Черный риэлтер - Евгений Сартинов

— Еще бы, одна была парализована, вторая еле ходила, — вспомнил Павел. А Сергей продолжал.

— Тут еще Крылов озадачил. У обоих мужиков проломлены черепа, да так конкретно! Словно им кто перед этим кувалдой по башке вломил.

Тут Шаврин его прервал.

— Все ясно. Обрубили нам концы. В общем, так, Серега. Ты этим делом занимаешься, ты и веди его дальше. У нас тут есть один свой интерес. В доме есть мобильник, по которому этот вот поджигатель договаривался о ночном свидании, с которого не вернулся. Эта корова сказала, что он на комоде лежит. Пробей номерок, с которого ему звонили, и много обо всем узнаешь. А мы поехали, нам некогда.

— Хорошо. Спасибо, мужики.

Они уехали. Денисов зашел в дом, прошло несколько минут, и из него снова резанул крик, но уже не горестный, а полный ненависти и ярости. К нему тут же присоединились ещё несколько женских голосов, в доме явно что-то падало и крушилось. Затем на крыльцо выскочил Денисов. Воротник его куртки был наполовину оторван. Переведя дух, он вытащил мобильник, и, набрав номер Шаврина, сообщил: — Лёшка? Слушай, не выйдет нихрена с этим мобильником поджигателя.

— Что такое?

— Да, только спросил я вдову про мобильник, кинулась она его искать — а его нету.

— Да ты что?! Только что же был? Она сама говорила.

— Вот, был. Оказалась, одна её подруга его стырила. Но эта, вдова то, ее тут же расшифровала и наказала. Эх, они и дрались! Куда там мужикам. Я ещё разнимать их сунулся, дурак! Чуть меня там не замесили.

— Ну, и что?

— Да то, что они пока дрались, этот мобильник растоптали, суки!

— Да ёб….!

— Вот именно. Я сим карту забрал, но теперь Соньку можно будет притащить на цугундер только распечаткой ее номеров.

— Ладно. Спасибо, Сергей.

— Не за что.

Денисов отключил мобильник, потом посмотрел на свой воротник.

— Блин, оторвала, сука! Ну, всё, жёнка меня теперь убьёт!

В этот день Колодников снова посетил морг. На этот раз у него был свой интерес.

— Слушай, Эдик, а где у вас живет Беленко? — спросил он, пожимая руку Крылову. — Я приезжал к нему домой — все заперто.

— А хрен его знает, — ответил тот.

— Как это? — удивился Колодников. — Ты не знаешь, где живет твой подчиненный?

— А вот так — не знаю. Володька чего в отпуск ушел зимой? С женой он разошелся, — Колодников аж ахнул от этого сообщения, — ушел к какой-то молодухе, да сразу и в запой от радости.

— Это он от Татьяны Ивановны ушел?! — Все не мог поверить майор.

— Ну да.

Жена Беленко была известнейшим в городе хирургом. Она единственная проводила операции на мозге. Когда-то они вместе учились в институте, и тогда Володя Беленко подавал гораздо большие надежды, чем его молодая жена. Но, потом он начал круто выпивать, к хирургическому столу его пускать перестали, зато пристроили в морг, и то благодаря набравшей силу жене. Володя продолжал кутить, играть в карты, бильярд, частенько ходил налево. А Татьяна Ивановна не только набрала силу, опыт и авторитет, а как-то быстро постарела. Они были ровесниками, но если Беленко смотрелся гораздо моложе своего возраста, то жена его — гораздо старше. И теперь этот сорокапятилетний мужик ушел от нее к молодой подруге!

— А чего он вам нужен то? — недоумевал Крылов.

— Да, надо. Так ты не знаешь, где он сейчас живет?

— На Спортивной где-то, — сознался Крылов. — Я подвозил его разок. Там двухэтажный дом, старый такой. Ну, он там один такой. Где-то там его подруга живет.

— Хорошо, спасибо.

Между моргом и улицей Спортивной был как раз еще один объект, интересовавший Колодникова. Кафе «Баграм» было неофициальным клубом воинов-интернационалистов. Содержал его бывший афганец, потом зэк, а потом рэкетир и теперь — почтенный предприниматель Костя Афиногенов. За глаза его все звали «Баграм», как раз по названию кафе, и по месту службы. В само кафе Колодников заходить не стал, с тыльной стороны там была неприметная, черная дверь. Там и размещался этот самый совет ветеранов. Андрею повезло, в этот раз там было довольно много народу, человек пять, в том числе сам Баграм — высокий, мощного сложения мужик с красным от вечного перепоя лицом. Рядом с ним сидел рыжий, кудрявый мужик — Савелий Мышецкий, признанный лидер всех этих молодых ветеранов последних войн. Судя по табачному дыму и блуждающим взглядам афганцев, выпито было уже немало.

— Добрый день, господа, — сказал Астафьев, оглядывая личный состав ветеранов.

