Тэмуджин. Книга 2 - Алексей Гатапов

Матери, после того, как Тэмуджин предложил Сочигэл отделиться, поговорили между собой наедине и решили до первой возможности оставаться вместе.

Сочигэл, подумав, поняла, что с Тэмуджином ей теперь надо держаться осторожно: отколовшись от семьи покойного мужа, ей со своими детьми деваться будет некуда. Ехать к своим соплеменникам онгутам ей было уже невозможно: там ее с детьми из дикого племени, да еще вконец обнищавшую, ждали лишь бесчестье и позор до самой смерти. А сыновей ее и нойонами там не стали бы считать: не обучены приличному обращению, не умеют раскланиваться с равными себе, да и многого другого не знают, что приличествует людям благородной кости… А здесь, у отцовского знамени, какое-никакое, а имя – сыновья Есугея, правнуки Хабула. Да и с улусом отца не было еще окончательно решено – этот Тэмуджин, хоть и несносный парень, но так поставил себя в племени, что по закону потом можно будет потребовать улус обратно. При удачном исходе и ее детям должны были достаться свои доли. Других надежд в жизни у нее не было, и поэтому она решила пока выжидать. И даже пыталась теперь в отсутствие своих сыновей заискивать перед Тэмуджином: наливала ему горячую арсу, нарочито заговаривала при нем с матерью Оэлун, советуясь о том, не пора ли перегонять архи или сбивать новое масло. Лишь на Хоахчин, проболевшую все эти дни простудой и только теперь начинавшую втягиваться по хозяйству, она кричала часто и безудержно, срывая затаенную глубоко в душе своей злость.

XVI

На десятый день после приезда дядей Бэктэр снова отправился в степь. Как и в прошлый раз, он хотел пробраться к стойбищу на месте их прошлогоднего куреня. Сначала он хотел взять с собой и Бэлгутэя, и уже сказал ему об этом, несказанно обрадовав его: до этого братья нечасто брали его в степь. Но потом, подумав, оставил его дома, наказав следить за братьями и слушать, что они говорят.

После отказа Тэмуджина жить с дядьями Бэктэр окончательно решил стать независимым от него. На другой день после того он хотел поехать по следу дядей и сказал об этом матери, но та его отговорила: дядьям нужен один лишь Тэмуджин, а не другие братья. И дала понять, что уйдя от знамени, он лишит себя права на отцовское наследство, и потому ему надо быть в айле, подождать, пока все не прояснится, а там, если ничего не выйдет, место ближнего нукера найдется у любого из дядей. Скрепя сердце он остался в стойбище, но дал себе слово: отныне он не слуга Тэмуджину. «Пусть только поднимет на меня голос, – злорадно думал он. – Я его так отделаю на глазах у младших, что он до смерти забудет, как на меня орать…»

Приближаясь по редкому молодому ельнику к опушке, когда уже завиднелся впереди за деревьями знакомый просвет, он не услышал, а скорее почувствовал, что сзади за ним кто-то едет. Резко обернувшись в седле, в тридцати шагах от себя он увидел двоих всадников, следовавших за ним из тайги. Лица их были незнакомы.

– Видно, о чем-то очень сильно задумался сын Есугея-нойона, – улыбнулся передний, пожилой уже мужчина. – Если от самого дома не замечает за собой людей.

Всадники неспешно подъехали к нему. Второй, рослый молодой воин, поравнялся с Бэктэром и, дружески улыбаясь ему в лицо, потянулся к нему, легко вынул из его ножен на поясе мадагу и засунул себе за голенище гутула.

– Так будет лучше, – примирительно сказал пожилой. – Дети Есугея ребята непростые, за ними нужен глаз да глаз.

– Кто вы… чьи вы люди? – оставшись без оружия и чувствуя свою беспомощность перед незнакомцами, взволнованно спросил Бэктэр. – Что вам нужно от меня?

– Нас к тебе отправил твой дядя Таргудай-нойон, – скрыв на лице улыбку и внушительно посмотрев на него, сказал пожилой. – Он хочет встретиться с тобой для важного разговора.

– Ко мне? – изумленно переспросил Бэктэр. – А почему это вдруг ко мне?.. Есть ведь Тэмуджин, с ним они разговаривали прошлой осенью, а не со мной. А я тут ни при чем…

– С ним они не смогли договориться, – нукер все так же внушительно смотрел на него. – И Таргудай-нойон сейчас думает что, может быть, среди детей Есугея найдется более разумный человек. Понимаешь?

Бэктэр опешенно смотрел на него, с трудом начиная осознавать, что дело для него принимает другой поворот…

– Тебе оказана высокая честь, – подбодрил его тот. – Не годится задерживаться, когда приглашает такой большой нойон.

– Тогда верните мою мадагу, – воодушевляясь, отходя от первого испуга, сказал Бэктэр.

