Убийство царской семьи. Полная версия - Николай Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Вон, говорят, они нехорошие! Посмотрите на них! Вон они смотрят, улыбаются! Они хорошие”.
Их брак был основан на чувстве сильной взаимной любви. Государь любил ее как женщину. Она любила его как мужа, к которому привело ее сильное чувство любви. Его жениховский подарок ей – кольцо с рубином она всегда носила на шее вместе с крестом.
Ниже я попытаюсь выяснить ее отношения с Распутиным. Сейчас скажу лишь несколько слов.
Распутин был убит в ночь на 17 декабря 1916 года (по старому стилю). Через неделю после его убийства, в Рождественский сочельник, Государыня пишет графине Гендриковой. Она несомненно страдала, когда писала это письмо. Бросается в глаза ее почерк: не твердый, как обычно, а неровный, выдающий волнующуюся душу и, пожалуй, даже некоторую несвязанность в выражении мыслей:
“Дорогая маленькая Настенька, спасибо за Ваше письмо. Целую неделю я ждала нежного слова от Вас. Мама бы написала. Знаю, как страшно недостает Вам ее особенно в эти дни Великого Праздника. Но она близка к Вам всегда, молит Бога утешить и укрепить Вас. Бедное дитя. Какая боль и какое одиночество. Я нежно сочувствую Вам, совершенно вполне понимая Ваше горе. Она видит ясное светило, маленькие сверкающие деревья отражают небесные звезды и свет. Больше не могу писать. Слишком тяжело на сердце. Господь благослови Вас. Нежный поцелуй от старой старухи Александры. Помимо всего представьте себе на минуту, что такое знать, что друг находится ежедневно, ежечасно в опасности быть также подвергнутым возмутительному убийству. Но Господь всемилостив”.
Я не знаю, за кого опасалась Государыня в этом письме: за Государя или за Вырубову Но одно я знаю: такие письма в известном настроении может писать только жена непорочная.
Никогда не было борьбы между ними. Его природная духовная мягкость при ее порывистой властности, неизбежно без всякой борьбы повлекла за собой подчинение его воли ее воле.
Государыня, как говорит один из свидетелей, была “крышей” для всей семьи и “опекала” ее. Так было издавна. И мне кажется, что, помимо более сильной воли Государыни, здесь играло еще роль чувство любви Государя к ней как к женщине. Я думаю, что по типу своей натуры он мог любить женщину, не властвуя над ней, а только покоряясь ей.
В доме Ипатьева после убийства царской семьи была найдена в уборной запрятанная книжечка с шифром Государя и Государыни. Это английский код, где в порядке алфавита указаны вымышленные слова, которыми следовало зашифровывать нужные понятия.
Достаточно этой книжечки, чтобы понять громадное влияние Императрицы в делах управления. В ней зашифрованы собственноручно Императрицей вопросы управления и имена государственных и общественных деятелей: “роспуск Думы, перерыв занятий Думы, мятежи, беспорядки, прекращение их, Алексеев, Рузский, Гурко, Безобразов, Протопопов, Пуришкевич, Милюков и т. д. И вместе с тем зашифрованы фразы: “любовь и поцелуй, я люблю вас”.
Обращает на себя внимание дата, когда была подарена ею эта книжечка Государю. В самой надписи на лицевой стороне книжечки чувствуется уже намек на преобладание ее над ним еще до их замужества:
“Для моего собственного любимого Ники полезно употреблять, когда он вдали от своего спицбуб
от любящей Алисы Осборн
Июль 1894”.
Отказавшись от власти, лишенный свободы, он не оставил этого дорогого для него предмета и не решился уничтожить его даже в екатеринбургском застенке.
Их старшая дочь Ольга Николаевна была девушка 22 лет. Стройная, худенькая, изящная блондинка, она унаследовала глаза отца. Была вспыльчива, но отходчива. Она имела сердце отца, но не имела его выдержанности: ее манеры были “жесткие”. Она была хорошо образована и развита. В ней чувствовали “хорошую русскую барышню”, любившую уединение, книжку, поэзию, не любившую будничных дел, непрактичную. Она была наделена большими музыкальными способностями и импровизировала на рояле. Прямая, искренняя, она была не способна скрывать своей души и была, видимо, ближе к отцу, чем к матери.
Татьяна Николаевна имела 20 лет, была темная блондинка, худенькая, элегантная. Она была противоположностью старшей сестре. Была замкнута, сдержанна, сосредоточенна и самостоятельна. Ее сферой было хозяйство, рукоделия, будничный домашний уклад. Благодаря таким чертам ее характера, в ней, а не в Ольге Николаевне видели старшую дочь в семье. Она более всех сестер напоминала мать и была ей самым близким человеком, другом и советчиком.
