Зверолов - Александр Рудазов

— Естественная смерть, насколько я могу судить, — перебил Троост. — Просто старость.

— Тогда ладно, — мгновенно успокоилась Хауг. — Если вас больше ничего не держит, возвращайтесь. Беллини тут совсем испереживался.

— Вы же обещали мне шесть дней, — напомнил Троост. — У меня есть еще сутки.

— Вы же сами сказали, что уже не успеете.

— Тогда я хотя бы провожу этого че… йограна.

— Что вам до него? — удивилась Хауг.

— Он был моим коллегой.

Этот аргумент Хауг поняла и приняла. Она согласилась подождать еще сутки. Но завтра на рассвете Троост и его экзоскелет должны быть в транзитной — иначе она подаст рапорт о злоупотреблении межведомственной услугой.

Снаружи забрезжил рассвет, а у Трооста забурчало в животе. Он решил, что не произойдет ничего страшного, если он немного пошарит в кладовой. Все равно хозяину ее содержимое уже не пригодится. Скмальдхен жил бобылем, а из родни у него осталась лишь приемная дочь, которой вряд ли нужны эти объедки.

Холодильников на Иннаа еще не изобрели. Возможно, что никогда и не изобретут — в представлениях йогранов пища в принципе не способна испортиться. Более того — чем дольше она пролежит, тем вкуснее станет. Когда Троост открыл кладовую, оттуда шибануло таким духом, что он почувствовал даже сквозь носовые фильтры. Хорошо выдержанное мясо, гнилые фрукты, почти целиком состоящий из плесени сыр…

Съедобным оказался только блак — и то лишь потому, что его срок годности практически неограничен. Троост нарезал его мелкими ломтиками и бросил на сковороду. В жареном виде этот корнеплод немного вкуснее, чем в вареном.

Еще в кладовой нашелся кусочек почти свежего сала. Есть его Троост не рискнул, но смазать сковороду все же осмелился. Очень скоро блак начал аппетитно потрескивать.

И тут раздался еще какой-то треск. Донесся из комнаты, где лежал мертвый Скмальдхен. Троост никогда не был суеверным и мало чего боялся в жизни, но сейчас ему резко вспомнился фильм «Не заглядывай в подвал». Там так и не показали, что же в этом подвале скрывается, но атмосферу липкого ужаса создали превосходно.

Наверное, правильно, что не показали. Маартен Троост в своих экспедициях видел столько монстров, что вряд ли еще один сумел бы его впечатлить. Он охотился на вампира-падальщика, Руку Уильямса, сизое покрывало и перекатчика. Ни один из них не напугал его так, как та запертая подвальная дверь, в которую что-то тихо скреблось…

Известно же, что ожидание монстра всегда страшнее самого монстра.

Мысли Трооста прервал новый треск. Постаравшись больше не думать о всяких дурацких фильмах, зверолов открыл дверь… и замер на пороге. Лежащий на столе покойник… шевелился.

Скорее всего, это трупные газы. Скмальдхен никак не может быть жив — он же успел мумифицироваться. Медленно и осторожно Троост подошел поближе, и тут тело… треснуло!

Оно раскрылось точно посередине. Грудь и живот разошлись в стороны, и оттуда показались вялые тоненькие лапки. За ними последовала мокрая голова с туго скрученным хоботком… смятые, влажные крылья…

Прямо на глазах Трооста из мертвого йограна вылез… йоалк.

Усевшись прямо на трупе, он повертел головой, протер огромные глазищи и ужасно обрадовался, увидев Трооста.

— О-о, хороко, и ты здесь! — весело прощелкал йоалк. — Спасибо, что подождал! Так что, идем сегодня на охоту?

— На охоту?.. — переспросил Троост.

— На охоту, да! Теперь мне можно охотиться на йунглюля — никто не помешать! Дай мне только время очистка от слизи!

Но он не успел толком очиститься. Дверь резко распахнулась, и в лачугу влетел еще один йоалк. При виде него Скмальдхен оживился, затрепетал еще влажными крыльями, а его хоботок резко распрямился и затвердел.

— Здравствуй, Ристоли! — восторженно защелкал он.

— Что так долго не умирал, дурень?! — набросилась на него… жена?.. — Я уже думала, что не дождусь! Пошли скорей делать детей! А ты пошел вон, йогран вонючий!

— Ничего, хороко, — пообещал Скмальдхен перед тем, как выставить Трооста за дверь. — Я обещаю вам, сегодня у вас будет много йунглюлей.

Габи Хауг еще раз внимательно посмотрела на Маартена Трооста. Зверолов по-прежнему весело улыбался в бороду. Выглядел он предовольным.

