Звездная Кровь. Изгой V - Алексей Юрьевич Елисеев

— Мудрый выбор, — прогрохотал голос леди Квен, усилены громкоговорителем. — Бросьте оружие и подойдите ближе. Расстегнув ремни, отбросил кобуру на вытянутой руке и продолжил путь.

Моя спутница медленно сняла перевязь с саблей и кобуру с револьвером, положив их на землю. Я чувствовал, как напряжение нарастает. Ами шла рядом, её лицо было непроницаемым, но я знал, что внутри неё кипит гнев.

Из-за импа вышла группа солдат в доспехах и плащах лейб-гвардии. Они подошли к нам, держа оружие наготове.

— Свяжите их, — приказала леди Квен. — Где Магда Стерн, первый офицер?

220

— Я отвечу на все ваши вопросы, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Если вы позволите моей центурии подняться на борт «Золотого Дрейка» и улететь.

— Им будет позволено вернуться в свой легион, — ответила леди Квен холодно. — Без изменников-офицеров они не представляют угрозы.

Я кивнул, оглянулся и увидел, как легионеры, воспользовавшись моментом, идут к кораблю. Броган бросил на меня последний взгляд, полный противоречий, но подчинился приказу.

— Спасибо, — сказал я ему тихо.

— Не благодари меня, — отрезала леди Квен, громыхнув громкоговорителем. — Твоё положение незавидно.

Лейб-гвардейцы жестами приказали нам двигаться. Мы пошли вперёд, чувствуя на себе взгляды врагов. Ами шла рядом, её глаза были устремлены вперёд.

— Прости, что так вышло, — шепнул я.

— Не извиняйся, — ответила она. — Мы приняли решение вместе. Имп зашёл нам за спину, его массивные шаги отдавались вибрацией. Гиппоптеры продолжали кружить, контролируя обстановку.

Легионеры успели добраться до «Золотого Дрейка». Корабль взмыл в небо, оставляя нас позади. Я почувствовал облегчение, зная, что они в безопасности.

— Итак, вы решили пожертвовать собой ради своих людей, — произнесла леди Квен, выходя из тени своего импа.

Это была женщина чуть старше Магды, такая же высокая, но с острыми чертами лица и холодными серыми глазами. Её чёрные, воронова крыла волосы были собраны в тугой узел, а тёмно-серый плащ подчёркивал фигуру.

— Я делаю то, что могу, — спокойно ответил я. — Не больше.

— Очень благородно, но глупо, — заметила и усмехнулась она. — У вас есть информация, которая может быть полезна.

— У меня нет ничего, что вы уже не знаете.

— Посмотрим. А теперь, если не возражаете, вас ожидает допрос.

Солдаты подтолкнули нас, и мы пошли в сторону, где стояли угловатые паромобили с крылатыми мечами лейб-гвардии.

— Держись, Кир, — прошептала Ами.

— Не беспокойся за меня, — ответил я, стараясь придать голосу уверенности.

Нас усадили в разные броневики. Отчего-то внутри я ощущал странное спокойствие. Возможно, ситуация была критической, но чувство опасности молчало. Дверцы бронированного транспорта захлопнулись. Несколько крепких лейб-гвардейцев сели со мной, паромобиль тронулся, увозя нас обратно в город.

Транспорт качался на неровностях дороги, за окнами проносился тёмный лес. Я снова направлялся навстречу неизвестности.

Транспорт трясло на выбоинах и ухабах, и я, сидя на жёсткой металлической скамье, чувствовал, как каждое потряхивание отдаётся в спине. Руки были стянуты грубой верёвкой за спиной, но ноги оставались свободными. В тесном отсеке паромобиля пахло сыростью, металлом и кисловатым запахом карзы — дешёвого алкогольного напитка.

Рядом со мной расположились трое лейб-гвардейцев. Их доспехи были неопрятными, местами покрытыми грязью и потёртостями, белые плащи приобрели грязно-серый цвет. Один из них, здоровяк с красным носом и масленными глазами, громко икнул, опираясь на винтовку. Другой, худощавый, щербатый и небритый, смотрел на меня с неприкрытой злобой. Третий, молчаливый и мрачный, время от времени потягивал из фляги, передавая её остальным.

— Смотрите-ка, кого мы тут везём, — протянул щербатый, ухмыляясь так, что его кривые зубы блеснули в полутьме. — Однорогий-то наш, важная птица, похоже.

Я промолчал, стараясь не реагировать. Слово «однорогий» было оскорблением для «Мёртвых Единорогов», намекая на нашу эмблему. Гвардейцы переглянулись и захохотали.

— Чего ты молчишь, а? — продолжил здоровяк, склоняясь ко мне ближе. От него несло карзой и потом. — Или офицер гордый слишком, чтобы переброситься словечком с простыми солдатами?

Я встретил его взгляд, но ничего не ответил. Внутри закипала злость, но я держал себя в руках.

— Эй, может, он немой? — заржал щербатый. — Или язык проглотил?

Молчаливый гвардеец, допив содержание фляги, сплюнул на пол и процедил:

— Врежь ему разок другой, пусть знает своё место.

Здоровяк ударил меня локтем в бок. Удар отозвался болью в рёбрах, но я не издал ни звука. Да и было не сильно больно, больше страдала гордость чем тело. Мой организм давно уже стал крепче простого человеческого.

— Смотрите-ка, терпит, — хмыкнул он. — Может, ещё добавить?

Я повернул голову и тихо сказал:

— Пьяные на своём посту, да ещё издеваетесь над пленным офицером. Вы должны быть примером, а вы просто… Позорите свой мундир. Лейб-гвардия таким никогда не славилась. С каких пор в элиту элит стали набирать скотов вроде вас?

Гвардейцы на мгновение опешили, затем лица их покраснели от ярости.

— Что ты там буровишь, однорогий⁈ — взревел щербатый, вскакивая со своего места. — Да я тебя сейчас научу уважать славных бойцов лейб-гвардии!

Он замахнулся, целясь кулаком мне в лицо. Я ощерился, но в последний момент наклонил голову, и его кулак встретился с гребнем моего шлема. Раздался хруст, и щербатый завыл от боли, прижимая сломанную кисть руки к груди.

— Проклятье! — выкрикнул здоровяк, бросаясь на меня. Я извернулся и ударил его коленом в челюсть. Он отшатнулся, потеряв равновесие.

Молчаливый гвардеец вскочил, выхватывая револьвер. Его руки дрожали, глаза сузились от страха.

— Не двигайся! — крикнул он, наставив на меня оружие.

Я замер.

— Спокойно, — произнёс я холодно. — Я не ищу неприятностей.

— Ублюдок! — прохрипел щербатый, корчась от боли. — Он сломал мне руку!

— Сиди, не двигайся! — приказал молчаливый.

— Ты бы револьвер спрятал, — спокойно посоветовал я. — Застрелишься ведь ненароком…

Паромобиль ехал быстро, но затормозил. Дверь транспорта резко открылась, пропуская внутрь поток холодного воздуха и дождя. На пороге показался штаб-сержант лейб-гвардии, высокий, с суровым лицом, на котором был виден шрам через бровь. Его стальной взгляд окинул нас.

— Что здесь происходит?

Молчаливый гвардеец опустил револьвер отступая.

— Ничего, штаб-сержант. Пленный пытался бежать.

Штаб-сержант хмыкнул, замечая плачевное состояние своих подчинённых.

— Пытался бежать, со связанными руками? Вы мабланы пьяны все…

— Но…

—