В волчьей шкуре - Сергей Зверев

И как неудобно было Файзулле сделать сейчас шаг, чтобы разорвать эти прекрасные, сложившиеся отношения между взрослым человеком и афганским бача (ребенком). Но его заставляет это сделать сложившаяся ситуация, в которой они находятся. Это война в чужой стране, где все они находятся под постоянным прицелом и моджахедов, и шурави, и афганских революционеров. И они те же убийцы, как и душманы. А может ли убийца быть добрым? Это уже другой вопрос, который сам по себе наслаивается на первый. К своей жертве? Нет. Но малец-то не враг им, и еще неизвестно, получит ли он какую-то защиту в своем родном кишлаке от соседей-дехкан (крестьян), от стариков, жизни которых также находятся на лезвии бритвы, как и жизнь этого мальчишки – Фархада Азиза, семью которого недавно уничтожили душманы.

Эти мысли только нервировали Файзуллу.

«Сам же Усса согласился вчера со мной, что мальчик, вернувшись в кишлак, может, попав в какую-то ситуацию, рассказать о том, где находится наш отряд, – продолжал размышлять о будущем мальчика Файзулла. – Пусть даже не под пытками, а так, по секрету расскажет своим друзьям – мальчишкам. А чтобы те больше ему поверили, расскажет и о том, где мы находимся. А те после этого еще кому-то проболтаются, своим друзьям, старшим или младшим братьям. Фу, опять вступаю в противоречие с собою», – сплюнул Файзулла.

Уссу он нашел далеко в низине, у ручья. Он осматривал свои «капканы» – растяжки с сигнальными минами. Увидев спускающегося Файзуллу, поднял руку, прося его остановиться, и показал, как к нему пройти.

– Кэп, не ругайся!

Файзулла в недоумении посмотрел на наемника.

– Стреляли в пять тридцать, – продолжил он. – Далеко стреляли. Фарид ушел туда, посмотреть, вместе с бачатом.

– С бачаткой, – поправил Файзулла. – С Фархадом, так?

– Бача знает эти горы и все дороги по ним.

– Тропки, – снова поправил Уссу Файзулла.

– Я знаю русский. У меня семья русская. Дед служил в Красной Армии, румыны его взяли в плен, когда была война. Он сидел в лагере, а потом уехал в Канаду.

– Хорошо, – приложил руку к сердцу Файзулла.

– Айван на посту тут, – и Усса показал куда-то за спину Файзуллы. – Грин наверху. Ночь была тихой. Что ты решал делать с бача?

– Усса, жаль мальца. Он с нами может погибнуть и там может погибнуть. Нужна еда, одежда, – Файзулла посмотрел на неспускающего с него глаз мужчину.

– Айван видел барана.

– Овцу?

– Ноу, – покачал головой Усса, – вилд энималс.

– Понял, дикого барана. Ну и что?

– Матас режет, ну, делает так, – и ребром ладони начал стучать по другой ладони, которую держал плашмя.

– Убили и разделывают.

– Да, да. Смотри, – и Усса показал пальцем на камни.

– Что?

– Мокрый был, – мужчина показал рукой на стопу.

– Не сработали мины? – не поняв Уссу, переспросил Файзулла.

Усса покачал головой:

– Кто-то знает нас. Я ходила туда, – он махнул рукой в сторону, куда уходили мокрые следы от ручья. – Никого нет. Он видел моя мина.

«Неужели мы получили первое задание? – подумал Файзулла. – Нужно проверить тайник. Он недалеко отсюда».

– Усса, думай, – сказал Файзулла. – Будь осторожен, – и сам, вглядываясь в открытую часть гор, стал боком перебираться к кустарнику и хотел было углубиться в него, но вдруг замер, вовремя услышав сзади себя шипение змеи.

Усса его тоже услышал и, быстро подойдя к Файзулле, толкнул его в спину и вскрикнул:

– Смотри, кэп!

Это была змея. Очень крупная, она, обвивая кольцами небольшой камень, около которого стоял Усса, развернулась к нему и начала готовиться к атаке, чуть-чуть приподняв голову вверх. Не задумываясь, Файзулла, вытащив из ножен штык-нож, резким движением взмахнул им и нанес сильный удар по змеиной шее, обезглавив гадину.

– Какой сосиска! – восторженно прошептал Усса.

Он держал в руке извивающуюся в агонии змею, еще продолжавшую своими кольцами сдавливать его предплечье, наливающееся синевой.

– Он не укусил меня, нет, не бойся, кэпа! – видя испуганное лицо командира, чуть ли не кричал он.

– Фу-у-ты, – вздохнул Файзулла и, набрав в ладони воды из ручья, несколько раз плеснул ею себе в лицо.

