Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал - Никола Ретиф де ла Бретонн

„Если бы я не был уверен, дорогая моя дочь, что вас принудили написать это письмо, я бы подумал, что вы решили меня обмануть неправдоподобными баснями и сказками. Всем известно, что Неприступная гора необитаема и не может быть обитаемой. Правда, некоторые охотники утверждали, что видели там диких коз, но их опровергли другие. Я полагаю поэтому, что ваш похититель, предатель Викторин, держит вас в каком-нибудь пустынном месте или в каком-нибудь воровском притоне, и судьба ваша должна быть весьма плачевна, раз она зависит от подобного негодяя. Это разрывает мне сердце. Больше всего я хотел бы, чтобы вы не получили этого письма, потому что я решил подстеречь злодея и захватить его живым или мертвым. Как бы мало ему ни оставалось жить после того, как он будет подстрелен мною или моими людьми, мы заставим его указать, где вы находитесь, и я освобожу вас. О, мое дорогое дитя! Для того ли я тебя воспитывал, чтобы этот подлый мужик, быть может… Эта мысль повергает меня в отчаяние. Здешние простаки считают его волшебником. Что до меня, то я уверен, что это только злодей, но очень хитрый.

Прощай, бедная моя Кристина. Если ты получишь это письмо (на что я почти не надеюсь), подумай о необходимости сохранить чистоту нашей крови, даже ценой своей жизни… Целую тебя, дорогая дочь. Подавленный скорбью

P. S. Что касается тебя, презренный злодей Викторин, если ты ускользнешь от меня этой ночью, знай, что рано или поздно небесное правосудие отдаст тебя в мои руки. Обещаю тебе тогда быструю и хорошую кару… Если только немедленно не образумишься и не вернешь мне моей дочери“.

Кристина была очень взволнована этим письмом. Но она немного успокоилась, подумав, что ее отец ошибается в Викторине, как и во всем прочем. Поэтому, поплакав, она нашла успокоение в объятиях своего мужа.

Бесполезно распространяться, как провела она несколько лет в этом очаровательном месте. Ее обожали там все, столько же за ее доброту, (ничто не придает так доброты, как несчастье), сколько благодаря авторитету ее мужа. У нее родилось трое детей: два мальчика и одна девочка. Она сама их выкормила и воспитала и нашла в их ласках новое счастье. Правда и то, что они были прелестны. И кроме того, никакая мать не будет так нежна к своим детям и так счастлива ими, как жена, обожаемая своим мужем. Викторин с годами не охладевал к ней, а напротив, с каждым днем становился все нежнее. Иногда он говорил своей супруге:

— Я сейчас больше проявляю свои чувства, моя дорогая, потому что знаю, что вы теперь скорее припишете мои ласки истинной и почтительной нежности, чем вначале. Я жду, что со временем вам откроется вся сила бессмертного чувства, которая привязывает меня к вам. И в то время, как блаженство других мужей идет с течением времени на убыль, мое, наоборот, беспрерывно возрастает.

Растроганная Кристина обнимала своего мужа и со своей стороны старалась, как могла, показать ему, насколько она с ним счастлива.

— Ах, мой дорогой муж, — говорила она ему, — сколь бессмысленны мнимые различия в званиях! Ведь счастье меня ожидало лишь с тобой. Однако ни я, ни мой отец, который всегда желал сделать меня счастливой, никогда не вступили бы на этот путь. Нужны были совершенно невероятные события, чтобы это произошло. Сейчас ты мне настолько дорог, что, как бы мне ни хотелось получить новости о моем отце, я ни за что на свете не решилась бы подвергнуть тебя опасности. Что бы сталось со мной без тебя? Да, дорогой мой муж, я благословляю свою судьбу. Но, повторяю, чего только не понадобилось, чтобы она свершилась!

— Для этого нужна была только любовь, прелестная супруга, — сказал ей, наконец, однажды Викторин. — Зачем мне хранить от вас тайну, спутница моей жизни, друг мой? Ах, я давно бы уже не имел никаких тайн, если бы не боялся уменьшить ваше благополучие. Прежде чем открыть мой секрет, я ожидал, чтобы наши прелестные дети, этот залог нашей взаимной нежности, подросли и оказались в состоянии защитить своего отца.

— Что же, в конце концов, ты хочешь мне поведать, мой друг?

— Что все сделала моя любовь. Любовь заставила меня изобрести крылья, на которых я летаю. Единственным мотивом изобретения было желание обладать вами. Большой птицы не существует. Похитил вас я… И сейчас, когда вы знаете все, обожаемая Кристина, возненавидьте, если можете, отца этих прелестных детей.

И он стал на колени.

