Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский] - Йон Колфер

Дворецки глубоко вздохнул.

— Спасибо, сестренка. Мало того, что этот ребенок укусил меня, он еще и пытался засунуть свой кулак мне в ноздрю.

Малыш, журча от удовольствия, вытер свои пальцы о хвостик Джульетты и пополз по горе людей к плачущей даме, которая ждала его с распростертыми объятиями.

— Я знаю, тебе наверняка нравятся дети, — сказала Джульетта, раздраженно схватив типа похожего на банкира за подтяжки, прежде чем тот взгромоздился на плечи Дворецки, — но тот парень вонял и кусался.

Она крепко схватила даму средних лет, чьи светлые волосы были налачены до блеска и походили на лютик.

— Ну, миссис. Слезайте с моего старшего брата.

— Ох, — произнесла дама, ее веки трепетали, пока она пыталась осмыслить происходящее, — я должна была поймать медведя. Или что-то вроде того. А ведь у меня был попкорн, большой попкорн, за который я заплатила. Кто мне компенсирует это?..

Джульетта откатила даму по животам четырех одинаково одетых ковбоев, на которых были футболки «мальчишник Флойда» под их жилетами со стразами.

— Это смешно, — проворчала она, — я гламурная молодая леди. Я не могу иметь дело со всеми этими запахами и телами.

Здесь было много тел и запахов, но большая часть принадлежала Флойду и его мальчишнику, и пахло так, словно этот мальчишник продолжался уже на протяжении двух недель. Это было подтверждено, когда сам ковбой со значком «Флойд» проснулся от оцепенения со словами:

— Черт подери. Я воняю хуже, чем мертвый скунс, одетый в костюм из кожи банана. (bananer- употребил, в данном случае, как одушевленный предмет)

«Кожи банана?», — удивилась про себя Джульетта

Дворецки замотал головой, расчищая пространство, чтобы вздохнуть.

— Нас подставили, — сказал он, — у тебя были враги до этого?

Джульетта почувствовала, как слеза внезапно скатилась из ее нижнего века. Она так волновалась. Так волновалась. Старшие браться могут быть нерушимыми очень долго.

— Ты жирный увалень, — сказала она, и звучало это вполне по-Флойдовки, — к твоему сведению, я в порядке. Я спасла тебя и всех остальных.

Дворецки осторожно протиснулся между двумя лучадорами одетыми в яркую лайкру и кожаные маски.

— Похлопаешь себя по спине позже, сестра, — он вылез из спутанного клубка конечностей и встал посреди сцены в полной боевой готовности, — ты видишь все это?

Джульетта вскарабкалась на брата и привстала на его плечи и, чтобы покрасоваться, ступила, легко балансируя, на его голову. Только одной ногой, другую она согнула в колене. Теперь, когда у нее появилась секунда чтобы оценить масштабность случившегося, у нее захватило дух. Море неразберихи развернулось вокруг них, извиваясь со стонами. Текла кровь, хрустели кости и текли слезы. Это была настоящая зона бедствия.

Люди хватали свои мобильные телефоны за утешением, спринклеры выпустили туман, обдав лицо Джульетты.

— И все это, чтобы убить нас, — выдохнула она.

Дворецки протянул свои массивные ладони и Джульетта, как уже делала много раз в доджо Фаулов, ступила на руки брата.

— Не просто чтобы убить нас, — сказал он, — два луча из нейтрино могли бы сделать это. Это было развлечение.

Джульетта сделала сальто, приземлившись на сцену.

— Развлечение для кого?

В конце зала, часть трибун рухнули, добавив еще одну порцию криков и страданий.

— Я не знаю, — мрачно сказал телохранитель, — Но кто бы ни пытался нас убить, он явно хотел, чтобы Артемис остался один. Сначала я переоденусь в свою одежду, а потом мы найдем того, кого Артемис раздражает на этот раз.

Глава 5 Вперед за пределы

Нижние уровни. Тюрьма строгого режима «Пучина», Атлантида.

Сейчас Финт Крут, развлекался так, как мог. Тюрьма строгого режима, как правило, не подразумевает веселья и легкомысленные развлечения. Охранники были грубыми и неуслужливыми. Кровати были жесткими, и не приятными для прыжков, а цветовая гамма была просто отвратительной. Оливково-зеленый везде. Отвратительно. В окрестностях как эти, наслаждаешься каждому перепавшему лучику света.