Мария Николаевна, 18 лет, была светлее Татьяны и темнее Ольги, с очень красивыми светло серыми глазами. Она была сложена из “широкой кости” и, обладая большой физической силой, напоминала, кажется, одна из всех детей, деда Императора Александра III. В семье она была самая простая, самая ласковая, приветливая. По натуре это была типичнейшая мать. Ее сферой были маленькие дети. Больше всего она любила возиться и нянчиться с ними. Она любила быть с простым народом, умела поговорить с солдатами, расспросить их про их домашнюю жизнь и в совершенстве знала, какое у кого хозяйство, сколько детей, сколько земли и т. п. За свою простоту и ласковость она получила от сестер и брата имя “Машки”.
Анастасия Николаевна, 16 лет, была еще не сложившийся девушка-подросток. Была самая полная из сестер и стыдилась своей полноты. Любила читать, но была с ленцой и не любила готовить уроков. Ее отличительной особенностью было подмечать смешные стороны людей и воплощать их с талантом природного комика.
Наследник Цесаревич Алексей Николаевич был мальчик 14 лет, умный, наблюдательный, восприимчивый, ласковый, жизнерадостный. Был с ленцой и не особенно любил книги. Он совмещал в себе черты отца и матери: унаследовал простоту отца, был чужд надменности, заносчивости, но имел свою волю и подчинялся только отцу. Мать хотела, но не могла быть с ним строгой. Его учительница Битнер говорит о нем: “Он имел большую волю и никогда не подчинился бы никакой женщине”. Он был весьма дисциплинирован, замкнут и очень терпелив. Несомненно, болезнь наложила на него свой отпечаток и выработала в нем эти черты. Он не любил придворного этикета, любил быть с солдатами и учился их языку, употребляя в своем дневнике чисто народные, подслушанные им выражения. Скуповатостью напоминал мать: не любил тратить своих денег и собирал разные брошенные вещи: гвозди, свинцовую бумагу, веревки и т. п.
Дети говорили с отцом по-русски, с матерью – по-английски и по-французски. Они все были воспитаны в условиях чрезвычайной скромности и простоты, что стало уже их привычкой.
Кобылинский и Битнер, не знавшие семьи до революции, впитавшие до некоторой степени в себя ее отзвуки, были поражены, когда воочию увидели царскую семью.
Кобылинский говорит про Княжен: “Все они были милые, простые, чистые, невинные девушки. Куда они были чище в своих помыслах очень многих из современных девиц-гимназисток даже младших классов”.
Волков: “Я не умею рассказать про характеры царской семьи, потому что я человек неученый, но я скажу, как могу. Я скажу про них просто: это была самая святая и чистая семья”.
Императрица и ее “немецкие симпатии” Ее болезнь и ее отношение к Распутину
Я признал преобладание воли Императрицы над волей Императора. Это существовало с самого начала их совместной жизни и коренилось в их натурах.
В последние годы ее воля подавляла его волю. Быть может, это было не всегда и не во всем, но тенденция этого несомненно была и проявлялась в фактах.
В то же время я не только отрицаю наличие у Императрицы немецких симпатий, но признаю как раз обратное; она не любила немецкой культуры и гнала ее из уклада жизни семьи.
Впрочем, все попытки отыскать здесь источник стремления ее к сепаратному миру с врагом несерьезны. Что ей немецкие симпатии, когда она властная Царица России? Какие воспоминания пробуждала в ней роль скромной Гессенской принцессы? Чем во все царствование проявила она свои симпатии к Германии? Сколько раз она была там за все эти годы?
Более серьезной является другая область: влияние на нее Распутина.
Чем был для нее Распутин?
Я посвятил много труда, чтобы данными следствия разрешить этот вопрос.
Вряд ли можно отрицать, что счастье человеческой пары, связанной чувством взаимной любви в браке, мыслимо только тогда, когда она рождает детей. Императрица имела детей, но она прошла длинную полосу жизни, причинившую ей больше огорчений, чем всякой другой женщине, лишенной ее положения. Она была нежная мать. Но нет сомнений, что она была гораздо больше Императрица, чем мать. Несмотря на то, что ее сын, которого она так безумно любила, был болен 26 апреля 1918 года, как никогда ранее, она оставила его и уехала с Императором, так как думала, что его увозят с политическими целями.
При властности ее характера нет сомнений, что ее преследовало желание иметь рожденного ею Наследника Престола. Судьба долго была немилостива к ней. И эти годы супружеской жизни, представлявшие очередные этапы надежд и горьких разочарований, были безусловно роковыми для ее нервной системы.