Та сторона, где ветер - Владислав Крапивин

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Это что за отчаянные жесты разочарованного гения?

ВЛАДИК (слегка смущённо): Да ну... старался, старался... Ничего не получается! Разве у художников так?

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: А ты хочешь сразу в художники?

ВЛАДИК: Сразу не хочу. Но у меня даже для начала ничего не выходит...

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Иди-ка сюда... (Дождался, когда Владик сел на край его постели). А почему ты так мучаешься с этими красками? Очень хочется рисовать?

ВЛАДИК (серьёзно и немного печально): Не знаю... Просто пробую. Должен же я что-то уметь.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ты не горюй, ты просто ещё не разобрался. Конечно, столько всего вокруг... Ты просто живи, смотри и радуйся. Не спеши. У тедя ещё время есть. Приглядишься и дело выберешь настоящее... А рисунки ты выбросил зря, они не плохие.

ВЛАДИК: Ерунда.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Художнику редко нравятся его вещи. Надо у других спросить... И пожалуйста не вешай нос.

ВЛАДИК (улыбнувшись): Не буду.

Раздался оглушительный трезвон.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ух ты! Это кого же принесло спозаранку?

ВЛАДИК: Спорить могу, что Илька.

Он выбежал в прихожую и тут же вернулся с Илькой, который был бодр и сиял, как утреннее солнышко.

ИЛЬКА: Здрасте!

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Здрасте! Тамара Васильевна, видимо, на дежурстве, а сын ведёт бурную и самостоятельную жизнь?

ИЛЬКА: Веду.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Это заметно хотя быв по твоему пиратскому облику.

Илькин наряд состоял из коротеньких штанов и пёстрой косынки на шее. За ремешок был засунут молоток. По голому животу наискосок тянулись царапины.

Иван Сергеевич, поглядывая на раннего гостя, выбрался из постели.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Боюсь, что в твоей бурной жизни не было времени для завтрака.

ИЛЬКА (со вздохом): Кажется, не бышло.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (весьма проницательно): И для умывания... Брысь оба в ванную!

В то время, когда Иван Сергеевич на кухне жарил яичницу, Владик с Илькой в ванной вели разговор. Владик при этом умывался, а Илька зубной пастой рисовал на животе солнце.

ВЛАДИК: Где это ты пузо исцарапал?

ИЛЬКА: На берегу. Потому что верёвки не было.

ВЛАДИК: А зачем верёвка?

ИЛЬКА: Помнишь, там на верху кирпичная стенка такая, гладкая? Вот бы на ней буквы выбить...

ВЛАДИК: Какие буквы?

ИЛЬКА: Ну... Яшкино имя...

Владик смотрел серьёзно и вопросительно.

ИЛЬКА (тихо и в то же время будто споря): Он же не просто так сорвался. Он же людей спасал... А у него даже могилы нет с именем. Это справедливо, да?

ВЛАДИК: А второй стенки там нет?

ИЛЬКА: Зачем?

ВЛАДИК: Для тебя. Если сорвёшся.

ИЛЬКА: Я не сорвусь, я сегодня пробовал. Там как раз выстут. Но не удобно работать руками, потому что держаться надо. А если на верёвке спуститься, будет хорошо.

ВЛАДИК (задумчиво): Я верёвку дам. Когда Генка придёт. Мы этой верёвкой тебя выдерем, а потом свяжем, чтобы не лазил на обрыв. Тебе про это сколько раз говорили?!

ИЛЬКА (гордо): А мне наплевать, что говорили... (Неожиданно заморгал). А вы... Я думал, что ты поможешь. А ты - сразу к Генке...

ВЛАДИК: Ну, ты послушай... Ты там один крутишся, а если что случиться?

ИЛЬКА: Я не один. Там Валерка и Юрик.

ВЛАДИК: Толку-то от них! Разве они удержат?

ИЛЬКА: А давай тогда вместе! Сам же не хочешь...

ВЛАДИК: Почему... Я не говорю, что не хочу... Только знешь что? Долбить - это долго, и буквы будут незаметные. Есть хорошая краска, красная. Корабельный сурик. Я у папы попрошу. Красные буквы будет издалека видно.

ИЛЬКА (оживившись): Давай! А где краска?

ВЛАДИК: Обрадовался! Чтобы скорее перемазаться? Будет краска, только сперва это смой! (Он хлопнул по Илькиному животу). Ну-ка давай, умывайся!

И он стал пихать Ильку под открытый кран.

Когда Иван Сергеевич выскочил в коридор, из ванной летели брызги и вопли. Потом вылетел мокрый Владик. Иван Сергеевич нырнул в ванную, как в пекло, и выволок под мышкой победно орущего Ильку. На ходу он вытирал полотенцем Ильке лицо и голову.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Марш за стол! Что за пираты, никакого сладу!

За столом Илька всё ещё горел победным вдохновением.

ИЛЬКА: Всё равно моя победа...

ВЛАДИК: Подумаешь! Я бы тебя в ванне искупал, только пожалел.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: За такое безобразное поведение не следовало бы говорить вам про лодку...

Илька и Владик мгновенно замерли с открытыми ртами.

Потом Владик поспешно заговорил.

ВЛАДИК: Папа, мы уже совсем хорошие!

