Дни Самайна - Татьяна Олеговна Воронцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скажи мне, добрая госпожа Боанн, я схожу с ума, или все это правда?
Анна опустила в воду кисть руки, пошевелила пальцами. Ничего не произошло.
Ей было известно о том, что ирландцы (истинные эрины, гэлы или гойделы) наделены даром слышать душу всякой вещи. Поскольку они чувствуют ее, как свою собственную, им не приходит в голову сомневаться в ее наличии. Эту способность они унаследовали от сидов, с которыми вступали в смешанные браки еще в глубокой древности. Они не строили храмов, храмами служили поляны под открытым небом и священные рощи, и там в присутствии поющих заклинания друидов на алтари проливалась жертвенная кровь. Часто объектами поклонения становились колодцы, реки и священные деревья, имевшие богов или богинь-покровителей. Но некоторые реки были божественны без чьего-либо покровительства. Таковы Боанн (Бойн) и Шинайнн (Шэннон). Источником обеих рек считался Сегайс, находящийся в Земле Обетованной. Над ним простирал свои ветви орешник, орехи периодически падали в воду, там их проглатывал Лосось Мудрости, который позже, в свою очередь, попадал на стол к вождям или героям вроде Финна Мак Кумала.
Анна вздохнула, вытащила руку из воды и повернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на Сид-Бруг. Внезапно ей почудилось, что под деревом в нескольких метрах от входа стоит, скрестив руки на груди, и пристально смотрит на нее высокий светловолосый мужчина. Светлые волосы, отросшие почти до плеч, неподвижное лицо с правильными чертами. С прямых, горделиво развернутых плеч свисает длинный изумрудно-зеленый плащ, на шее горит червоным золотом торквес[32]. Красота его неописуема, нестерпима. Красота, сила и безмятежность бессмертного. Вот он стоял – и в следующий миг исчез. Остался только ствол дерева, камни да сверкающий кварцевой галькой курган.
Анну прошиб пот. Неужто сам?… Но кое-что не вязалось с этим предположением. Она затруднялась сказать, каков из себя хозяин здешних мест, вернее, каковым его представляет местная культурная традиция, но вот у этого, конкретно этого привидения, было лицо Константина.
Она моментально вспомнила свою суеверную бабку: увидеть призрак еще живого человека – не к добру. Был ли это призрак в том смысле, в каком его понимала бабка, Анна не знала, к тому же после всех волнений сегодняшнего дня ей уже до смерти хотелось выпить, поэтому она отложила решение этого вопроса на потом и направилась к автомобильной стоянке.
В пабе «Красный Лис» народу почти не было. Бармен смешивал коктейль для Дэймона, сидящего у стойки.
– Еще один для дамы, – сказал Дэймон, обернувшись на стук двери. И Анне: – Я пью дайкири. Здесь, в Ирландии, никто не может его нормально приготовить. Никто, кроме старины Даррена. Я сам его научил.
– Ой-ой-ой, – насмешливо произнес бармен, ставя перед ним на стойку высокий стеклянный бокал с тяжелым дном, в котором шипел холодный коктейль. – А кто вспомнил про корицу? Может быть, ты, Большой Брат?
Анна подождала, пока он приготовит коктейль и ей тоже, некоторое время следила за таянием кубиков льда и танцем крошечных пузырьков, а потом брякнула ни с того ни с сего:
– Кажется, я видела что-то вроде призрака. Первый раз в жизни. Час назад, в долине Бойн.
– For-don itge Brigte bet![33] – воскликнул Даррен и торопливо отошел в сторону.
Дэймон сделал глоток из бокала. Облизнул губы, поставил бокал на стойку. Вытряхнул из пачки сигарету, придвинул к себе пепельницу, закурил и только после этого посмотрел на Анну.
– В долине Бойн?
– Да, – подтвердила она, внезапно ощутив страшную усталость. И добавила: – Ты ведь тоже был там, правда?
Он кивнул. Выпустил дым из ноздрей. Взгляд его рассеянно скользнул по ряду высоких стульев, придвинутых к стойке.
– Ты меня не видел?
– Нет.
Анна собиралась задать пару вопросов про его спутника, кто он, откуда, но подумала, что, пожалуй, и так знает ответ. Незачем заставлять Дэймона лгать.
– Ладно, допустим, – сказал он, докурив сигарету. – Тебе явился призрак. И что, как ты думаешь, он от тебя хотел?
– Не знаю. По-моему, ничего особенного. Он даже не смотрел в мою сторону, просто стоял под деревом.
– Отчего же ты так разволновалась?
Отчего? Анна чуть со стула не свалилась. Хороший вопрос. Отчего женщина разволновалась, повстречав привидение?
– Видишь ли, – пояснила она с безграничным терпением, – это случается не очень часто. Возможно, я просто не привыкла. Такой уж я человек. Мне не снятся вещие сны, у меня не бывает никаких предчувствий. – С виноватой улыбкой она развела руками. – Со мной не происходит никаких чудес!
– Значит, он просто стоял под деревом?
– Да. Высокий мужчина со светлыми волосами, в длинном зеленом плаще. – Анна подробно описала его внешность и завершила свой монолог словами: – Не знаю, кто это был, хотя, если не принимать во внимание длинные волосы и это королевское одеяние… Нет, нет, – перебила она сама себя. – Не знаю.
– Это мог быть владыка Бруга, – небрежно проронил Дэймон. – Великий Энгус Мак Ок. Правда, он позволяет смертным видеть себя лишь тогда, когда сам этого хочет, и лишь тем из них, кто так или иначе заслужил его королевское внимание.
– Как же можно заслужить его внимание?
– Говорят, это удается тем, кто отличается либо необычайной красотой, либо необычайным мужеством. Не забывай, он король-воин.
Красота и мужество… Будь это так, то именно соблюдение упомянутых требований сделало бы невозможным появление перед Анной Тереховой, преподавателем из Москвы, короля сидов. Разве ее можно назвать красивой женщиной? Что касается мужества, про это лучше вообще помалкивать.
– Я слышала, что он и сам очень красив, – сказала Анна, заметив, что недавно подсевший к стойке грузный рыжеволосый ирландец из местных с волнением прислушивается к их разговору. – Так красив, что половина женщин, когда-либо видевших его, потеряла зрение, а другая половина заболела от неразделенной любви.
– В здешних деревнях можно много чего услышать, – отозвался Дэймон. – Или на городских окраинах. Таких, как окраина Дроэды. А знаешь, почему красота имеет даже большее значение, чем доблесть? Принято считать, что люди, отличающиеся необычайной красотой, происходят от брака смертных и сидов. Что родословная их отцов или матерей восходит к детям Дану.
* * *
Лежа на сиденье, Ларри наблюдал за ним с какой-то странной, полубезумной улыбкой, переводя взгляд то на его лицо, то на руки, лежащие на рулевом колесе.
– Ведь твоя мать тоже ирландка, да?
– Что значит «тоже»?
– Как и моя.
– Ну… вобщем, да. Была ирландкой.
– Как