— Нет, нет, дорогой муж, я не возненавижу тебя. Напротив, я тебя полюблю еще больше… Ах, сколько стало ясным для меня в этот миг! Значит, это ты доставил сюда столько людей, чтобы создать для меня маленькое государство и сделать меня властительницей. Чья любовь когда-нибудь равнялась твоей?.. Но, дорогой супруг, ты правильно поступил, выждав, чтобы время доказало мне твое постоянство и чистоту раньше, чем сделать мне это признание. Сладко не сомневаться, что тебя любят ради тебя самой, а не вследствие фривольного и преходящего увлечения. Смотрите, дорогие дети, я люблю вашего отца, и сегодня даже больше, чем когда бы то ни было. Он заставляет меня и вас любить больше, а его тоже я люблю сильнее из-за вас.

После этих нежных излияний Кристина, успокоившись, заставила мужа рассказать ей все подробности его поведения. Он не забыл рассказать о своих частых ночных полетах, которые ему приходилось предпринимать, чтобы добыть вещи, необходимые для Неприступной горы. Кристина была тронута тем, что ради нее он приложил столько стараний. А когда он рассказал об опасностях, которым подвергался для того, чтобы получить ответ ее отца, испуганная Кристина подтвердила свое обещание не требовать от него больше возвращения в замок.

— Теперь, дорогая жена, — прибавил он, — у меня возник новый проект, который я сейчас тебе изложу и который будет осуществлен, как только ты на это согласишься. Это — наше единственное средство с честью выйти отсюда и возобновить отношения с твоим отцом. Наш король сейчас воюет с англичанами{20}. Я предполагаю отправиться к нему и предложить свои услуги, которые могут быть очень полезны, и когда я буду иметь счастье сделать для него что-нибудь существенное, я потребую в виде награды тебя. С рекомендацией самого короля твой отец почтет за честь принять меня в зятья. Мое дворянство будет дворянством наилучшего вида, потому что оно будет получено за заслуги перед государством. Увидишь, как мы будем счастливы! Я добьюсь от короля; уступки мне этой горы, и она станет твоей летней резиденцией. Мы украсим ее…

Кристина прервала своего мужа поцелуями. Она бросилась ему в объятия и наговорила ему тысячи нежностей. Однако, вспомнив о необходимости разлуки и об опасностях, которым; ее муж может подвергнуться, она заставила его подтвердить обещание, что он отправится только тогда, когда она сама того пожелает. Когда это было условлено, супруги вышли с детьми из грота и отправились на небольшую прогулку, самую приятную из всех, которые они когда-либо совершали. Они решили сохранять все в тайне от своих людей и, поскольку те были счастливы, не тревожить их.

В самом деле, все эти добрые люди, а именно крестьянин со своей Катос, сапожник с кухаркой, портной со швеей, парикмахер с горничной, вдова Везинье, ее дочь и муж, которого ей дал Викторин (это был прекрасный каменщик, здоровый парень из Лимузена), священник со своей молодой домоправительницей жили в довольстве и в развлечениях. Работы было мало, удовольствий же много. Местопребывание было прекрасное, воздух великолепный, пища хорошая. Садоводство и даже виноградарство были скорее развлечением, но избавляли в то же время жителей от упреков, которые мог бы сделать им крестьянин. Со своей стороны все другие заботились об этом последнем, которому приходилось работать больше всех. Его снабжали молочными продуктами, фруктами, салатом, который он очень любил, яйцами и особенно вином, как только стали его выделывать. У каждой пары были прехорошенькие дети и в довольно большом числе. Вся эта детвора развлекала своих родителей, которые с восхищением наблюдали за их шалостями. Добрый священник также был весьма доволен своей домоправительницей. Между ними установились интимные отношения, и так как на Неприступной горе не существовало завистников, то никто не усматривал в этом ничего дурного. Даже вдова Везинье была счастлива. Викторин сделал ее помощницей домоправительницы кюре, и это создало ей известное положение.

Какая восхитительная республика. Значит ли это, что должно быть мало людей, чтобы они были счастливы[21]. На Неприступной горе не было никаких пороков, и господствовали все добродетели: братская дружба, взаимная поддержка, ревностный труд, любовь, уступчивость. Все были столь же дороги для других, как и для самих себя. Малейшее недомогание одного человека вызывало тревогу всего общества. Детей одинаково любили. Они принадлежали всем, и однакоже, их любили, как любят своего единственного ребенка. Легко понять, что там не могло существовать корысти и никакого другого порока. Пороки были бы там безумием. Никогда, никогда человек не порочен, если только социальный режим не настолько плох, что порок является преимуществом… О, законодатели! Глупцы, желающие сделать других мудрыми, как часто вы заслуживаете наше презрение!.. Добродетель на Неприступной горе была, в конце концов, вполне естественна. Всякое общество, достаточно ограниченное, чтобы все были равны друг другу, друг друга знали и друг в друге нуждались, неизбежно счастливо и добродетельно. В этом корень вопроса, но я не знаю, обнаружил ли это хотя один моралист.