Мифология. Фантастические истории о сотворении мира, деяниях богов и героев - Имре Тренчени-Вальдапфель

После того связали они невод шелковый и пошли к Ильмень-озеру. Забросили невод и видят — рыба золотая попала в него. Забросили второй раз — и во второй раз попала рыба золотая в невод. Забросили третий раз — и в третий раз вытащили золотую рыбу.

Делать нечего, отдали новгородские купцы шесть лавок с дорогими товарами в гостином ряду, и записался Садко в купцы новгородские.

С того времени стал Садко богатым купцом, а затем стал еще богаче, потому что торговал он в своем городе, ездил и в другие города далекие и всегда возвращался с большой прибылью. Взял жену Садко и построил себе палаты белокаменные, а палаты свои разукрасил по-небесному. Как в небе светит солнце красное, так и в теремах у него светило солнце красное, как на небе месяц светит, так светил месяц и в его теремах, как на небе звезды блестят, так и у него в терему звезды ясные. Так разукрасил Садко палаты свои белокаменные.

И устроил Садко у себя пир богатый. Много гостей собрал, богатых купцов и знатных бояр и еще настоятелей новгородских Луку Зиновьева и Фому Назарьева. И когда на пиру у Садко напились-наелись, то начали по обычаю хвастаться. Кто золотой казной хвастался, кто добрым конем, один силой богатырской, другой родом-племенем, самый умный хвастался старым батюшкой да старой матушкой, а глупый хвалился молодой женой. И сказал тут Садко:

— Эй вы, гости новгородские, купцы и настоятели новгородские! Собрались вы сейчас у меня на честном пиру и в моем доме пьяны-веселы. А как напилися и наелися, то расхвастались; один хвастает былью, другой небылицею. Чем же мне похвастаться? Есть у меня всего вдоволь, казна моя не убывает, славная дружина мне не изменяет, а скажу я вам вот что: не успокоюсь я до тех пор, пока не повыкуплю все товары новгородские, и худые, и добрые; и не будет больше товаров для продажи в городе.

Повскакали тут новгородские настоятели, поднялись Фома Назарьев и Лука Зиновьев и сказали:

— А что дашь в заклад, Садко? А если не сможешь повыкупить всех товаров в Новгороде?

И ответил им Садко:

— А назначьте заклад, какой надобен!

Согласились на тридцати тысячах золотых, и разошлись все гости со славного пира по домам.

Рано утром на другой день поднялся Садко, разбудил свою дружину, дал каждому денег достаточно и отправил по городу, а сам пошел в гостиный ряд, чтобы и там повыкупить все товары новгородские. Так он сделал и на второй день, и на третий. Почти что не было уже товаров в Новгороде для продажи, как прибыли тут товары московские и заполнили весь гостиный ряд. И задумался тогда Садко: «Если закуплю я все товары новгородские и вдобавок новые московские, а вскоре прибудут товары заморские, то ведь не смогу я один скупить товары со всего света. Пусть уж будет так для меня, купца новгородского, что богаче меня славный Новгород и не смог я повыкупить все товары в городе. Лучше отдам я те тридцать тысяч золотых, на какие бился об заклад!»

Как решил, так и сделал: отдал тридцать тысяч золотых. Построил он затем тридцать кораблей и нагрузил тридцать черных кораблей новгородскими товарами. Поплыл он по

Волхову, а с Волхова в озеро Ладогу, пересек Ладогу и выплыл в реку Неву, поплыл по Неве и вышел к синему морю. Плыл по синему морю и добрался до Золотой Орды, продал там с большой прибылью новгородские товары и много бочек-сороковок наполнил блестящим золотом, много бочек чистым серебром и крупным жемчугом.

Но как только корабли выехали в синее море, вдруг остановились они, волны хлещут, буря рвет паруса, ломает корабли. Стоят корабли на одном месте неподвижно; не идут корабли. Сказал тогда Садко своей дружине:

— Слушай, дружина моя хоробрая, сколько плавали мы по морю, а забыли дань уплатить царю морскому. Ныне требует он дани, какая ему полагается, — и приказал хороброй дружине своей корабельной бросить в море бочку с золотом.

Так дружина и сделала, бочку с золотом в море бросила, но буря не успокоилась. Налегают волны на корабли, буря рвет паруса и ломает черные корабли в синем море, а корабли стоят недвижимые. Опять сказал Садко своей дружине:

— Слушай, дружина моя хоробрая, видно, мало этой дани царю морскому. Бросьте-ка еще в море синее одну бочку серебра.

Так дружина и сделала, бросила в синее море боченок серебра. Но и тут буря не утихла, и корабли все стояли недвижимы. Тогда в третий раз сказал Садко своей дружине:

— Видно, и этого мало, бросьте еще в море одну бочку с жемчугом!

Бросили в море бочку жемчуга, но все так же недвижимы стояли черные корабли в море, волна била их со всех сторон, буря рвала паруса.

— Эй, дружина моя любезная, — сказал тогда Садко, — видно, требует царь морской живой головы у нас. Бросим жребий: берите каждый по ивовой палочке, пишите на них имена свои и пустите в море; я же изготовлю жребий из золота. Чей жребий пойдет на дно, тому из нас идти в море.

Так и сделали, и поплыли по воде жребии всех дружинников, а жребий Садко с плеском пошел на дно.

И сказал Садко:

— Неправильно бросили мы жребий. Вы сделайте жребии из золота, пишите на них свои имена, а я сделаю себе жребий дубовый.

Так и сделали, золотые жребии дружины поплыли по воде, а жребий Садко снова с плеском пошел на дно.

Тогда спять сказал Садко:

— Неправильно мы и сейчас бросали жребий. Пусть каждый сделает для себя жребий дубовый, а я себе сделаю липовый.

Так и сделали, но жребии дружины опять поплыли по воде, а жребий Садко с плеском пошел на дно. Обратился тогда Садко к своей дружине с такими словами:

— Видно, нечего делать, требует царь морской к себе самого Садко. Принесите-ка мне, любезная моя дружинушка, чернила, перо лебединое и лист бумаги гербовой.

Когда все принесли, сел богатый купец новгородский Садко на стул ременчатый ко столику дубовому. Потом стал писать завещание: отписал он все свое состояние, что оставил церквам, что нищей братии, что молодой жене, а остальное дружине своей хороброй. Как закончил, заплакал и сказал своей хороброй дружинушке:

— Ох, дружина моя любезная, положите вы доску дубовую на море, лягу я сначала на нее, чтобы не так страшно было мне погрузиться в пучину смертельную.

Взял он еще гусли