Та сторона, где ветер - Владислав Крапивин

ДЯДЯ ВОЛОДЯ (бодро): Эта красота не пропадёт. Выйдет отличное чучело!

ИЛЬКА (себе под нос): Сам ты чучело... (Дяде Володе): Можно я возьму одно перо?

ДЯДЯ ВОЛОДЯ (поспешно): Да разумеется! Подожди, я оторву! Самое большое!

ИЛЬКА (гордо выпрямляясь): Спасибо. Я пошутил.

ДЯДЯ ВОЛОДЯ (растерянно): Ну... как хочешь. (Он уложил добычу в рюкзак, бросил рюкзак на плечо). Извените за непрошенный визит. Я пойду.

Мама укоризненно глянула на Ильку и пошла провожать гостя. Илька с напряжённым лицрм смотрел вслед. Мама очень скоро вернулась. Её вид не обещал для Ильки ничего хорошего.

ИЛЬКА: А чего он врёт.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Что значит "врёт"?

ИЛЬКА: Что случайно убил. Если бы не хотел, не стрелял бы.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Но он же объяснил, что не удержался...

ИЛЬКА: Не удержался! А птица виновата?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Я понимаю, он поступил не совсем хорошо, но...

ИЛЬКА (медленно и веско): А зачем он говорит тебе "Тамарочка"?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ну... Илька! Что за глупости! Мы вместе учились. На курсе все меня так звали.

ИЛЬКА (настойчиво): Иван Сергеевич так не говорит.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (в явном смущении): Причём здесь Иван Сергеевич? Мы же говорим про дядю Володю. Почему ты с ним так разговариваешь?

ИЛЬКА (твёрдо): Он мне не нравится.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (повернув Ильку к себе за плечи, тихо и ласково): Мне тоже. Но всё-таки надо старатся быть вежливыми. Договорились?

Илька кивнул и хотел что-то сказать, но опять раздался стук.

ИЛЬКА: Ой! наконец, Яшка!

Он выскочил в коридор, открыл дверь. На пороге стояла встревоженная Яшкина мать.

ЯШКИНА МАТЬ: Илюша, Яши у вас нет? Не приходил?

ИЛЬКА: Нет. Он хотел... Я тоже жду.

Тамара Васильевна вышла из комнаты.

ЯШКИНА МАТЬ: Здравствуйте... Как ушёл в школу, так и дома не бывал. Ума не приложу, где искать.

ИЛЬКА: Он после школы за марками побежал. А потом я не знаю...

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (тоже встревоженно): Может быть, заигрался у ребят?

ЯШКИНА МАТЬ: Я схожу. К Гене схожу, к Шурику... Извините. Если зайдёт, пусть сразу домой...

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Конечно, конечно...

Яшкина мать ушла. Илька с мамой вернулись в комнату.

ИЛЬКА: Мама, я тоже к ребятам сбегаю...

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: А потом я тебя тоже искать буду на ночь глядя?

ИЛЬКА: Мама, ты понимаешь, что-то случилось. Он обещал прийти.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: А ты понимаешь, как я за тебя волнуюсь?

ИЛЬКА (серьёзно): Понимаю. Но я не надолго... Я всё-таки сбегаю... (Он вдруг устало присел на стул). Вот посижу немножко и сбегаю...

Тамара Васильевна тревожно подошла, взяла Ильку за щёки.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Постой-ка... Ты уже, кажется, добегался. Ну, конечно! Открой-ка рот. К свету... Ясно. (Она потрогала Илькин лоб). Всё та же картина - как лето, так ангина...

ИЛЬКА (улыбнувшись уже через силу): Ты, мама, поэт.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (жалобно): Наказанье ты моё...

И она принялась быстро расстёгивать Илькину рубашку.

Когда у человека жар, ему чудится всякое... Целые стаи фламинго поднимаются с озёр. Трепещут крылья, гнутся пальмы, нарастает шум. Дядя Володя с ружьём выскакивает из тростников и целится в птиц. На огромном фламинго прилетает от куда-то Яшка, выхватывает ружьё, бросает вводу. Кричит: "Как ты смеешь стрелять в моей Африке?" Илька хочет о чём-то спросить у Яшки, тянется к нему, но хлопющие крылья заслоняют от него свет. Илька защищается от нихнепослушными руками. Уговаривает: " Ну зачем вы! Я же за вас заступался, а вы..." И тогда птицы разлетаются. Жгучее африканское солнце нестерпимо жарит беспомощного Ильку. У него лицо в капельках пота. Но вдруг большой стройный фламинго плавно опускается с высоты. Стоя над Илькой на стройных ногах, он разворачивает крылья и обмахивает его, как опахалами. Илька облегчённо улыбается...

И открывает глаза.

Над ним стоит мама.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Проснулся? Ну, слава богу...Жара, кажется уже нет. Как ты себя чувствуешь?

ИЛЬКА (поморгав, слабо пошевелив руками и улыбнувшись): Ничего... Только всё какое-то слабое... Но до школы добреду.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (с печальной улыбкой): "До школы"... Ты даже не помнишь, сколько болел? Уже давно каникулы.

ИЛЬКА (оживившись): Каникулы? Вот здорово!

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Недельку придётся ещё дома посидеть. Пока не окрепнешь.

ИЛЬКА: Да я за один день окрепну! Я уже... Ой... (Опустился на подушку, потому что закружилась голова).

Тамара Васильевна вздохнула. Взяла со стола и протянула Ильке большое огненно-алое перо с чёрной оторочкой.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Вот, Илька. Дядя Володя всё-таки просил тебе передать.

