Марсиане, убирайтесь домой! - Фредерик Браун

Зато у него, конечно, есть дочь. Если уж берешься за роман, ты должен вывести в нем симпатичную девчонку.

Теперь действие набирает скорость.

Нужно почаще менять рассказчиков. Сначала это некий авантюрист, которого нанял «черный», и который как раз приехал, чтобы присоединиться к большому ранчо.

Однако в глубине души этот парень неплохой человек и вскоре влюбится в дочь хорошего фермера. И перейдет на другую сторону, и поспешит на помощь хорошим людям, когда убедится, что…

Опробовано и безотказно. Верняк.

Пальцы Люка повисли над клавишами, постучали по пробельной, чтобы обозначить абзац, а потом начали выстукивать:

«Когда Дон Марстон подъехал поближе к фигуре, поджидающей его на дороге, та превратилась в человека с грозным взглядом, руки которого держали винтовку, уперев ее прикладом в луку седла…»

Взад-вперед бегала каретка, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, по мере того как Люк втягивался, отключившись от всего, кроме возникающих на бумаге слов.

И тут на каретке появился марсианин, один из самых мелких.

— Хей-хо! — крикнул он. — Жупийя, хо, Сильвер! Быстрее, Джонни, быстрее!

Люк вскрикнул.

А потом…

8

— Кататония, доктор? — спросил практикант.

Врач скорой помощи потер впалую щеку, глядя на неподвижную фигуру, лежавшую на кровати.

— Очень странно, — сказал он. — Несомненно, фиксируется состояние кататонического столбняка, но это лишь переходная фаза. — Он повернулся к хозяйке Люка, стоявшей в дверях комнаты. — Так вы утверждаете, что сначала услышали крик?

— Совершенно верно. Мне показалось, что это из его комнаты, поэтому я вышла в холл, чтобы прислушаться, но там стучала пишущая машинка. Ну, я решила, что все в порядке, и пошла к себе. А потом, минуты через две-три, разбилось окно, и тогда я открыла дверь к нему в комнату и вошла. Смотрю окно выбито, а он лежит с другой стороны на пожарной лестнице. Повезло ему с этой лестницей.

— Странная история, — сказал врач.

— Вы его заберете, доктор? С таким кровотечением…

— Заберем, заберем. Кстати, не беспокойтесь — кровотечение у него не опасное.

— Только не для моего белья. А кто заплатит за выбитое окно?

Врач вздохнул.

— Это не входит в мои обязанности, миссис. Однако, прежде чем увозить его, нужно остановить кровь. Вы не могли бы вскипятить нам немного воды?

— Уже иду, доктор.

Когда хозяйка вышла, практикант удивленно посмотрел на врача.

— Вы действительно хотели, чтобы она кипятила для нас воду, или…

— Разумеется, нет, Пит. Я хотел, чтобы она сунула голову под кран, но она бы не согласилась. Всегда проси женщин вскипятить воду, если хочешь от них избавиться.

— Похоже, это действует. Промыть ему раны спиртом, или так заберем?

— Промой их здесь, Пит. Я хочу немного осмотреться. Кроме того есть шанс, что он придет в себя и сам спустится с третьего этажа.

Врач подошел к столу, на котором стояла пишущая машинка. Из каретки торчал лист. Начав читать, он на секунду остановился на фамилии.

— Люк Деверо, — сказал он. — Звучит очень знакомо, Пит. Где это я в последнее время слышал фамилию Деверо?

— Не знаю, сэр.

— Это начало какого-то вестерна. Я бы сказал, романа, потому что начинается с первой главы. Три абзаца читаются хорошо… потом идет место, где буква пробила бумагу. Я бы сказал, что он дошел до сих пор, когда что-то произошло. Наверняка, марсианин.

— А есть ли еще какая-то причина, от которой люди теряют рассудок, сэр?

Врач вздохнул.

— Бывали и другие причины, но сейчас они не стоят того, чтобы из-за них сходить с ума. Что ж, именно тогда он и закричал. А потом… хозяйка права, он написал еще несколько строк. Иди-ка, прочти, что тут написано.

— Еще минуту, сэр. Я промываю последнюю ссадину.

Наконец, он подошел к столу.

— До этого места все нормально, — сказал врач, показывая пальцем. — Здесь рычаг пробил бумагу. А потом…

«ЖУПИЙЯ ХЕЙ СИЛЬВЕР ЖУПИЙЯ ХО СИЛЬВЕР ЖУПИЙЯ ХЕЙ ЖУПИЙЯ ХО СИЛЬВЕР ЖУПИЙЯ ХЕЙ ЖУПИЙЯ ХО СИЛЬВЕР ВПЕРЕД ЖУПИЙЯ СИЛЬВЕР ХО ВПЕРЕД ЖУПИЙЯ ХЕЙ СИЛЬВЕР ХЕЙ ВПЕРЕД ЖУПИЙЯ ЖУПИЙЯ ВПЕРЕД ВПЕРЕД В СТРАНУ МЕЧТЫ И СНОВ ЖУПИЙЯ ВПЕРЕД»

— Такую телеграмму мог бы послать Одинокий Ковбой своей лошади. Вы что-нибудь понимаете, сэр?

