День ВМФ - Владислав Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спали все хорошо. Воспоминания о шторме казались сказками. Никто не хотел признаваться, что было гадко. Но утром блевотный оркестр продолжился, прямо у нас через коридор, где был вход в общий гальюн. По какой-то идиотской традиции старослужащие напоили новую команду морской водой. Традиции-на. Самые умные, которых было чуть-чуть сразу побежали вызывать рвоту. Те, что понадеялись на авось, позже сидели на очках с поносом. Выпивали как минимум полный стакан, как пояснил Саня. Но точно никто не знал, что творится на двух нижних палубах, в матросских кубриках. В полном штиле, корабль то разгонялся, то сбавлял ход, что отражалось только на шуме вокруг. Качка была уловимой, но не мешала. Я выиграл у Фёдора и уступил место у доски Сергею. Тот и вовсе разгромил соседа-старшину. Играть с Сергеем чтобы определить кто же сильнейший я не стал. Вместо того мне удалось немного разговорить Фёдора. История его была типичной. Хоть он считал себя местным, но родился и учился в Сибири. Контракт подписал после развода и считает службу на Балтике курортом. «Походы сейчас редкие, новых команд мало, кораблей совсем нет. Чиню кассетники в городе, неплохой приработок» – так завершал он свой рассказ. Я взял было в очередной раз фантастическую книгу, голова требовала нагрузки, но тут с кораблём что-то стало не так. Движение его изменилось. Начались учения. За борт что-то бросали, корабль делал резкие развороты, гудел по-разному. Выход на корму закрыли. Через какое-то время весьма неожиданно для тех, кто сидел в пятом кубрике без иллюминатора и смысла практики началась стрельба. Вернее сказать, то был жуткий грохот. Часть коридора рядом с нами, выпуклая как большая бочка начала вращаться и где-то вверху часто стреляла в разных режимах пушка или какой-то пулемёт. Пальба была совсем близко, вход в башню был рядом с нашей дверью. Пятый кубрик был всегда близко к какой-то жести: гальюн с рвотными массами, замкомандира, обход, теперь и пушка. Грохот продолжался с перерывами и находиться в привычном состоянии было непросто. Но мне было интересно, что будет дальше и я посматривал на закрытую массивную «уличную» дверь. Хотелось снова выйти на корму. Сани и Азамата не было. Фёдор листал какую-то папку чертежей на жёлтой старой бумаге. Он оделся по форме и явно собирался уходить. Стрельба стихла, Фёдор сразу вышел, зато объявился Азамат. Он был просто в тельняшке и жаловался на жару. Через минут пять в кубрик завалились несколько офицеров. Сроду их тут не было. Я заволновался, дернул лежащего Сергея и встал как бы по стойке смирно, но без фанатизма. На меня был нуль внимания, офицеры сразу забежали за угол к койке Азамата.
– Как ты это делаешь? Азамат, ты ващще! Красава! Азамат, дай пожму твою руку. Мы ж так первое место займём.
Раздавались самые приятные слова и всякие отзывы об Азамате, как о нужном и прекрасном человеке. Для нас повод был неясен, но он явно понимал про что речь. Азамат стоял и рука его потянулась под тельняшку потеребить мешочек с землёй. Он что-то тихо отвечал и смотрел в пол. Иногда слова были нерусскими. Его обнял один из офицеров, а другой сел на его кровать и просил Азамата не уходить в следующем году.
– Оставайся, мы тебе что хочешь дадим. Давай в седьмой переедешь?
– А хочешь медаль, Азамат? – наперебой говорили два младших офицера.
– Мне домой надо весной, я обещал родителям и брату. Брат пойдёт служить в весенний призыв – отвечал будто извинялся.
– А брат тоже стреляет? Давай мы его к нам заберём, если стреляет – серьёзно говорил капитан 3 ранга.
– Кстати, мы ж тебе сгущёнки принесли! Вот – целый пакет!
– Он же пока из винтовки стреляет, у него же нет корабельной пушки – Азамат вынул руку из-под тельняшки.
Офицеры всё не унимались и также не замечали наше с Серёгой присутствие. Я сел и подумал, что оригинально мы сэкономили на пиво, сколько продлится поход, нам никто не говорит. Когда я спросил это на завтраке у мичманов, те даже не намекнули.
Азамат оказался стрелком-снайпером, который сидел в той вращающейся башне и стрелял по сброшенным бочкам и какой-то затопленной барже. Он умел стрелять. Из скольких-то десятков или сотен разных снарядов в цель летели все. Ему не мешала ни качка, ни скорость. Немного было жарко в железной коробке. Азамату разрешалось всё за его прекрасные показатели, которые ставили «Неукротимый» высоко в рейтинге боевой подготовки. Азамата скрывали от других частей и не привлекали к работам. Он мог попросить многое, но не просил ничего. Он оставался матросом в звании и любил сгущёнку. Саша не вернул ему долг, не знаю сколько, было обидно за него. Ещё у Азамата, пожалуй, единственного кроме нас, не было татуировок.
Когда в следующий раз удалось выйти на корму над нами пролетели самолёты. Низко и громко. Народа на воздухе было много, некоторые даже носили оранжевые жилеты. Как я узнал из сказок Фёдора, на флот берут в основном пацанов из далёких сибирских регионов, тех, кто не умеет плавать, тех кто моря не видел. Именно они станут бороться за живучесть корабля до конца, не сбегут как крысы, не прыгнут за борт вплавь. Традиция древняя, но актуальная. Фёдор был из Сургута. Плавать на флоте не главное, важнее ходить и сохранять плавучесть. Самолёты снова сделали вираж и пролетели над нами.
– Если бы на мне была пилотка, слетела бы, что за прикол так летать? – спросил я неопределённо кого.
– Это НАТО, отрабатывают заход на бомбометание – ответил лейтенант-блондин, который служил фуражистом, отвечал за снабжение.
– Они по сути нарушают сейчас государственную границу – он продолжал.
– И что, им за это ничего не будет? – возмутился Серёга.
– Будет приказ – и им будет – отвечал лейтенант.
Антенна за спиной стала вращаться сильнее и механический шум донёсся с носа корабля или сверху. Что-то пришло в движение.
– Нам пора уходить, больше нельзя – сказал лейтенант, выбросил бычок в белую пену за кораблём и всем показал жестами уходить. Несколько матросов
