Любовник поневоле - Марина Григ

Я кайфую в полном смысле слова. Он дал мне денег, сказал, что могу покупать что захочу. Притащил какие-то экзотические фрукты, говорит — витамины. Смешной он, мой любимый. Хороший и смешной. Простил меня сразу, просто забыл о том, как я его провела. Видно, сильно ему хочется ребеночка.

Я позвонила Лешке. Сказала, чтобы не ждал меня, чтобы забыл. Он начал орать, что я его бросила одного и т. д. и т. п. Словом, разберемся потом, ему меня не найти. Алла все время смотрит на меня и качает головой. Спрашивает, не стыдно ли мне за свое поведение. Стыдно? Да я счастлива! Павел теперь мой, потому что ничего важнее нашего ребенка для него сейчас нет. Алка говорит, что это только сейчас, когда мы с малышом — одно целое, он заботится обо мне и что, когда ребенок родится, я для него перестану существовать.

Может, она и права. Поэтому и надо все вопросы решить до родов. Но как мне еще его заставить? Я постоянно намекаю, что готова рассказать все его женушке. Он молчит, будто понимает, что не пойду я на это. Потому что знаю, что тем самым просто потеряю его навсегда. Он никогда не простит и возненавидит меня. А этого я не переживу.

Вчера раздался странный звонок. Какой-то мужчина советовал надавить на Павла — дескать, он не выдержит и уйдет от жены. Я не знаю, кто это мог бы быть. Не хочу пока говорить ему об этом — чего зря обстановку накалять. Но, кто может знать о наших делах, ума не приложу. Не нравится мне это. Что-то происходит вне моего контроля. Иногда мне кажется, что Ирка обо всем знает, что он обещал ей моего ребеночка и они вместе смеются надо мной. Думать об этом невыносимо. Господи, что же мне сделать, чтобы он пришел ко мне навсегда… Что со мной будет, если и после родов он не захочет быть со мной? Ну расскажу я ей все, ну и что? Ну уйдет она от него. Но он-то точно ко мне не придет после этого!

Как ни крути, а мое единственное оружие — мой ребенок. Мой малыш, наш малыш. Господи, как я жду его!

С утра было много дел, и Ира отвлеклась от своих невеселых мыслей. Последнее время только работа спасала ее, давая возможность мозгам хоть немного отдохнуть от постоянных размышлений о том, что делать с Павлом. Эти мысли преследовали ее и днем и ночью, когда он лежал рядом и, как ей казалось, сладко спал. Иногда она чувствовала, что он тоже не спит, даже демонстративно ворочалась, чтобы спровоцировать его на разговор, но все было напрасно. Утром они перекидывались парой несущественных фраз, ощущая, как с каждым днем все больше отдаляются друг от друга. Не спасала даже редкая в последние месяцы физическая близость — и постепенно Ирина свела на нет его робкие попытки, остро чувствуя пошлость ситуации: секс без чувств казался ей недостойным их отношений. Она понимала, что излишне идеализирует свой брак, но ничего не могла с собой поделать — раньше у них все было именно так, почти идеально, и она не хотела, да и не могла согласиться на компромисс. Словно чувствовала, что одна уступка сразу повлечет за собой вторую, и разрыв станет необратимым. Нет, либо она вернет все на круги своя, либо… Ей было страшно даже думать об этом, но она понимала, что долго так продолжаться не может. Пару раз ловила себя на мысли, что невольно ждет еще одного звонка незнакомца — звонка, который, возможно, разъяснит все. Не отдавая себе отчета, Ира отчаянно хотела, чтобы этот звонок раздался — по крайней мере что-то станет ясно, и, может быть, это поможет ей решиться. Решиться — на что? На разрыв с Павлом?

Она не удивилась, услышав гнусавый голос — она даже хотела его услышать. Поэтому и заговорила сразу по-деловому, без ахов и искусственного нагнетания ситуации:

— Говорите, что происходит с моим мужем, я хочу знать все.

Секундная заминка — на том конце провода, похоже, не ожидали от нее подобного хладнокровия.

— Так вы уже поняли?..

— Вы слышали, что я сказала? Я жду.

— Хорошо, хотите услышать правду — получайте. Любовница вашего мужа беременна и требует немедленного разрыва с вами. А он настолько счастлив, что думает только о своем будущем ребенке. Не сомневаюсь, что ради ребенка он пойдет на все. Вам надо действовать, Ирина Михайловна, идет уже четвертый месяц.

У нее перехватило дыхание — такой новости она не ожидала. Удар был в ее самое больное, неизлечимо больное место. Она взяла себя в руки.

— Послушайте, вам-то что до всего этого? И зачем вы мне указываете, что делать? И… что я могу сделать?

Последняя фраза была лишней, но Ира ничего не могла с собой поделать. Собеседник почувствовал слабинку и понял, что попал в цель.

— Вы, главное, успокойтесь и поймите, наконец, что он не достоин вас. Вы же блестящая, умная женщина, — голос снова звучал уверенно и нагло. — Постарайтесь извлечь из ситуации максимум выгоды для себя. Попробуйте разлюбить мужа и отомстить ему. Вы ведь отлично знаете его слабые места. А более подробные инструкции получите позже. Я верю в вас.

В трубке зазвучали короткие гудки. Ира опустила мобильный и закрыла глаза. Господи, она не переживет этого! У ее мужа от другой женщины будет ребенок — единственное, чего она не может дать ему. И самое ценное. Дура набитая, чего она так медлила!

Надо собраться. Надо серьезно обдумать ситуацию — слишком многое связывает ее с Павлом, чтобы можно было вот так в одночасье разрушить все. Нельзя отчаиваться — если бы он намеревался бросить ее, он бы уже сделал это. Но он ведь не уходит к той, значит, ситуация вовсе не столь однозначна, как этот тип пытается ей внушить!

Кстати, что он там молол насчет выгоды, которую ей надо извлечь и отомстить мужу? Несомненно, кто-то сам старается извлечь из сложившейся ситуации собственную выгоду, а ее сделать просто орудием в своих руках — как же ей раньше это в голову не пришло… С другой стороны, Павел явно что-то скрывает, и то, что ей сообщают, вполне объясняет его поведение.

Ира решительно поднялась с кресла — ей действительно надо серьезно обдумать все. И есть только одно место, где она может сделать это, — только бы ей не помешали!

10

Павел вышел из машины. Он приехал после работы на дачу, ему срочно надо было остаться одному, подумать, решить что делать дальше. Вроде все было нормально: у Алены шел четвертый месяц беременности, чувствовала она себя хорошо. Категорически отказалась узнать пол ребенка: «Мне все равно». Ему тоже все равно, хотя почему-то больше хотелось дочку. Он сам не понимал почему, обычно мужики хотят первенцем мальчика. Этот ребенок будет не только его первым, но и единственным. Их с Ириной единственным малышом. Но чем дальше шло дело, тем яснее становилось Павлу, что Алена не отдаст его ни за что. И он пока никак не мог решить как быть.