— Не очень. Это как-то связано с тем, что с ним произошло, но понятия не имею, как. Впрочем, я в этом деле человек новый. Ну что, Пит, займемся бумажной работой или сразу отнесем его в машину?

— Сначала проверим его бумажник.

— Зачем?

— Если у него есть деньги — неважно, сколько — придется ему отправиться в частную психиатрическую клинику. Если есть указание: «в случае несчастного случая сообщить…», то мы сообщим первыми, и может, его родственники раскошелятся на платную клинику. У нас такая давка, что нужно все проверять, прежде чем принять кого-то. У него есть бумажник?

— Да, в заднем кармане брюк. Минуточку. — Практикант перевернул человека, неподвижно лежащего на кровати, и вынул из кармана бумажник, и открыл. — Три доллара, — сказал он.

— А эти сложенные бумажки, случайно, не чеки?

— Возможно. — Практикант вынул их, развернул сначала одну, потом другую и тихо свистнул. — Почти полторы тысячи. Если они настоящие…

Врач заглянул ему через плечо.

— Настоящие, в крайнем случае, искусно подделанные. Это уважаемая издательская фирма. Ну-ка… выписаны на имя Люка Деверо. «Люк Деверо», видимо, просто литературный псевдоним, но довольно похожий и звучит знакомо.

Практикант пожал плечами.

— Мне это ни о чем не говорит. Хотя, с другой стороны, я читаю мало беллетристики. Времени нет.

— Я не о том сходстве. Есть одна девушка, сиделка из Городской Больницы для Душевнобольных, так вот она просила всех врачей и психиатров Лонг-Бич сообщить, если кому-то в качестве пациента попадется Люк Деверо. Думаю, это ее бывший муж. Ее фамилия тоже Деверо, а имя… э-э вылетело из головы.

— Жаль. Выходит, нам есть, кому сообщить. А что с этими чеками? Платежеспособен он или нет?

— Имея тысячу четыреста долларов?

— Но ведь чеки не подписаны, а он пока не в состоянии ничего подписать.

— Гмм… — задумчиво хмыкнул врач. — Я тебя понимаю. Ну что ж, как я уже говорил, в данном случае кататония, думаю, является состоянием переходным. Но если его признают душевнобольным, будет ли его подпись иметь силу?

— Нечего нам заранее об этом беспокоиться. Поговорим сначала с той дамочкой, его бывшей женой. Может, она возьмет ответственность на себя и избавит нас от хлопот?

— Неплохая мысль. Кажется, в холле на этом этаже есть телефон. Останься здесь и следи за ним, Пит — он в любой момент может прийти в себя.

Врач вышел в коридор и через пять минут вернулся.

— Ну, все улажено, — сообщил он. — Она этим займется. Частная клиника — за ее счет в случае неувязки с чеками. Она отправляет за ним машину, только просит, чтобы мы дождались ее.

— Неплохо, — заметил практикант, зевая. — Интересно, что заставило ее подозревать, что он может так кончить? Расстройство психики?

— Частично — да. Но прежде всего, она боялась, что с ним может случиться беда, если он снова начнет писать. Кажется, после прихода марсиан он не написал ни слова, даже не пытался. Еще она сказала, что когда он по-настоящему углублялся в работу и быстро писал, то выходил из себя по любому поводу. Когда он писал, ей приходилось ходить по дому на цыпочках и… в общем, понимаешь, что я имею в виду.

— Наверное, многие реагируют похоже, когда хотят на чем-то сосредоточиться. Интересно, что сделал ему марсианин сегодня ночью?

— Я знаю не больше тебя. Но что бы ни случилось, это произошло в процессе творчества, в тот момент, когда он взялся за работу. И все-таки интересно — что же это было.

— Почему бы вам не спросить у меня?

Оба повернулись. Люк Деверо сидел на краю кровати с марсианином на коленях.

— А-а? — довольно глупо спросил врач.

Люк улыбнулся и посмотрел на него глазами, которые были или по крайней мере казались — совершенно спокойными и разумными.

— Я вам расскажу, что случилось, — сказал он, — если это вас вправду интересует. Два месяца назад у меня началось психическое заболевание… видимо, от напряжения, в котором я жил, пытаясь заставить себя писать — у меня ничего не получалось. Я жил в небольшом домике за городом и у меня начались галлюцинации: марсиане мерещились. Так продолжалось до сегодня, а теперь прошло.

— А вы… уверены, что это были галлюцинации? — спросил врач, одновременно положив ладонь на плечо практиканта, чтобы тот молчал. Если бы пациент в подобном состоянии слишком резко посмотрел вниз, он мог бы впасть в шок.

Однако молодой человек не понял.