Имя заказчика неизвестно - Фридрих Незнанский

Дом Наташи находился не так близко от телефонной будки, из которой я звонил. Нужно было минут пятнадцать — двадцать прошлепать по лужам, мужественно подставляя лицо и грудь под все усиливающиеся небесные потоки. Я старался не смотреть по сторонам и не оглядываться, чтобы не привлекать внимания, идти быстрой, целенаправленной походкой убегающего от непогоды человека. Где было возможно, я сокращал путь дворами.

Уже на подходе к цели моего путешествия, на другой стороне улицы, я увидел черную кошку, явно готовившуюся перпендикулярно пересечь мне дорогу. Я ускорил шаг. Кошка перешла с крупной рыси на бег. Я тоже побежал. Кошка засуетилась и в нерешительности остановилась на полпути. А я успел проскочить и перевел дух… Пронесло! Верил ли я в приметы? Сейчас я верил во все. Хватит с меня на сегодня неприятностей, да и на дальнейшее тоже. Испытывать судьбу в очередной раз мне не хотелось.

А вот наконец и Наташин дом. Подъезд… Я остановился в нерешительности.

«А чего я, собственно, жду, все сильнее промокая под дождем? Решил. Позвонил. Значит, вперед на третий этаж!» — рассуждал я. Еще раз подняв глаза на серое неприветливое небо, я заглянул в свою душу и попытался представить себе настроение Натальи. Да, удивительно, как все гармонично! И когда же придет конец этой мрачной гармонии? Я вспомнил одну старую притчу о царе Соломоне. Говорят, что у него был перстень, на котором было выгравировано: «И это пройдет». И вот когда царю было плохо на душе или вообще по жизни, он смотрел на свой перстень, читал надпись и успокаивался. Ведь все меняется, и не всегда в худшую сторону… Сегодня меня откровенно потянуло на философский лад. И такое настроение было не от хорошей жизни, поверьте. Я тяжело вздохнул и вошел в подъезд…»

Глава шестая

Утро в Москве выдалось туманным и грозило потеплением, а это значило, что пласты снега под ногами превратятся в жуткую кашу и головную боль для водителей и прочих мыслящих существ. Тем не менее уже к половине девятого Щербак привез на Неглинную тележурналиста Улова. Он был весьма доволен собой, хотя бы потому, что его вечному напарнику и, в спортивном смысле, конкуренту Голованову подобного сделать не удалось.

Сева признался, что философ Похлебкин как сквозь землю провалился. Кое-какие сведения на кафедре, где он преподавал, собрать, конечно, удалось, но для оперативной разработки они не годились. Что же до совместной учебы Похлебкина и Юкшина, о которой упоминал адвокат Златкин, то тут речь, вероятно, шла о Кемеровском университете, который будущий философ закончил в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Если они и впрямь учились с Юкшиным вместе (тот по образованию был историк), то знакомству их около тридцати лет. А тридцать лет — это вам не в очереди за пивом потусоваться. И значит, слова о том, что Похлебкин всегда относился к приятелю с большим уважением, — не пустой звук, раз кабинетный ученый Похлебкин пришел в политику вслед за своим университетским приятелем, а ныне — популярным детективщиком.

Щербаку же накануне пришлось заночевать у журналиста на даче, где в закромах нашлась бутылка «Бехеровки», которая в конечном счете и помогла убедить видного деятеля телеэкрана в необходимости его транспортировки в столицу. Щербак, свято соблюдая инструкции, ни о чем Улова не расспрашивал, ни на что не намекал и сам на все вопросы отвечал абстрактно. Они очень мило, практически по-семейному, провели вечер, и Улов в расплавившихся чувствах действительно повысил своего Владика, пообещав ему возможность делать самостоятельные сюжеты в рамках его передачи. Владик был в восторге и щебетал, не переставая.

Ночью Щербак почти не спал, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в доме и вокруг, но, к счастью, волноваться было не о чем. Улов с Владиком уединились в дальней комнате и не выходили оттуда до рассвета. Наверно, им было хорошо.

Щербак допил остатки «Бехеровки» (хорошо живется знаменитым журналистам, черт возьми!) и позвонил в «Глорию» в надежде, что там, как всегда, околачивается Макс. Макс был на месте, пил пиво, ел гамбургер и разгадывал японский кроссворд. Щербак попросил его составить краткое досье на Улова. В кухне на столе лежал открытый ноутбук. Когда они только приехали, Николай видел, что Улов пользовался Интернетом — лихорадочно просматривал все свежие новости. Так что переслать почту возможность имелась.

