Тайна Кукабурры - Джон Кризи

Он кивнул на прощание, повернулся и вышел. Казалось, он ждал, что Дорин окликнет его. Но она этого не сделала.

На следующее утро ему принесли сообщение о том, что Лимм пришел в приют  в назначенное время, пообедал там с Дории и ушел около десяти часов. В более поздней сводке сообщалось, что Лимм заказал два билета в Сидней на самолет БОАК. Самолет отбывал в понедельник, то есть через пять дней, в 10 часов 15 минут утра и прибывал в Сиднейский аэропорт во второй половине дня в среду.

В течение последующих двух дней ничего значительного не произошло. Не было никаких известий о Сэме Хэките, великолепно проводившим время со своей новой возлюбленной в небольшом городке где‑то на берегу Лауры.  Оказывается, Сэм так влюбился в девицу, что в любой момент готов был сделать ей предложение. Ему было семьдесят семь, но по поведению и внешности ему можно было дать не больше шестидесяти.

Супруги Пэрриш, Джек и Джилл, наслаждались своим обратным путешествием в Австралию. Для них жизнь все еще была медовым месяцем, длинным, золотым медовым месяцем. Они не слыхали о том, что произошло с их спутниками в Лондоне. И даже если б они знали, что Маркус Джессуп, он же Барринг, находится в Сиднее и ждет возвращения парохода, они не проявили бы и тени беспокойства: они были слишком счастливы, чтобы замечать опасность. Джек Пэрриш — высокий, худощавый парень, полный жизни и энергии,  был истым фермером из штата Куинсленд. Джилл была почти одного роста с мужем. У нее была великолепная фигура, правда, она выглядела несколько полноватой, так как принадлежала к той категории женщин, которые любят поесть чуть больше нормы. Она была всегда весела и обожала своего мужа за доброту, чувство юмора, преданность и за седину в волосах. До Сиднея им оставалось плыть еще двенадцать дней.

В ту самую пятницу, незадолго до того дня, как Дорин и Лимм должны были вылететь из Лондона, в Сиднее было очень жарко, воздух был сух и горяч. После неустойчивых дней в конце апреля сиднейцы получали истинное наслаждение от погоды и надеялись, что до конца недели она не переменится. Примерно в пять часов вечера (в Лондоне было 7 утра, и Роджер Вест только вставал) комиссар сиднейского отделения уголовной полиции Люк Шоу сидел за письменным столом и просматривал бумаги. Это был грузный человек с широким лицом, которое в обычном состоянии казалось ужасно скучным, а оживляясь, становилось похожим на острую и подвижную мордочку хорька.

В дверь постучали, и она открылась. Шоу поднял глаза на молодого офицера уголовной полиции, одетого в штатское. Роджер Вест наверняка удивился бы такому гостю, да еще в отделе, который он приравнивал по значимости к управлению, возглавляющему Харди. Но Шоу это не смутило. Он всегда внимательно выслушивал всех своих подчиненных.

— Заходите, Дайсон. Что там у вас?

В понятие «что там» могло входить все, что угодно, начиная от домашних неприятностей, неприятностей по работе, вплоть до жалобы на вышестоящего офицера.

— Сэр, у меня есть предложение изменить организацию хранения дел в графологическом отделе, когда мы переедем в новое здание.

— А Джеку Кларку вы уже говорили об этом?

— Он велел доложить вам.

— Ну что ж, валяйте, — согласился Шоу.

— Вместо того, чтобы ставить в картотеку новые дела спереди, надо попробовать делать наоборот, — предложил Дайсон.— Ведь в большинстве случаев нам требуются справки по старым делам. Это сэкономит время.

— Я поговорю с Джеком. Но не думайте, что каждый отдел получит огромные помещения. Нам дают старую фабрику, а не строят новый полицейский дворец, вроде тех, которые возводят в таких провинциальных городишках, как Коффс Харбор, — сказал полушутя Шоу. — Но если вы считаете, что это сэкономит время, я — за. Однако я бы не хотел, чтобы изменения происходили только ради изменений.

— Я никогда не предложил бы ничего подобного, — заверил его Дайсон.

Зазвонил телефон. Шоу снял трубку, махнув Дайсону рукой, что он свободен. Всех, кто звонил ему, соединяли немедленно, ибо, по мнению Люка Шоу, формализм означал лишь потерю времени.

— Шоу.

— Люк Шоу? — раздался в трубке мужской голос.

— Да. У телефона Люк Шоу.

— Комиссар Люк Шоу? —настаивал звонивший. Шоу нахмурился, в нем заговорила настороженность.

Он изменил положение, нажал кнопку звонка, вызывая кого‑нибудь к себе, и ответил без всякой тени подозрения, голос его звучал слегка раздраженно, но не больше:

— Да, комиссар Шоу слушает. Кто это?

— Проклятые ищейки, — произнес звонивший. — Вы и эти чертовы поммис. Вы получите хорошенький подарок, прежде чем все это кончится.  Барринг вернулся.  Маркус Барринг. Что, не сумели выгнать его из страны, черт бы нас побрал?! Проклятые поммис не удержали у себя, а вы не сможете его выставить отсюда. Говорю вам, он так и лезет в драку.