Пожилой нукер, внимательно посмотрев ему в лицо, кивнул молодому. Тот нехотя вынул нож из голенища и, осмотрев искусно вырезанную из кости рукоять, ловко сидевшую в его ладони, завистливо щелкнул языком и подал Бэктэру.

Бэктэр вдохнул полную грудь воздуха, разбирая поводья, по-новому, с достоинством оглядел нукеров и первым тронул коня вперед.

XVII

Алтан внимательно выслушал Даритая и за щедро накрытым столом выпытывал у него все подробности. Тот, чертыхаясь про себя и почти с ненавистью глядя на него, выкладывал.

– А верно ли делаем мы, брат Алтан? – спросил Даритай под конец. – Это же наши с тобой племянники…

– Ты о себе подумай лучше, – беспечно улыбнулся тот, хлопая его по плечу. – Таргудай за это тебя примет к себе, а то где ты зимовать будешь?

– А как же племянники? – наливались слезами глаза Даритая. Громко скрипнув зубами, он в пьяном раскаянии смотрел на дымящийся в очаге огонь. – Ведь мы с тобой сейчас предаем свой род.

– А им и так пропадать одним… волкам или разбойникам не сейчас, так через год на клыки попадут.

Под утро Алтан уложил его, вконец опьяневшего, на своей кровати, а сам, не глядя на раннее время, поехал к Таргудаю.

Радостный и возбужденный подрысил он к главному айлу тайчиутов. Придержав коня, предупредительно покашливая в кулак, он шагом въехал в круг больших белых юрт. У огня во внешнем очаге посиживал молодой воин ночной стражи с коротким копьем в руках. Помаргивая сонными глазами, он встал от огня, всматриваясь в Алтана и, узнав его, нерешительно сказал:

– Нойон поздно лег… годится ли так рано будить его…

– Скажи, что по важному делу, – уверенно сказал Алтан, привязывая коня. – У нас с ним неотложное дело.

Воин бережно прислонил копье к стене у двери и тихо вошел в юрту. Алтан прислушался, оттуда долго не было никаких звуков.

– А-а!.. – наконец донесся тяжелый утробный стон Таргудая. – Какой Алтан?.. С каким делом?.. А-а, подожди, пусть зайдет, да сначала зажги мне светильник…

Изнутри послышалась приглушенная возня, тяжелые вздохи – хозяин опять был с глубокого похмелья. Воин вышел, осторожно неся в правой руке небольшую каменную плошку, наполненную жиром, зажег щепкой от костра и понес было обратно, но Алтан на ходу перехватил его у него и вошел в юрту, внося в нее слабый еще, подслеповато трепещущий свет.

Таргудай в атласном халате, отсвечивающем в сумраке тусклыми огоньками, уже сидел за столом на хойморе.

– А-а, Алтан, – подал он хриплый голос. – Поставь светильник сюда и достань с полки вон тот медный кувшин. Там рядом чашки должны быть… Вот, тащи все сюда и наливай по полной…

Алтан принес к столу тяжелую посудину, налил до краев и скромно присел рядом.

– Ну…

Таргудай несколькими гулкими глотками осушил свою чашу и, осоловело уставившись в одну точку, отдышался. Алтан отпил из своей до половины – архи было крепкое.

– Ф-фу… подожди немного… посидим, – тяжело отдуваясь, отрывисто хрипел Таргудай. – Налей-ка мне еще.

Алтан, опасливо поглядывая на него, налил ему и дополнил свою чашу. Выпили по второй.

– Ф-фу, зажглось, кажется… Ну, в такую рань просто так ты ко мне не придешь, я знаю тебя, – оживляясь и уже осмысленным взглядом уставившись на него, заговорил Таргудай. – Говори, с чем пришел.

Алтан, сдерживая волнение, торжественно произнес:

– Нашлась семья Есугея!

Таргудай отвердел своим одутловатым, коричневым от архи лицом.

– Нашлась, все-таки, наконец, – он тяжело уставился на Алтана. – Ну, говори, где они стоят сейчас?

– В горах, вверх по Онону, где раньше киндигиры[6] жили.

– Вон куда они спрятались, – протянул Таргудай, задумчиво отстраняя от него взгляд. – А я-то, сколько ни думал, ни гадал, а про верховье Онона ведь ни разу не вспомнил. Не иначе, колдунья эта Оэлун, это она заколдовала то место, чтобы мы не смогли догадаться… И далеко они там забрались?

– За четвертым отрогом есть большая поляна, там они поставили две юрты и живут себе, негодники…

– М-мм… – Таргудай, подумав, подозрительно покосился на него. – А ты сам видел их или слухами меня кормишь? Как ты их нашел?

Алтан, помявшись, признался:

– Туда ездили Хутугта и Даритай, разговаривали с ними. А я сам не ездил, не доверяют мне братья из-за моей преданности к вам. Но мне все рассказал Даритай, это я его склонил на вашу сторону, немалого труда мне это стоило. А нашли их нукеры Хутугты, случайно встретили в степи Бэктэра, сына Есугея от второй жены.