— Что конкретно тебя интересует? — зевнул Макс.

— Биографическая справка, карьера, что с ним происходило в последнее время — в таком духе…

Макс хорошо знал свое дело, и меньше чем через час Щербак получил ответ.

Улов Андрей Андреевич. Родился в г. Воскресенске, Московской области, в 1957 году. Закончил МГУ, факультет журналистики. Работал в газетах «Московские новости», «Известия», еженедельнике «Итоги». В середине 90-х был редактором новостных программ на Русской службе Би-би-си. Там его темами в то время были обе чеченские войны, операция на сердце Бориса Ельцина и его отставка. В 1999-м, имея сразу несколько предложений, перешел на телевидение, в частности, на Третий канал, где работает до сих пор, выпуская собственную политико-аналитическую программу «Завтра наступает сегодня». Уже работая там, он вступил в политическое движение «Прогрессивная Россия» и вскоре при реформировании движения в партию стал одним из четырех ее сопредседателей. Несмотря на то что отличается редкостным честолюбием, в отличие от Юкшина, Глаголева и Похлебкина, Улов не был депутатом Госдумы, ограничиваясь профессиональной журналистской деятельностью.

Внимание! Информация из британской прессы,

которая еще не просочилась в нашу.

Два дня назад Улов подал в суд на британскую «Файненшел таймс». Это был иск о защите чести и достоинства. Дело в том, что это издание опубликовало статью о том, что известный российский журналист Андрей Улов (не так давно работавший и в британской прессе) вступил в компартию. А сделал он это для того, чтобы захватить там власть изнутри, сменив харизматического лидера Жукова. В возмутившей Улова публикации сообщалось, что план захвата власти в компартии разработал проживающий в Лондоне предприниматель Аркадий Клеонский. Утверждалось, что по этому плану Улов должен поездить по российским регионам и на деньги Клеонского (два миллиона долларов) подкупить секретарей обкомов и крайкомов. Затем они должны будут потребовать смены вождя, и Улов станет главой компартии, и будет на этом посту выполнять волю Клеонского, отрабатывая деньги…

Улов женат, у него есть тринадцатилетняя дочь, его жена работает реаниматологом в больнице Склифосовского. Но все это в настоящий момент только ширма для широкой публики, поскольку для тех, кто более-менее его знает, давно не секрет, что Андрей Андреевич — гомосексуалист.

Дальше шла приписка лично от Макса:

«Так что уж ты там поаккуратней, Коля, голубчик…»

Вот стервец, улыбнулся Щербак и уничтожил следы своего подключения к Интернету…

Когда Денис приехал на Неглинную, Щербак с Уловым были там, а Макс никуда и не уезжал. Секретарь Улова Владик забрал «БМВ» с улицы Космонавтов и поехал на работу.

Денис коротко обрисовал перед журналистом сложившуюся ситуацию, объяснил грозившую ему опасность, что, впрочем, Улов и сам прекрасно понимал, иначе бы не прятался.

— У вас есть адвокат?

— Да, я недавно… — начал было Улов и запнулся.

— Вы недавно с его помощью подали иск на одну газету, не так ли? — сказал Денис.

— Откуда вы знаете?

— Мы с редактором «Файненшел таймс» хорошие приятели.

При этих словах Дениса даже у Щербака брови поползли вверх, а у Улова просто перехватило дыхание.

— Так вы… так он…

— Что именно вас смущает?

— Это неправда. — Улов пришел в себя и более здраво оценил ситуацию. — Это совершенно невозможно.

— Почему это не может быть возможно? — философски заметил Денис. — Вот мы сидим с вами, вполне по-дружески беседуем, мой сотрудник вчера у вас дома ночевал. А ведь вы, без преувеличения, — величина в российской журналистике. Так почему же я не могу быть знаком с вашим английским коллегой?

— Он мне не коллега!

— В том смысле, что гусь свинье не товарищ?

— И в этом тоже.

— Андрей Андреевич, давайте расставим точки над «и» и над «ё», — миролюбиво предложил Денис. — Меня нанял ваш недавний соратник, адвокат Златкин. Он очень напуган случившимся. Он считает, что кто-то хочет уничтожить верхушку вашей партии, потому что она в последнее время представляет собой довольно внушительную силу…

Улов кивнул.

— Поэтому неудивительно, что я попытался найти вас. К счастью, мне это удалось. Теперь вот предстоит отыскать еще Похлебкина. Вы имеете представление о его местопребывании?