— Итак, правильно ли я поняла… — медленно произнесла комендант. — На этой планете нет двух разумных видов?

— Нет, только один. Просто личиночная форма разительно отличается от взрослой особи.

— Выходит, йограны…

— Нимфы. Лишенные половых признаков и совершенно бесплодные.

— А йоалки…

— Имаго. Йогран живет восемьдесят-девяносто лет, после чего в буквальном смысле умирает, а из трупа вылупляется йоалк. Йоалк живет всего лишь четыре-пять лет, на протяжении которых непрерывно ест, пьет, развлекается и откладывает яйца, из которых через пять-шесть лет вылупляются йограны. Увидеть своих детей йоалки обычно уже не успевают…

Хауг вздохнула. Планета Иннаа только что лишилась половины своей уникальности.

— Ладно, покажите мне ваших йунглюлей, — попросила комендант. — Узнаю хоть, из-за чего был весь сыр-бор.

Троост охотно показал. Сидящие в силовых пузырях йунглюли посмотрели на Хауг с явным презрением — и та ответила им взаимностью.

— Я ожидала большего, — констатировала она. — Это обычные львы, только зеленые и с шестью лапами.

Троост пожал плечами. Внешность — не самая главная вещь для зоолога.

— Кстати, сколько вы поймали? — спросила Хауг.

— Троих. Самца и самку с детенышем.

— И вам хватит?

— Маловато, — согласился Троост. — Но Скмальдхен обещал мне поймать еще несколько экземпляров. Я же все равно пробуду на планете еще минимум четыре месяца. Если не возражаете, в конце экспедиции я еще раз позаимствую экзоскелет…

— Нет, — отказала Хауг. — Простите, но нет. Когда Беллини его освободит, я спущусь туда сама.

— Зачем? — удивился Троост.

— Мне что-то тоже захотелось поохотиться на йунглюля.

История четвертая

СЛУЧАЙ В ЗООПАРКЕ

— Доброе утро, Маартен. Сегодня суббота, двадцать седьмое ноября две тысячи четыреста шестьдесят шестого года, четырнадцать часов сорок восемь минут универсального времени.

Троост резко открыл глаза. Надо же, уже почти три часа дня!

Потом он вспомнил, что находится в космосе, где время суток — чистой воды условность. На планетах два времени — местное и универсальное, — а на кораблях и станциях только универсальное. И особого внимания на него никто не обращает.

Какая вообще разница, который час? В космосе солнце не восходит и не заходит. Значение имеют только биологические часы — и у Маартена Трооста они сейчас показывают раннее утро.

Он отдал мысленную команду, и силовой гамак плавно опустился на пол. Гравитация медленно увеличилась с 0,21 до 0,95 g, Троост поднялся на ноги и от души потянулся. С белоснежной стены ему улыбнулась очаровательная темноволосая женщина — виртуальный секретарь. Последние несколько дней Троост использовал лице-голосовую схему «Коби Смолдерс»… кажется, это какая-то очень старая кинозвезда. Из двадцать первого или даже двадцатого века.

— Надеюсь, вам снились хорошие сны, — мягко произнес виртуальный секретарь. — Напоминаю, что на сегодня у вас запланировано продление профессиональной лицензии и встреча с Эльзой.

Троост машинально кивнул, забираясь в гигиенкомплекс. Процедура проходила так же, как всегда. Шестьдесят секунд гидроструйной очистки, тридцать антисептической и двадцать пять ультразвуковой. Промывание носа и ушей, чистка зубов и полости рта. Робоцирюльник быстро и сноровисто расчесал Троосту волосы и бороду, а микромассажер пробежался по всему телу, стимулируя и разминая мышцы.

В общей сложности весь процесс занял три с половиной минуты.

Еще полминуты Троост потратил на то, чтобы закапать в глаза «жидкий монитор». Микроконтактная «умная» пленка быстро растеклась по глазным яблокам, и допреальность расцвела новыми красками.

«Жидкий монитор» нужно обновлять хотя бы раз в два месяца, иначе на визоре начинают появляться «слепые пятна». Мыслечип по возможности дополняет их… но все равно лучше обновлять.

В видеокне появилась Венера. Троост не очень любил квазипанорамы, поэтому его видеокна всегда стояли в режиме прямого отображения. С тем же успехом это могли быть настоящие прозрачные иллюминаторы, как на древних космических кораблях.

Троост приказал репликатору сделать стандартный завтрак номер шесть и подошел к центральному видеокну. Венера, голубовато-зеленая, выглядела отсюда волшебно. Может, приземлиться, провести пару дней на поверхности, где-нибудь в дремучих лесах Афродиты? Или лучше опуститься на дно, поплавать в теплом море Гвиневеры?..