Пересыхающее озеро - Арнальд Индридасон

— Хотите ухи? — спросил хозяин, когда Эрленд проследовал за ним на кухню.

Инспектор категорически отказался, но Герман не стал ничего слушать и поставил перед ним тарелку. И, не успев еще прийти в себя, Эрленд уже сидел за столом с совершенно незнакомым человеком и ел разваренную пикшу с картофелем и маслом. Они поглощали рыбью кожу и толстую картофельную кожуру, и Эрленд вдруг подумал об Элинборг и ее сборнике рецептов. При составлении книги она дала ему попробовать по-новому приготовленного морского дьявола с соусом из лайма, который стал золотистым благодаря большому количеству сливочного масла, добавленного в него. Элинборг потратила целый день на кипячение рыбного бульона, чтобы в конце концов получить четыре столовые ложки соуса — самую соль морского дьявола. Всю ночь она не спала и караулила бульон. Главное — это соус, таков был девиз Элинборг. Эрленд улыбнулся себе под нос. Уха из пикши, приготовленная Германом, ему тоже понравилась.

— Я отремонтировал тот «Фолкэн», — заявил Герман, отправляя в рот большой кусок картошки. Он был автомехаником, а в свободное время реставрировал старые автомобили и умудрялся их продавать. Хозяин признался инспектору, что заниматься этим становится все труднее и труднее. Никто больше не увлекается старыми автомобилями, на уме одни только новые джипы, для которых единственное препятствие — пересечь Большое шоссе.

— И машина все еще у вас? — полюбопытствовал Эрленд.

— Нет, продал в восемьдесят седьмом году, — вздохнул Герман. — Сейчас я вожусь с «Крайслером» семьдесят девятого года выпуска. Почти как лимузин. Пожалуй, уже лет шесть ползаю под ним.

— Вы что-нибудь получите за него?

— Ничегошеньки, — пожаловался Герман. Он предложил кофе. — Я вообще не хочу его продавать.

— А почему вы не зарегистрировали «Фолкэн» на свое имя, когда он был у вас?

— Да у него и до меня не было номера. Я провозился с ним несколько лет. Мне это доставляло удовольствие. Иногда ездил на нем по округе, а если хотелось доехать до Полей тинга[16] или куда подальше, я ставил на него номер со своей машины. По-моему, не имело смысла страховать его.

— В реестрах мы не нашли никаких следов этого автомобиля, — пояснил Эрленд. — Похоже, новый владелец тоже не стал его регистрировать.

Герман разлил кофе по чашкам.

— Не было нужды. Может, он продал машину или выкинул на свалку.

— Скажите-ка, а колпаки на колесах «Фолкэна» были какими-то особенными или, может быть, редкими?

Эрленд попросил Элинборг поискать в Интернете изображения старого «Форда Фолкэна», и они нашли картинки на сайте ford.com. Один автомобиль как раз был черного цвета. Элинборг распечатала изображения, и Эрленд отчетливо увидел колпак.

— Они служили скорее для украшения, — задумчиво проговорил Герман, точно особенность американской машины состояла именно в этом.

— У того «Фолкэна» не хватало одного колпака.

— Разве?

— Это не вы поставили новый колпак, когда занимались реставрацией автомобиля?

— Нет, наверное, какой-то из владельцев купил новый колпак еще до меня. Когда я получил машину, колпаки были уже «неродными».

— А вообще «Фолкэн» — интересная модель?

— Самое примечательное в ней — компактность, — пояснил Герман. — Не то что все эти американские чудовища, точно баржи, как люди называют гигантские семейные авто вроде моего «Шевроле». «Фолкэн» — маленький, изящный автомобильчик, удобный в управлении. Даже в сравнение не идет с помпезными машинами.

Последним владельцем «Фолкэна» оказалась вдова, немного старше Эрленда. Она проживала в Копавоге. Ее супруг, мебельщик по профессии, но помешанный на автомобилях, умер от инфаркта несколько лет назад.

— Он был в отличном состоянии, — заявила вдова, открывая перед Эрлендом гараж. Инспектор не понял, говорила ли женщина о «Форде» или о своем муже. Машина была накрыта толстым брезентом, и Эрленд попросил снять материю. Хозяйка кивнула.

— Муж невероятно заботился об этой железяке, — с грустью сообщила она. — Все время проводил около нее. Покупал неимоверно дорогие запчасти. Чуть ли не из-под земли доставал их.

— Он когда-нибудь ездил на ней? — спросил Эрленд, пытаясь распутать узел.