ИЛЬКА: Мы уже пере... это... пере-воспи-тались.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Оно и видно... Ну ладно. Дело такое. Есть у меня знакомый прораб, у него старая лодка. Даже не лодка, а небольшой ял. Он ему вобщем-то не нужен, и я договорился, что...

ИЛЬКА И ВЛАДИК (вместе): Ура-а!!!

"Ура-а!" - с этим криком Владик, Илька, Генка, Шурик, Антон и Иван Сергеевич вталкивают лодку, только что сгуженную с машины в заросший лапухами закуток Генкиного двора.

Наконец лодка встала на место.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну вот, хозяйничайте. Первое дело - отскоблить. А дальше - покраска, мачта, парус и так далее...

ИЛЬКА: И будет фрегат!

ШУРИК: Будет парусник типа "бермудский шлюп". А фрегаты - трёхмачтовые.

ИЛЬКА: Ну, всё равно фрегат, только маленький.

Иван Сергеевич засмеялся, потрепал Илькины космы.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ну, всё. Работайте. Что надо будет, помогу.

Он ушёл, а ребята расселись вокруг лодки.

ИЛЬКА: В какой цвет будем красить?

ШУРИК: Ты же говоришь, что это фрегат. А фрегаты были белые с чёрной полосой.

ИЛЬКА: Тогда надо буквы чёрной краской писать, чтобы хорошо заметно было.

ГЕНКА: Какие буквы?

ИЛЬКА: Название!

ГЕНКА: А зачем название? Это пароход, что ли?

ШУРИК: Что ты... Название, конечно, необходимо.

ГЕНКА (пожав плечами): А какое?

ШУРИК: Может быть... "Яшка"?

Все переглянулись. Все понимали, что это хорошо и справедливо. Но были и сомнения.

ГЕНКА: Тогда и фамилию надо. А то не понятно: какой Яшка?

АНТОН: Только нехорошо как-то: "Яшка". Это же не на улице кричать.

ГЕНКА: А как? "Яша"? Вы вспомните его: какой же он Яша? Он весёлый был Яшка Воробей...

ШУРИК: Может так и назвать - "Воробей"?

ВЛАДИК: Фрегат "Воробей"?

ШУРИК: Ну причём тут фрегат?

ИЛЬКА (задумчиво, про себя): "Африка"...

ГЕНКА: Что?

ИЛЬКА: "Африка". Яшка любил Африку.

Все молча смотрели на него, начиная понимать, что это самое подходящее название...

ЛЮДИ С ФРЕГАТА "АФРИКА"

Мама примеряла на Ильке новую, ещё недошитую куртку. Илька танцевал от нетерпения. Ему надо было бежать.

ИЛЬКА: Ну, мам...

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Не крутись. И не растопыривай локти. Откуда у тебя эта привычка? Чуть что не нравится - сразу локти в стороны!

ИЛЬКА (прижав локти, вкрадчиво и убедительно): Но я же опаздываю. Там работа стоит.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Постоит. Не могу же я шить без примерки.

ИЛЬКА (осторожно): Можно пока и не шить. Зачем мне летом куртка?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (поворачивая Ильку): А затем... Затем, что всю одежду ты уже превратил в лохмотья. Не в чем тебя в люди вывести.

ИЛЬКА: Как это "в люди"?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: В цирк, например...

ИЛЬКА (оживившись): А когда?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Когда заслужишь... Посмотри в зеркало. Нравится?

ИЛЬКА (сдержанно): Н-нравится... Мне в такой и ходить?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Конечно. А что?

ИЛЬКА: Камзол какой-то...

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Что-о?

ИЛЬКА: Ну смотри, как платье. Даже штанов не видать.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: И очень хорошо! По крайней мере, никто не видит, во что ты их превратил. (Подняла куртку): Это что? И это?

ИЛЬКА (скосив глваза): Это краска. Капелька... Мы же лодку красили.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Неужели нельзя надевать старые штаны, когда красишь?

ИЛЬКА: Там ремня нет. Некуда молоток и стамески совать.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Крепкой руки на тебя нет, вот что. Снять бы с тебя этот ремень и эти штаны... Ну-ка, снимай.

ИЛЬКА (испуганно): Что?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Куртку. Рз она тебе не нравится.

ИЛЬКА: Она нравится. Только обреж немножкоко, пожалуйста. Вот на столечко.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (сухо): Пожалуйста. В конце концов, тебе носить.

Она отошла к столу и принялась орудовать ножницами. Илька внимательно следил, как на стол ложится полоса материи.

ИЛЬКА (осторожно): Ма... А эта тряпочка тебе не нужна?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Судя по твоему ласковому голосу, она нужна тебе. Можно узнать, зачем?

ИЛЬКА: Понимаешь, там в палубе есть дыра, в которую мачта проходит. И надо сделать прокладочку, чтобы вода не попадала.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (испуганно округлив глаза): Дыру в лодке затыкать тряпочкой?

ИЛЬКА: Это же в палубе. И не затыкать а заделывать.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: У меня такое чувство, что вы строите не лодку, а мой гроб. Я скоро получу инфаркт. Если вы утонете?

ИЛЬКА: С чего это? С нами Иван Сергеевич будет.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Я буду на коленях умолять его ни на секунду не спускать с тебя глаз.

ИЛЬКА: Он и так не спускает. Мама, я пошёл?