В течении многих месяцев после того как его арестовал его брат командир Джулиус Крутом и эта наивная добропорядочная Элфи Малой он просто кипел от злости. Он фактически провел эти недели, измеряя шагами свою камеру с отскакивающей от стен ненавистью. Иногда он громко пел, а иногда у него были припадки, и он ломал вдребезги мебель. В конце концов, он понял, что единственное существо, которому он приносит ущерб своими выходками — он сам. Точка была поставлена, когда он заработал язву, и, поскольку он давно утратил свою магию из-за злоупотребления и невежественности, ему пришлось позвать медика-колдуна чтобы привести его органы в порядок. Молодой щенок не казался старше тюремной униформы Финта и вел себя чрезвычайно покровительственно. Называл его дедулей. Дедулей! Разве они не помнят, эти щенки?

Кто он? Что он сделал?

«Я — Финт Крут!» — заорал бы он, если бы лечение не подорвало его силы полностью, — «Капитан Финт Крут, заклятый враг ЛеППРКОНа. Я украл все до последнего слитка золота из Первого Пруденциального Банка Пикси. Я был единственным, кто фальсифицировал Вековой Финал по Хрустьболлу. Как ты смеешь называть меня дедулей!»

— Нынешняя молодежь, Леонор, — пробормотал Финт своей отсутствующей любимой жене, — никакого уважения.

Он вздрогнул, как только произнес это.

— Боги правые, дорогая. Я говорю как старик.

И использование фраз типа «боги правые» совсем не помогают.

Когда жалости к самому себе стало достаточно, Финт решил воспользоваться наилучшим в сложившейся ситуации.

«В конечном итоге у меня будет шанс снова быть с тобой, Леонор. А до этих пор, почему бы не вести себя прилично, на сколько это возможно?»

Это не так уж и сложно.

После нескольких месяцев лишения свободы Финт начал контактировать с начальником тюрьмы, Тарпон Винийа, податливым выпускником университета который никогда еще не смывал крови из-под ухоженных ногтей и предложил Тарпону послать лакомые кусочки информации его сестре Рейн в ЛеППРКОН в обмен на некоторые безобидные удобства. Финта совсем не беспокоило, что он предает свои старые преступные контакты, и за его труды ему разрешили носить все что нравится. Он сам выбрал свою старую форму ЛеППРКОНа, в комплекте с потрепанной рубашкой и треугольной шляпой, но без знаков отличия. Предав двух изготовителей фальшивых виз работающих на Кубе, он получил компьютер, привязанный к тюремной сети. А адрес гнома-преступника, взломщика в Лос-Анджелесе, принес ему матрац вместо досок от кровати. Правда, начальник не согласился на кровать. За что его сестра однажды расплатится.

Финт потратил очень много счастливых часов, мечтая, как он, в один прекрасный день, убьет начальника тюрьмы в отместку за такое пренебрежение. Но, откровенно говоря, Финт не слишком беспокоился о судьбе Тарпона Винийа. Он был больше заинтересован в обеспечении своей собственной свободы, чтобы еще раз взглянуть в глубь глаз своей жены.

И для достижения цели Финту придется поиграть мягкого, глупого нечестивца еще немного. Он подхалимничал с начальником тюрьмы больше шести лет, так что для него еще несколько дней?

«Потом проявится мое истинное «я», — думал он, сжимая пальцы в тугой кулак. «И на это раз моего младшего брата не будет рядом, чтобы арестовать, если конечно этот маленький мерзавец Артемис Фаул не придумал, как воскрешать из мертвых».

Дверь камеры Финта зашипела и отворилась, по мере того как нагрузка ядерной энергии спровоцировала фазовый переход.

В дверях стоял мистер Дубец, постоянный охранник Финта уже на протяжении последний четырех лет.

Финту не нравился Дубец, на самом деле он ненавидел всех эльфов из Атлантиды с их рыбообразными головами, слюнявыми жабрами и толстыми языками, но Дубец раздражал его и, сам не зная того, стал рабом Финта.

Финт готов был терпеть кого угодно, кто помог бы ему бежать из этой тюрьмы, пока не стало слишком поздно.

«Пока я не потеряю тебя, моя дорогая».

— О, мистер Дубец, — с восторгом произнес он, вставая со своего неуставного офисного кресла (три спрайта с контрабандной скумбрией), — Хорошо выглядите. Жаберной гнили действительно меньше.

Рука Дубца взлетела к его тройным полосам чуть ниже его крошечного уха.

— Ты так думаешь, Финт? — булькнул он, хриплым и вымученным голосом, — Лита, сказала, что ей противно смотреть на меня.

«Какая новость Лита», — подумал Финт, — «было время, когда я мог выпороть тебя за то, что ты назвал меня по имени. Капитан Крут, если угодно».

Вместо того чтобы выразить в речь эту менее чем лестную мысль он взял Дубца за скользкий локоть, чуть вздрогнув от отвращения.

— Лита, не знает, как ей повезло, — мягко сказал он, — Вы, мой друг, настоящий улов.