красителями и особой субстанцией, напоминающей песок, но способной при соблюдении всех условий двигаться, оживляя картину, ими написанную. Похоже, здесь мало что изменилось. Да и инструменты, чуждые и непривычные с точки зрения человека, отзывались потаенным пониманием. Желанием испробовать их в деле. До покалывания в кончиках пальцев!Я так увлеклась, что не сразу заметила Ньярда. Тот стоял у двери и молчал. Расстегнутый ворот и закатанные рукава рубашки открывали вид на мощную шею и сильные рельефные руки, против воли притягивая внимание. Упрямый подбородок покрывала щетина, а вот короткий ежик свежей, похоже, стрижки не скрывал чуть заостренные кончики ушей. Между бровей, привычно уже сдвинутых, залегла складка, которую так и тянуло разгладить...Выглядел Ньярд подозрительно спокойным и задумчивым. Притягательным.Мы подарили друг другу долгий, пронизывающий взгляд глаза в глаза. На безумное мгновение даже показалось, будто он понял, узнал! Но...- Здесь давно никто не бывал, - произнес он, заходя внутрь.- Что означает, и мне нельзя? - сразу насупилась я.Однако Ньярд удивил.- Можно, - ответил он. - Это куда безобиднее других твоих выходок.- Вот как. Уже жалеешь, что заступился?- Я пришел сказать о другом. Киндар требует твоего присутствия на праздновании дня исхода. Для любого ванлака это день поминовения и скорби, но также день спасения и... надежды. - Последнее слово явно далось Ньярду с трудом. Он поморщился и добавил: - Как бы там ни было, его принято отмечать.- Я не ванлак.Вампир вскинул на меня глаза, на миг в них вспыхнули знакомые жгучие языки пламени, но он сдержался.- Нет, но как моя мит-анрэ ты теперь часть этого клана. Тебе придется быть. Талуза поможет тебе подготовиться.Он шагнул уже к двери, но обернулся.- И еще... Ты свободна в своих перемещениях по Обители, но я прошу тебя не спускаться больше на подземные ярусы. Никто не остановит тебя, однако проход туда разрешен не всем, а за любое твое действие...Он оборвал себя, не договорив, хуже того - явно собирался так и уйти!- Подожди! Талуза уже объяснила мне. И я обещаю, что постараюсь не подставлять тебя.Ньярд кивнул. Но мне этого было мало! Эта его холодная отстраненность отчего-то задевала куда сильнее гнева. Наверное, потому подсознательно мне хотелось любым путем вывести его на эмоции, расшевелить, вынудить показать то, что он чувствует на самом деле.- Зачем ты сделал это? - спросила с вызовом. - Я ведь знаю, что ты не рад. Зачем тогда?Мой вампир молчал, и я подступила ближе.- Так и не осмелишься поговорить со мной? Скажи прямо, зачем все это? Зачем мучить себя и меня? Спасать? Я не понимаю!Подойдя вплотную, уперлась кулачками ему в грудь. Ньярд не шевелился, только грудь его вздымалась теперь чаще.Знаю, я играю с огнем, но не могу иначе!- Ты требуешь от меня отчет, человечка? - процедил он.- В этом все дело? А если бы я не была человеком?Опасно близко, безрассудно, но я тянусь к нему, спрашиваю, почти умоляю взглядом, и каждой клеточкой ощущаю повисшее между нами напряжение.Его губы так близко, он сам так близко, что дыхание наше смешивается. Я слышу, как громко стучит мое сердце, и мне кажется, его отзывается тем же ритмом. Так бывает? Наши сердца словно бы знают лучше, видят дальше."Ньярд, почему же все так?" - горько, про себя.Я хочу коснуться его, хочу, чтобы он снова сорвался и дотронулся сам, впился бы снова в губы, но Ньярд держит себя в руках.- Я никогда не стану тебе равной, да? Ты всегда будешь видеть во мне только... врага?Ноздри его трепещут, странный то ли стон, то ли рык вырывается из его горла. Кажется, глупая я почти достигла цели...- А ведь я догадываюсь, почему ты ненавидишь людей, - шепчу тихо. - Если бы ты только знал...- Если хочешь жить, не провоцируй меня, Дарина. Спасти тебя от меня будет некому.
Глава 10.1
Знает ли мотылек, летя на свет, что погибнет в пламени? Наверное, нет, он просто не может иначе. Я отличаюсь от мотылька только осознанием того, что ничем хорошим это притяжение закончиться просто не может. Сердце мое окажется разбито в любом случае, а возможно, и не только оно. Ньядр не шутил, он может сорваться и убить меня, я знаю. И не должна этого допустить, позволить ему стать монстром! А значит, эмоции нужно взять под контроль.Об этом я размышляла, когда пришла Талуза.- Я принесла тебе традиционное платье, - сказала она и положила на кровать наряд из струящейся сине-зеленой ткани. - Но если ты против, подберем что-то другое. Время еще есть.- Мне нравится это, - ответила я, рассматривая платье цвета глубокой морской волны, украшенное замысловатым орнаментом. Похожее я уже видела когда-то на Талузе. - Но Ньярд...- Какое-то платье вряд ли разозлит его сильнее, чем сама ситуация с присутствием человека на дне исхода, - хмыкнула Талуза.- Ты не говорила ему? О том, что показывают мне твои песни?- Он не хочет слушать, - покачала головой видящая. - А у нас не принято вмешиваться в дела равных. То, что начертано, он поймет и сам. Тогда, когда будет готов.- Люди не живут так долго, - усмехнулась я, шуткой желая закрыть неприятную тему.Но Талуза не оценила. Нахмурившись, она спросила:- Ты больше не хочешь, чтобы я для тебя пела? Не хочешь узнать, как все это получилось?- Нет, точно нет. Я и без того знаю, что увижу.Талуза вздохнула и, подойдя, коснулась моих волос.- Не сдавайся, девочка. Ничто в мире, во всех мирах, не случается просто так.На это я лишь промолчала. В счастливую предопределенность нашей с Ньярдом встречи я точно не верила. И больше не желала пытаться.Ревтан вернулся через два дня после этого. Я узнала сама, увидела его на арене, но подойти не рискнула. Прибыл ванлак не один, а с небольшой группой из своей Обители. Как мне потом объяснили, накануне празднования дня исхода было принято обмениваться такими группами, чтобы подчеркнуть тем единство народа, а не разрозненность обособленных кланов.В запасе оставалось еще достаточно дней, но подготовка, начатая сильно заранее, уже шла полным ходом. Съезжались гости, проводились какие-то встречи и заседания, на арене организовывали пространство, возможно, даже с танцевальной зоной. На стенах по всей Обители рисовали временные картины и обережные символы. К последнему хотелось присоединиться, но я по-прежнему была здесь чужой. И все меньше понимала, кто я на самом деле. Человек, попавший в замок вампиров, или ванлак, угодивший в тело человека? Ответь я на этот
