Эта больная любовь - Джесси Холл

ко мне, — это невинная красавица, которая вот-вот падет перед её желаниями. С моих губ срывается стон, когда я представляю, как темноволосая куколка, которой я стал одержим, обхватывает своими мягкими руками мой твердеющий член.

Брайони делает со мной то, чего не делал никто другой. Она сохраняет невинность в мире коррупции, каким-то образом затеняя правду, которую я должен ей открыть. Брайони Стрейт вот-вот сломается для меня. Я сломаю её. Запятнав её для любого другого. Но грехи, которым она поддастся благодаря мне, станут её пробуждением. Её крещением в человеческой природе и животных желаниях, которые движут нами. Уроком того, что значит быть живым от человека, кого она скоро будет называть Богом.

— Ах, блять, куколка, — бормочу я себе под нос с закрытыми глазами, думая о своей девочке, пока нахожу разрядку со шлюхой, спрятанной в шкафу моего добропорядочного отца.

12. В погоне за добычей

Мои веки тяжелые, я чувствую, как сон настигает меня в моей гонке со временем.

Полноценный ночной отдых перед очередным днем занятий, а затем выбор платья для посещения губернаторского бала — это всё, что меня сейчас волнует.

Но, конечно же, Эроу владеет моими мыслями.

Он проник в то пространство любопытства, которое переросло в то, что я не могу игнорировать. Как вирус, он заражает меня непреодолимой потребностью узнать больше. Я бы сказала, что это для того, чтобы защититься от него, но правда в том, что он мог бы уже убить меня. Именно его причины не делать этого заставляют меня желать узнать больше.

Я жду здесь, в темноте, за дверью своей спальни, прислушиваясь к любым признакам того, что он может находиться у меня в доме. Он всегда приходит, но когда? У меня нет ни малейшей догадки.

Послеполуденное солнце село, и ночь подкралась ко мне, как одеяло тревожной пытки, цепляясь в мои плечи и не желая покидать меня. После своего резкого ухода после душа он оставил меня в недоумении о том, куда он пошёл. Где живет этот человек, когда он за пределами моего дома? Какова его профессия, если она у него вообще есть? Есть ли у него семья или близкие родственники поблизости? Наверняка должны быть ответы на мои вопросы. Человек не может появиться ни с того ни с сего с глубоким знанием того, кто ты есть, без какой-либо истории, особенно в этом городе.

Я думала, что Сэйнт обязательно позвонит или зайдет, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке после того, что произошло, когда он меня высадил, но я до сих пор не получила от него никаких известий.

Чувствуя, как опускаются веки, я в последний раз смотрю через всю комнату на часы на тумбочке.

3:13 УТРА.

Я просто прикрою глаза на секунду. Только на секунду.

Как только я даю себе шанс сделать это, меня сразу же пугает скрип дерева. Моё сердце начинает бешено колотиться, а кровь приливает к ушам.

Он здесь.

И конечно же, я слышу слабые шаги по лестнице, как будто он просто сам впустил себя в запертую входную дверь. Медленно вскарабкавшись по стене в стоячее положение, я зажимаю нож между пальцами, двигая его, пока он плотно не ложится в моей ладони.

Шаги становятся всё ближе, пока деревянный пол выдаёт место его нахождения.

Я сглатываю последние опасения, когда медная дверная ручка медленно поворачивается. Дверь распахивается, и я чувствую его запах ещё до того, как вижу его. Кожа, сера и мужской мускус. Такой свойственный ему.

Выровняв дыхание, я наблюдаю, как он идёт вперед в комнату, свет луны едва освещает его очертания. Высокий, долговязый мужчина с широкими плечами и тонкой талией. Его лохматые волосы открыты, беспорядочно уложены, и я задаюсь вопросом, надел ли он маску.

Кто ты, Эроу?

Он подходит к моей кровати, прежде чем выбросить бутон розы в мусорное ведро. Его жуткая визитная карточка. Я притаилась у стены позади него; моя рука вытянута, нож направлен прямо ему в шею.

Его рука тянется перед ним, сжимая одеяла на моей кровати в кулак. Забавно, что я чувствую его гнев только по безумной хватке его большой, напряженной руки, четко представляя отсутствие определенного человека в кровати перед ним.

Я делаю ещё один шаг вперед, пытаясь отрегулировать дыхание, когда его голова слегка поворачивается, открывая мне его ухо.

— Что тебе от меня нужно? — требую я в темноте, прижимая кончик ножа к его шее.

Он поворачивается ко мне, позволяя кончику ножа провести по коже, в результате чего образуется красная царапина.

Я провожу взглядом по его рту, на котором застыла самодовольная ухмылка. Сегодня на нём новая маска. Это неполный череп, который неровно треснул на его лице, оставив открытыми скулы, челюсть и полные губы. Его глаза кажутся темнее. Холоднее, чем раньше, если это вообще возможно для человека с его отсутствием души.

— А вот и она, — медленно говорит он, улыбаясь, наклоняясь вперед на нож у основания шеи, который упирается в большую татуировку в виде розы.

— Почему ты здесь?! Отвечай! — требую я, прижимая нож к нему, не отступая, как он, вероятно, предполагает.

Он хочет, чтобы я дала отпор? Я покажу ему, что могу.

— Каков был твой план, куколка? Ты собиралась убить меня? — он сладко улыбается, облизывая губы.

Моё сердце гулко стучит в груди, когда его взгляд путешествует по моему телу, оставляя след тепла на каждом месте, которого касаются его глаза. Я чувствую покалывание в своей груди. Мои соски затвердели и виднеются под белой, тоненькой ночной рубашкой, пока он рассматривает их.

В пару к рубашке я надела подходящие белые ночные шорты, которые короче некуда. Если мне нужно отвлечь мужчину своим телом, чтобы получить преимущество над ним, я сделаю это. Всё, что угодно, лишь бы не оказаться в неглубокой могиле на заднем дворе рядом с Джейкобом.

Похоже, это оказывает негативное воздействие, потому что когда его глаза возвращаются к моим, они кажутся более злыми. Я щурю глаза, смотря прямо на него и держа нож наготове.

— И моим же собственным ножом? — он щелкает языком. — А ты свирепая штучка.

— Что это?! — кричу я. — Что ты знаешь, Эроу? Что за больную игру ты затеял?

— Я знаю, что у тебя большие проблемы, Брайони, — говорит он, наклоняясь вперед ещё больше, прежде чем его голос переходит в низкий и серьёзный тон. — И я нужен тебе гораздо больше, чем ты мне.

Я задумываюсь над его