ИЛЬКА (повертев перо в пальцах): Красивое... А мне снился фламинго. Живой! И будто Яшка на нём летал... Мама, а что с ним было, с Яшкой? Он тогда быстро нашёлся?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ты пока лежи и много не говори. Это сейчас вредно...

ИЛЬКА (тревожно распахнув глаза): Мама... Ты скажи. Разве что-то случилось?

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ну, лежи, пожалуйста. Ты ещё слабый, тебе волноваться нельзя...

ИЛЬКА (поднявшись на локтях): Да ты что, мама! Ты думаешь, я буду лежать и не волноваться, если ты не скажешь?! Ты только скажи: его нашли?

Тамара Васильевна хотела снова ответить уклончиво, но глянула в Илькины глаза и закусила губу. Потом тронула его лоб, словно проверяя, нет ли опять опасного жара. Илька смотрел с отчаянной требовательностью. Тамара Васильевна отвела взгляд.

ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Сумку его нашли... На берегу.

На улице встретились Генка Звягин и Шурик Черемховский.

ГЕНКА: Черёмуха, привет!

ШУРИК: Здравствуй... Ну, Генка, замашки у тебя... Даже надоело. Я же не кричу тебе "Звонарь" или "Звяга" какая-нибудь...

ГЕНКА: Больше не буду... Шурка, а ты же хотел в какой-то лагерь юнных физиков ехать или астрономов. Не поехал?

ШУРИК: Дома не пустили.

ГЕНКА: Всё боятся за "ребёночка"?

ШУРИК: Никто не боится. Из-за неуда по поведению.

ГЕНКА (ошарашенно): Какого "неуда"? У тебя?!

ШУРИК: Не слышал разве?

Изумлённый Генка молча помотал головой.

ШУРИК: Из-за Яшки... Вернее, из-за нашей исторички. Ты её видел. Такая высокая, с бородавкой.

ГЕНКА (кивнув): Ну?

ШУРИК: Пришла на урок и завела лекцию о воспитании. Какие все разболтанные, несобранные... (Изображая свою наставницу): "У вас уже есть печальный пример. Четвероклассник Воробьёв из-за своего легкомыслия отправился один к реке, сорвался и погиб..." Мне как-то очень уж обидно сделалось. Я встал и говорю: "Откуда вы знаете, что из-за легкомыслия?" А она опять давай тянуть: "Достаточно знать его характер и вспомнить, сколько неприятностей он доставлял педагогам..."

ГЕНКА: А какие он доставлял неприяности? Галина Николаевна вон как плакала, когда узнала, что погиб...

ШУРИК: Вот именно. Меня будто дёрнуло. Я говорю: "Однако у него было одно хорошее качество - он никогда не говорил подлостей про тех, кто умер"...

ГЕНКА (свиснув): Ну, ты даёшь! А она что?

ШУРИК: У неё даже бородавка побелела. Ну, передохнула и говорит: "Я б-буду, Черемховский, ставить вопрос на педсовете. Па-атрудитесь выйти!.." Вот и всё. Хотели за весь год "неуд" выдать, да классная заступилась.

ГЕНКА: Ты, Шурка, молодец. Лагерь, конечно, жалко, но всё равно.

ШУРИК: Ладно, проживу. Ты куда?

ГЕНКА: Да этого обормота навестить. Ильку. Наскакался под дождём и целых две недели с простудой лежит.

ШУРИК: Я знаю. А разве к нему уже можно?

Они вдвоём сидели у Илькиной кровати. Серьёзные и примолкшие, потому что только что рассказали всё, что знали про Яшку.

ИЛЬКА: А может, он всё-таки убежал в Африку?.. Ну, не в Африку, а куда-нибудь. Ведь не нашли же...

ШУРИК: Да нет Илька. Даже его мама уже так не думает.

Илька дотянулся до пера, которое было воткнуто в комочек пластилина, прилепленный к обоям.

ИЛЬКА: Это от фламинго... фламинго ведь в Африке живут, да?

ШУРИК: Вообще на Юге. И в Африке, конечно.

ИЛЬКА: Я бы его Яшке подарил, если бы...

И замолчал, положив перо на одеяло.

ГЕНКА (чтобы отвлечь Ильку от грусных мыслей): Ой, Илька, я совсем забыл сказать! Иван Сергеевич привет передавал! Я его вчера видел!

ИЛЬКА: А чего привет? Он позавчера сам прихолдил.

ГЕНКА: Это позавчера. А вчера он в Одессу улетел, к Владику.

ИЛЬКА (встревоженно): Зачем?

ГЕНКА: Ну как зачем? К Владьке. Первый раз, что ли?

ИЛЬКА: Он же должен был ехать в июле, когда Владика выпишут. Это ещё через месяц. Значит, что-то случилось?

ГЕНКА (заражаясь от Ильки тревогой): А что? Да ну тебя. Он же недавно писал, что операция прошла нормально.

ИЛЬКА: А если неожиданно... Что-нибудь опять?

ШУРИК: А может быть, его решили выписать раньше?

ИЛЬКА: Так не бывает, чтобы из больниц раньше выписывали. Спросите у мамы.

Недавно прошёл дождь, и перрон блестел. И поезд, вынырнувший из-под тучи, тоже блестел.

Илька торопился, и тянул Генку за руку.

ГЕНКА: Не скачи. Седьмой вагон как раз сюда подойдёт.

ИЛЬКА: А вдруг не подойдёт?