Вода была не холодной, как он ожидал, значит, где-то чуть выше есть небольшой водоем, в котором она скапливается и нагревается. Посмотрел наверх по бегущему «змеиному» поблескивающему в солнечных лучах рукаву водопада. Затем, приложив указательный палец к губам, показал рукой вверх и полез по камням в гору.

Озерцо, найденное там, оказалось небольшим и неглубоким. Вода, стоявшая в нем, была светло-коричневой и напоминала кожу только что убитой змеи. Выступ, где образовался этот водоем, был нешироким, яйцевидной формы, в длину метра на четыре-пять. На этот выступ горы вода стекала ровными полосами по каменной стене, но туда Федору уже отсюда не забраться. Для этого нужно альпинистское снаряжение и опыт скалолаза.

Когда спустился назад, Усса держал в руках тело змеи уже без кожи. Он с напряжением на лице посмотрел на Файзуллу.

– Кэп? Видишь? Быть осторозон. Быть, быть! – и пошел впереди командира.

– Усса, – окликнул Файзулла, – а мины?

– Быть поко… поко… – пытаясь подобрать подходящее слово, сплюнул на землю.

– Будь спокоен, – подсказал Файзулла.

– Та, та, покоен, – закивал Усса.

Действия Фарида Файзулла даже не думал обсуждать. Понимал, что этот человек профессионал своего дела, и не только в разведке, но и в организации диверсионных действий. А мальчишку он взял с собою потому, что так посчитал нужным, другого ответа на этот вопрос Федор не стал искать. И поэтому сейчас, когда они находились вдвоем, невдалеке от наблюдательного поста, он не задавал своему новому товарищу лишних вопросов, а только внимательно слушал его.

А что говорить, Фарид – это представитель разведки. Его вышестоящее руководство, чтобы нести в этой войне наименьший урон, просчитывает множество вариантов, как это сделать. Оно учитывает все, включая снабжение антиреволюционных банд моджахедов оружием, боеприпасами, медикаментами и людьми. А перевал Багель, около которого сейчас находится их диверсионный отряд, – это один из наиболее безопасных путепроводов для обеспечения бандформирований, окружающих столицу Афганистана Кабул и его близлежащие районы.

Местным властям не по силам контролировать все участки, тем более этот, окруженный высокими горными хребтами. Самая высокая из них – это вершина горы Дарразаргат. Она достигает четырех километров в высоту, а точнее 3822 метров. Гора Лай-Багальгар, где Файзулла в данный момент находился со своим отрядом, ниже Дарразаргата на один километр – 2878 метров. Перевал между ними не имеет проезжих дорог, а значит, афганская милиция и правительственные войска этот участок могут контролировать только в пешем порядке, без боевой техники. Но тогда, извините, кто пожелает лезть в это пекло, окруженное душманскими отрядами, в кишлак, где находится запуганное население, которое не окажет никакой помощи государственным войскам. Да и что говорить, местами эта страна еще не вышла из феодального строя, и кишлаки до сих пор остаются под давлением своего бая или хана.

– За последние два года количество бандформирований только здесь возросло в пять раз, – говорил Фарид, – и увеличилось с двенадцати тысяч до восьмидесяти, а может, уже и ста тысяч человек. Сегодня я встретился с агентом и получил первое задание. Ему не понравилась информация о потере Усмана. Они делали на него ставку. Но то, что Усман не полностью доверял Файзулле и даже был против его назначения командиром, они об этом тоже знали. Но, как говорится, поезд уже в пути, и останавливать его, чтобы возвратить назад, поздно, как и менять людей.

– Да уж, – вздохнул Федор. – То есть Усман здесь играл роль второго командира или, как у нас, – замполита?

– Пожалуй, но даже если на него и делались ставки, он не владел полной информацией о том, какие задачи ставятся перед этим отрядом. В принципе, как и Файзулла. Скорее всего, каждый из них готовился работать по отдельному направлению. А может, через какое-то время один другого должен был просто заменить.

– Как это понять?

– Файзулла опытный вояка, он обладал всеми необходимыми качествами как для диверсионной работы, так и для организации боевых действий. А Усман – это связка между бандами. Он вырос здесь, в свое время работал в местной полиции, потом – в разведке, а значит, имел налаженные связи с тем же Саадр ад-Дином, Тораком и другими полевыми командирами. А может, и выше.

– У меня сложилось впечатление, что Усман хотел меня убрать.

– Он несколько раз пытался это сделать, при переходе отряда из Панджшера в Пагман. Один раз в винограднике, когда Файзулла помогал Уссе установить мины. Мы там остановились на ночлег. Так вот, Усман под ноги ему швырнул «лимонку». Но она не взорвалась.

– Как так?

– А я для чего там был?