отправку в концлагерь.

В сентябре 1941 года движение Сопротивления объявило о бойкоте печати в протекторате. С 14 по 21 сентября покупка газет сократилась на 87 %, а в Праге – на 98,5 %.

В сентябре 1941 года подпольный ЦК КПЧ обратился с воззванием к народу: «…У каждого из нас только один враг: Гитлер. У каждого из нас одна цель: жизнь и свобода нашего народа. Теперь наша судьба в наших руках. Каждого из нас ждет такое будущее, какими будут наши действия сейчас. Свобода – высшая ценность жизни, и она не дается даром. Только тот добьется ее, кто добудет ее в борьбе. Только в борьбе, в совместной борьбе сможем мы победить! А поэтому – все, все: в бой!»[115]

В протекторате поползли слухи, что всеобщее восстание перенесено на 28 октября 1941 года и что к зиме Германия потерпит окончательное поражение.

Гестапо и СС не могли подавить протестное движение в протекторате, хотя прибегали к массовым арестам. В июне 1941 года были арестованы 377 человек, в июле – 3007, в августе – 3494, в сентябре – 3619.

16 сентября 1941 года в резиденции протектора в Пражском Граде состоялось совещание с участием фон Нейрата, его заместителя Франка[116] и ведущих офицеров СС, гестапо и полиции безопасности. Обсуждалось напряженное положение в протекторате. Франк призвал принять «драконовские меры», в том числе ввести смертную казнь за любое проявление саботажа. Нейрат отказался, и Франк решил пожаловаться на него Гитлеру, втайне надеясь на пост протектора[117].

Гитлер, как и сам Франк, с детства ненавидел чехов как главных среди славян врагов немцев в Центральной Европе и ярых русофилов. В Австро-Венгрии, где родился и вырос Гитлер, чехи были самым многочисленным и политически активным славянским народом, решительно выступавшим против засилья немцев в культурной и общественной жизни всего государства. Если австрийские немцы (включая Гитлера) во всем ориентировались на Германию, то живущие в Австро-Венгрии чехи – на Россию как лидера и защитника мирового славянства.

Еще в школе юный Гитлер был предводителем группы немецких учеников, которые дрались с чехами во время русско-японской войны: немцы «болели» за Японию, чехи – за Россию. Если антисемитом Гитлер стал только после переселения в Вену, то славян, прежде всего чехов, он возненавидел гораздо раньше – еще на своей родине в Браунау и Линце.

Именно для того, чтобы лишний раз унизить своих давних врагов – народ с богатой и древней культурой мирового значения – Гитлер в 1939 году с радостью согласился на предложение министра иностранных дел Риббентропа назвать оккупированные чешские земли «протекторатом». За образец взяли статус Туниса, который в конце XIX века стал протекторатом Франции.

Ненависть Гитлера к чехам простиралась так далеко, что в 1939 году он заявил, что не может себе представить выступление чешских спортсменов в составе команды Германии на зимних олимпийских играх, которые должны были состояться в 1940-м.

Неслучайно Франк, знавший отношение фюрера к чехам, решил пожаловаться на мягкотелого фон Нейрата в расчете получить его должность.

Гитлер действительно принял решение отозвать «по состоянию здоровья» протектора фон Нейрата, которого он после доклада Франка счел слишком либеральным. Но надежды Франка – судетского немца, бывшего книготорговца, не только служившего заместителем фон Нейрата, но и возглавлявшего СС и СД в протекторате, – не оправдались. На совещании у Гитлера 21 и 22 сентября 1941 года исполняющим обязанности протектора был назначен еще более непримиримый и безжалостный человек – Райнхард Гейдрих, обергруппенфюрер СС и генерал полиции, шеф РСХА (Главное управление имперской безопасности) и тем самым всего репрессивного аппарата гитлеровской Германии. Задачей Гейдриха было немедленно и жестоко подавить протесты в протекторате и обеспечить нормальное функционирование оборонной промышленности и транспорта. Кроме того, он должен был «окончательно решить» в протекторате «еврейский вопрос». Уехав в Прагу, Гейдрих сохранил пост руководителя РСХА.

Гейдрих вполне разделял взгляды своего непосредственного начальника Гиммлера на судьбу славян: «Что станет с каким-то русским или чехом – это меня совершенно не интересует… Живут ли эти нации в благополучии или умирают от голода – это меня интересует только до тех пор, пока они нужны нам, нашей культуре как рабы. Если погибнут от истощения десять тысяч русских женщин, роющих противотанковые рвы, это меня будет интересовать лишь с одной точки зрения, готов ли этот ров»[118].

Гейдрих и раньше занимался делами протектората. Например, в начале 1941 года после захвата подпольной радиостанции ЦК КПЧ он приказал наладить с Москвой радиоигру. Гестапо не знало ключа к шифру и сначала решило отослать найденные и уже зашифрованные восемь радиограмм.

Не сомневаясь, что сопротивлением в протекторате руководят коммунисты, Гейдрих охарактеризовал ситуацию в Чехии и Моравии на момент своего вступления в должность исполняющего обязанности имперского протектора так: «За последние недели мы отмечаем развитие ситуации, которое характеризуется саботажем, деятельностью террористических групп, уничтожением урожая, медленной работой, что абсолютно ясно организуется большой организацией Сопротивления. В последнее время обстановка достигла такого накала, что можно говорить о непосредственной угрозе целостности рейха»[119].

Гейдрих прибыл в резиденцию протектора (Пражский Град) в воскресенье 28 сентября 1941 года и в тот же день объявил в протекторате чрезвычайное положение с 12:00: «Все действия, ведущие к нарушению общественного порядка, хозяйственной жизни или мирного труда, так же как недозволенное хранение огнестрельного оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ, будут караться по законам военного времени. Это относится также к скоплению народа и всякого рода сборищам в закрытых помещениях или на улицах. Решения военно-полевых судов обжалованию не подлежат. Смертные приговоры приводятся в исполнение немедленно, через расстрел или повешение».