Рихард Зорге - М. Колесникова

В послужном списке Яна Карловича Берзина есть пометка: «Прибыл в распоряжение председателя ВЧК Дзержинского. 20 ноября 1920 года».

Именно Дзержинский выдвинул Яна Карловича Берзина в апреле 1921 года на работу в советскую военную разведку.

Берзин принял сложное, тонкое хозяйство, требующее совершенных знаний в области международной политики, международных отношений. Знания не падают готовыми с неба: Ян Карлович усиленно посещает Пролетарский университет и Социалистическую академию общественных наук. Через три года он стал во главе советской военной разведки.

Однажды на вопрос: «Успевает ли товарищ Берзин при той громадной работе, которую он ведет, повышать свой политический уровень?» – он ответил так: «Сама работа, которую я исполняю, заставляет повышать свой политический уровень. Что же касается международной обстановки, то могу заявить: разбираюсь в ней, поскольку это вопросы нашей непосредственной работы. Не чувствую себя оторванным от внутреннего социалистического строительства, поскольку через мою партийную работу я связан с массами. Будучи членом РКК, часто выезжаю на предприятия».

Особенно любил он бывать у металлистов, так как всегда в душе считал себя рабочим-металлистом и всегда помнил, что с 1909 по 1917 год состоял в профсоюзе металлистов. Во всех анкетах он так и писал: «Металлист- профессионал». Он гордился своей принадлежностью к рабочему классу – это было то горнило, где он закалился.

Его связь с Дзержинским была прочной и продолжалась до самой смерти «железного Феликса».

Все люди, близко знавшие Яна Карловича, отмечают его глубокую человечность. Его талант особенно ярко проявился на разведывательной работе. Любил повторять слова Дзержинского: «Чекист должен иметь холодную голову, горячее сердце и чистые руки, но повторял несколько на свой лад: «Разведчик должен иметь горячее сердце патриота, холодный ум и стальные нервы». Этим он подчеркивал свое преклонение перед Феликсом Эдмундовичем, идейную преемственность.

Все те люди, которых Берзин посылал за границу, могли считаться его друзьями; так оно и было на самом деле. Он не имел каких-то «избранных» друзей; дружба приобретала смысл лишь тогда, когда она была скреплена общей борьбой, общим служением партии, общими целями идейного порядка; она носила целомудренный характер. Честная принципиальность покоряла тех, с кем он работал. Он жестоко презирал себялюбцев, комчванство, чинопочитание, требовал разумной дисциплины, партийного подхода ко всякому делу. Он скрупулезно готовил разведчика к безымянному подвигу, воспитывал в нем дух самопожертвования во имя защиты Советского государства. Так же тщательно разрабатывал он каждое задание, представляя в уме вею сумму опасностей, с которыми может встретиться боец «невидимого фронта». Общение с Берзином становилось школой мужества, идейной закалки.

Таким был человек, с которым познакомился Рихард Зорге осенью 1926 года, и этому человеку суждено сыграть исключительную роль в его жизни.

Иногда Рихард обращался за советом к Яну Карловичу. Осведомленность Берзина восхищала и удивляла Зорге. Он пока не подозревал, что его консультирует один из самых осведомленных в государстве людей. Осведомленный по долгу службы. Малейшие сдвиги, «шорохи» в международной обстановке были ему известны, настораживали: ведь от этого зависела безопасность Советского Союза. Рихард, сам того не ведая, прикоснулся к сокровенному источнику. Очень часто они говорили о Дальнем Востоке. Проблемы Дальнего Востока оказались настолько интересными, настолько важными, что Зорге увлекся ими. Ему стало казаться, что обстановка на Дальнем Востоке, возможно, приведет к коренному изменению теперешнего соотношения сил… Его мысли разделяет и Берзин. Да, международная обстановка обострилась до крайности. Мировой экономический кризис. А выход из кризиса империалисты всегда ищут в войне против Советского Союза. Похоже на то, что в Германии правящие классы берут курс на передачу власти Гитлеру. Для Гитлера война – «освежающий ветер».

Гитлеру вторит японский генерал Танака. Он представил своему императору так называемый секретный «меморандум Танаки», где намечена политика «крови и железа». Тут дан развернутый план внешней экспансии японского империализма: захватить Маньчжурию, Монголию, Китай, Юго-Восточную Азию, Индию, Центральную Азию, Малую Азию, Европу, сокрушить США. Войну с Советским Союзом Танака считает неизбежной, и необходимой. Бредовые идеи о мировом господстве? Может быть. Но японцы уже действуют. Не так давно Танака вторично послал войска в Шаньдун, зарится на Маньчжурию, подбирается к границам Советского Союза, жмет на Чан Кай-ши. Революция 1925-1927 годов в Китае потерпела временное поражение. Только за два последних года погибло почти полмиллиона революционных рабочих и крестьян. Во главе нанкинского правительства и его армии стоит Чан Кай-ши. Ставленник буржуазии и помещиков, Чан Кай-ши вполне устраивает империалистов всех стран, и они дружно признали нанкинское правительство, оставив за собой «право открытых дверей», то есть право грабить эту страну, вмешиваться в ее внутренние дела.

От Чан Кай-ши и японских милитаристов можно ждать новых провокаций.

В Германии, Америке, Японии свирепствовала безработица. С новой силой возродились интервенционистские настроения, направленные против СССР. Обострилась борьба империалистов за рынки и сферы влияния. Для Зорге это был единый процесс. С тревогой следил он за тем, что происходит в Германии. Там возникли условия, благоприятные для превращения нацистской партии в массовую партию.

В 1928 году Зорге снова увидел Эрнста Тельмана. Вождь Коммунистической партии Германии был делегатом VI Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала. Короткая встреча в кругу старых боевых друзей. Тэдди много шутил, был воодушевлен. Он побывал в Ленинграде, посетил прославленный крейсер «Аврора», его избрали почетным членом команды крейсера, вручили форму краснофлотца.

В Германии по-прежнему классовые бои, забастовки. Борьба идет за единый рабочий фронт. Фашисты наглеют, создают отряды СС. Гитлера поддерживает юнкерская аристократия.

После этой почти мимолетной встречи Рихард затосковал. В памяти воскресли годы революционной работы в Аахенском угольном бассейне, во Франкфурте-на-Майне. Кипучая натура требовала действия. Делать самое трудное, самое ответственное, самое сложное. С риском для жизни. Ведь счастье только в борьбе…

Вот о чем говорил он Яну Карловичу во время вечерних прогулок. Берзин был задумчив. Он мог бы поручить Зорге незаурядное дело. Очень ответственное и опасное. Но вправе ли он как руководитель разведки отрывать ученого-социолога от теоретической работы? Берзин думал. Он понимал Рихарда, сочувствовал ему. Он сам всегда находился на острие событий и скучал, когда жизнь становилась спокойной, однообразной.