На другом конце повесили трубку в тот самый момент, когда вошел сержант. Он стоял неподвижно, внимательно следя за выражением лица Шоу, зная, что его начальник находится в таком состоянии, что говорить с ним сейчас не следует.

Наконец Шоу заговорил:

— Маркус Барринг в городе. Объявите тревогу по всему штату.

Он лихорадочно стучал по рычагам телефона и, когда коммутатор ответил, отрывисто приказал:

Соедините меня с комиссаром Вестом из Скотланд-Ярда… Да, да, в Лондоне. Что?. — Он сердито нахмурился. — Он будет у себя в кабинете около девяти часов? Хорошо. Я подожду…

Он положил трубку и позвонил. Через мгновение в кабинет вошел заместитель Шоу—пожилой седовласый человек.

— Мэк, Маркус Барринг в городе.

— Ты уверен? —спросил Мэк задумчиво.

— Только что кто‑то на него стукнул, — ответил Шоу, — и я уверен, что тот, кто звонил, знает все точно. Я тебя попрошу заняться этим делом. Через два часа я буду говорить с Красавчиком Вестом, а ты послушай по параллельному телефону.

— Хорошо, можешь положиться на меня, — ответил Мэк. Он провел рукой по шелковистым седым волосам, которые на фоне его бледной гладкой кожи придавали ему сходство с альбиносом.

— Я бы хотел еще кое‑что услышать, Люк.

— Что именно?

— Лишнее подтверждение того, что Барринг здесь.

— Не веришь?

— Ты бы тоже не поверил, если бы кто‑нибудь сказал тебе об этом, сославшись на телефонный звонок. Я тебе верю, но нам необходимы доказательства.

— Если наши ребята не прозевают, у нас их будет сколько угодно, — ответил Шоу. Он поднял глаза, когда в дверь постучали.

— Войдите.

В дверях стоял молодой рыжеволосый человек с очень ясными глазами.

— В чем дело, Ред? Я сейчас занят.

— Но не настолько, чтобы не прочитать вот это, —сказал вошедший. — Телеграмма от Веста из Ярда.

Он подошел к столу и положил написанный от руки лист бумаги перед Шоу.

— Дорин Моррисон и человек по имени Лимм вылетают в Сидней в начале следующей недели. Вест также сообщает, что Маркуса Барринга проследили до Бомбея. Вполне возможно, что сейчас он находится в Нью–Саус–Уэйлсе.

Шоу кивнул головой.

— Через два часа я буду говорить с Вестом. Если от Ярда поступят еще какие‑либо сообщения или что‑нибудь станет известно о Барринге, дайте мне знать. У вас все в порядке?

— Все в порядке, — ответил Ред и поспешно вышел.

В то утро — это была пятница — Роджер Вест вошел в свой кабинет чуть позже восьми. В кабинете еще никого не было, а он привык уже к мысли всегда видеть здесь Кебла! На его письменном столе было пусто, исключение составляли лишь несколько донесений, пришедших совсем недавно. — Утренняя почта еще не прибыла. Он сел в кресло и начал расстегивать воротничок рубашки. В этот момент зазвонил телефон. Он поднял трубку.

— Вест слушает.

— Вас вызывает Сидней, сэр, Нью–Саус–Уэйлс, — сказала телефонистка. — Когда вас соединить?

— В любое время, — сказал Рождер нетерпеливо.

— Тогда я соединю вас через полчаса. Вы будете у себя?

— Если я уйду, я скажу вам, где меня найти.

— Как вам будет угодно, сэр.

Роджер повесил трубку, пытаясь подавить в себе возраставшее возбуждение, хотел справиться с начавшимся вдруг удушьем, подавить совершенно необоснованное предчувствие беды, что нависла над ним с тех пор, как он взялся за это дело. И снова в мозгу мелькнула мысль о полете в Австралию. Но он тут же отбросил ее. Он посидел еще несколько секунд, а затем позвонил в отдел справок.

— Кто вчера вечером следил за Лиммом?

— Сержант Скотт, сэр.

— Есть от него донесения?

— В восемь часов вечера все было в порядке, потом его сменил инспектор Уорондер.

— А как мисс Моррисон?

— Все так же, сэр.

— Благодарю вас. — Роджер повесил трубку.

Он подошел к окну и посмотрел на набережную. Моросил дождь, утро было серым и безрадостным. По Темзе, гладкой, как зеркало, проходили баржи и моторные лодки, слегка колебавшие ее поверхность. Почему‑то он подумал о том, спокойное ли море там, где идет «Кукабурра». Там среди островов, могло быть довольно бурно. Он подошел к книжному шкафу, стоявшему у письменного стола, достал толстый атлас и открыл карту Восточной Азии. Сейчас пароход должен был находиться где‑то около Филиппин, в районе бесчисленных островов, тропической жары и циклонов, проглатывающих огромные корабли.