— Только вокруг дома, — призналась женщина. — Машина в хорошем состоянии, однако мои сыновья не испытывают к ней никаких чувств, и им пока не удается продать ее. Никому не нужна старая рухлядь. Муж собирался зарегистрировать ее, но скончался. И умер прямо здесь, в гараже. Возился тут один, а когда не пришел на ужин и не ответил на телефонные звонки, я послала за ним одного из сыновей, и он обнаружил отца лежащим на полу.

— Да, тяжело вам пришлось, — выразил сочувствие Эрленд.

— В его семье все сердечники, — сказала вдова. — Мать ушла подобным же образом, и другие родственники.

Женщина наблюдала за Эрлендом, пока тот возился с брезентом. Не похоже было, чтобы вдова слишком горевала о покойном муже. Возможно, она уже выплакалась и теперь пытается восстановить свою жизнь.

— Почему вы так интересуетесь нашей машиной? — спросила хозяйка.

Она уже пыталась это выяснить у Эрленда по телефону, а он не мог придумать, что ей ответить, чтобы не навредить следствию. Инспектор не стал вдаваться в детали. Пока что хотел придержать их для себя. Он и сам плохо понимал, зачем ему сдался этот автомобиль и какой в нем прок.

— Машина фигурировала в одном деле, которое расследовала полиция, — замялся Эрленд, — и я просто хочу убедиться, что она все еще цела.

— Одно из громких дел? — заинтересовалась женщина.

— Нет-нет, никакого громкого дела, — уверил ее Эрленд.

— Вы хотите купить ее или… — не унималась вдова.

— Нет, я не собираюсь покупать ее. У меня нет никакого пристрастия к старым автомобилям.

— Как я уже говорила, машина в отличном состоянии. Вальди, мой супруг, считал, что единственное ее слабое место — подвеска. Она проржавела, и ему пришлось залатать дыры. За исключением этого все в полном порядке. Вальди разобрал мотор и протер каждую деталь, а если чего-то не хватало, заменил новой.

Она остановилась, а потом продолжила:

— Все деньги вбухивал в свою игрушку. Для меня — никогда и ничего. Вот каковы мужчины!

Эрленд с трудом стащил брезент с машины, материя упала на пол. Какое-то время инспектор рассматривал изящные линии «Форда Фолкэна», когда-то принадлежавшего исчезнувшему человеку, который оставил автомобиль у автовокзала. Потом Эрленд присел на корточки у переднего колеса. Он представил себе недостающий колесный колпак и задумался над тем, где же тот находится сейчас.

В кармане завибрировал мобильный телефон. Звонили из технического отдела по поводу русского приемника, найденного в озере. Шеф криминалистов без лишних слов сообщил Эрленду, что, по их мнению, аппарат был брошен в воду уже в нерабочем состоянии.

— Ясно, — выслушал инспектор.

— В смысле приемник совершенно точно был выведен из строя до того, как его утопили, — повторил криминалист. — Дно в том месте песчаное, но внутренности аппарата настолько повреждены, что вряд ли это произошло вследствие падения в воду. Его вывели из строя раньше.

— Что нам это дает? — спросил Эрленд.

— Понятия не имею, — признался криминалист.

13

Чета прогуливалась по дорожке. Мужчина впереди, женщина немного позади. Стоял чудесный весенний вечер. Солнечные лучи пронизывали поверхность моря. Но откуда-то издалека надвигался ливень. Впрочем, казалось, что на этот раз красота природы не особенно волнует пару. Они шли быстрым шагом, и похоже, мужчина был в подавленном настроении. Он безостановочно говорил. Женщина молча слушала и старалась не отставать.

Их было хорошо видно из окна. Вечернее солнце навеяло воспоминания о молодости, о том времени, когда мир начал становиться бесконечно запутанным и трудно постижимым.

Когда начались все несчастья.

Первый университетский год он закончил с блестящими результатами и летом поехал на родину. Все каникулы проработал в газете, писал статьи о послевоенном подъеме Лейпцига. На собраниях рассказывал о том, как проходит обучение, обращал особое внимание на культурные и исторические связи Исландии с этим городом. Даже встретился с партийными руководителями. Они пророчили ему большое будущее. Он же хотел скорее вернуться в Германию. Ему казалось, что у него есть нечто большее, чем у других, — призвание. Ведь говорили же, что будущее открывает перед ним большие возможности.

Наконец осенью он уплыл, и вот уже приближались рождественские праздники. В исландском землячестве Рождество ждали с нетерпением, некоторые получали из дома посылки с традиционными лакомствами — копченым мясом, соленой и вяленой рыбой и тому подобным. Иногда присылали и книги. Карл уже получил свою посылку, и аромат копченого мяса наполнил все общежитие, когда он отваривал шикарный окорок, посланный с фермы его дяди на севере около Медвежьего озера. В ящике еще оказалась бутылка исландской водки, которую Эмиль быстренько прихватил.