— О, менты пожаловали, — засмеялся хриплым голосом Баграм. — Что, Андрей Викторович, опять кто-то вам на меня жалобу накапал? Покажите мне этого пидора, и я сам с ним разберусь. Не тратьте своего драгоценного времени.

Колодников отмахнулся.

— Да, причем тут ты. Вот для вас задачка, смотрите.

Он швырнул на стол пачку фотографий безымянного покойника.

— Гляньте лучше, этого парня вы не знаете? — спросил он. — Нашли в поле, голого. Похоже, его отравили метилом. На теле наколка «Баграм» и годы службы.

К фотографиям первым потянулся сам Баграм, он долго просматривал снимки, которые из его рук тут же рвали другие парни. Наконец он задержал один из снимков, и выматерился.

— Это же Лешка! — сказал он.

— Какой Лешка? — спросил Мышецкий.

— Какой!? Ты что, Савва, ты то его должен знать! Помнишь, мы еще вместе, втроем в госпитале лежали, в Бишкеке? Ты с контузией, я с ранением. А он лежал рядом с нами. Нас с ним ранило одинаково, в один день и в одно место. У него шрам был под ребрами в форме треугольника, а у меня в форме звезды. Мы еще прикалывались с ним по этому поводу. И наколку мы эту делали там же, одинаковую. Татарчонок нам ее колол, помнишь?

— Равиль? Малый?

— Ну да. Мы еще так удивились: из одного города, служили рядом, в Баграме, а друг друга не знали. Базировались на разных краях аэродрома.

Мышецкий начал припоминать.

— Ну-ну, сивый такой, из летнунов. Он на полгода моложе нас был, осенний призыв.

— Из вертолетчиков!

— Ну да, Лешка, как его фамилия то…

Они оба замялись, вспоминая.

— Юмористическая у него была фамилия, — вспомнил Мышецкий.

— Евдокимов!

— Точно!

— Он после армии куда то пропал…

— Да не пропал он, а на Севере работал, нефтяником, — поправил Баграма Савелий.

— А, вот чего!

— Ну да. Года три назад он приходил ко мне в совет. Что-то у него там с бабой было нехорошее. Разошелся с ней, она его посадила года на два…

— Да ты что!

— Да! Вроде бы, он избил ее. Потом квартиру они разменяли, и он исчез.

— Как исчез? — спросил Колодников. — Когда?

— Ну, мы обычно, собираемся пятнадцатого февраля, на кладбище, там у нас молебен, панихида, а потом едем сюда. Знаешь, Андрей, это у нас как перекличка. Там сразу узнаем, кто умер, кто уехал. И Лешки последний раз точно не было.

— А где он жил? — спросил Колодников.

Баграм пожал плечами.

— Да, хрен его знает. Счас то откуда это узнаешь?

Но Савелий не разделил его скептицизма, а полез в стол и достал оттуда здоровую, амбарную книгу.

— Счас узнаем. Тут у меня все, и афганцы, и чеченцы. Вообще, все интернационалисты. Есть даже три вьетнамца. Два старичка в этом году умерли, жалко, они еще даже в Корее воевали. Майор один в Эритрее воевал, трое служили на Кубе, два воевали в Анголе. Где этот Евдокимов? А, вот он: улица Тухачевского, дом два, квартира шесть.

Колодников переписал данные Евдокимова, потом спросил: — Ну, что, господа ветераны, сможете опознать боевого друга в морге? А то похоронят скоро парня под номером на бирке.

— Завтра, завтра с утра подъедем, и все сделаем. Похороним по всем правилам, с попом и отпеванием, — сказал Баграм, и, открыв внутреннюю дверь, крикнул куда-то внутрь своего кафе: — Людка, тащи еще бутылку, и пожрать чего-нибудь! Огурцов малосольных не забудь!

Они приглашали Колодникова остаться, но тому, несмотря на всю тягу к спиртному, было не до этого. Надо было срочно искать патологоанатома Беленко.

Дело к нему было неблагодарное, но нужное.

ГЛАВА 17

Тем же вечером произошло еще одно неприятное событие в жизни Астафьева. Гаража своего у них с Ольгой не было, так что они ставили машину на ближайшую стоянку. Юрий поставил свое «Рено», и хотел уже уходить, когда к нему подошел крепкого сложения пожилой мужчина в защитной куртке. Все его звали просто Матвеичем. Астафьев краем уха слыхал, что он из офицеров, но близко с охранником знаком до этого не был.

— Юр, ты, говорят, в милиции служишь? — спросил охранник.

— Ну да, а что?

— Слушай, сын мой с какими-то отморозками связался, боюсь, сядет он с ними, козлами…

Юрию пришлось в течение получаса выслушивать рассказ охранника. Потом он давал всякие глупые советы, к кому обратиться, что сказать. Тут в ворота проскочили знакомая черная машина, коротко бибикнув на ходу. Поставив свою «двенадцатую» рядом с «Рено» Астафьева, Ольга открыла дверь и крикнула: — Юр, возьми пакеты!