Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама - Елена Моисеева

– Где ты будешь сегодня ночевать? – спросил меня он заботливым голосом.

– Я не знаю, на квартиру я возвращаться не хочу, домой мне нельзя. Буду жить на улице! – весело заключила я.

Ян хмыкнул.

– Да, самое безопасное место, ничего не скажешь. Поехали ко мне.

Я ожидала этого предложения и молчала.

– Ничего не будет, – опередил он поток моих мыслей.

– Я не боюсь тебя, если ты об этом, – успокоила я Яна, – Просто странно все это, странно и противно. Я никогда не хотела такой жизни для себя, я считала таких как ты, Сизова и… Антона, – имя мужа мне далось с трудом, отзываясь болью в сердце, – Людьми с другой планеты, не понятными мне. А теперь меня окружают бандиты, я замужем за бандитом, мой семейный доктор тоже в принципе бандит. Дальше то, что? Как быть и выжить в вашем мире? Что я могу? Я вынуждена просить тебя, кстати, тоже бандита, о прибежище! Я не могу вернуться в свой дом. Я не могу быть с сыном, иначе подвергну и его опасности…

– Ты же знаешь, что не в тягость мне. Ты можешь оставаться у меня столько, сколько тебе понадобиться, – нежно произнес он, – Тем более нам как-то надо поддерживать легенду о том, что мы вместе.

Я согласилась с ним, прекрасно понимая, что все, что я делаю начисто лишено разумности. Но выхода не было.

Я искала и не могла найти. Я обошла весь этот огромный дом, вдоль и поперек, я отчетливо слышала его смех, но петляла как в лабиринте. Я позвала его.

– Антон!?

Но ответом мне была тишина. Почему он построил такой большой дом! Зачем он нам! Я спустилась вниз по лестнице, и с ужасом обнаружила, что я в подвале. Я ненавидела подвалы!

– Антон, за что ты так со мной! Я боюсь, пожалуйста, открой эту чертову дверь! Я не выживу, я просто не вынесу это еще раз! Лучше убей меня сразу!

Звук открываемой двери, шаги. Я обернулась. Их было трое. Смех, мерзкий, ужасный….

Я вскочила в холодном поту, задыхаясь, мое лицо было мокрым от слез. Почему я опять вспомнила тот кошмар? Я когда-нибудь избавлюсь от него? Каждый раз, когда в моей жизни происходили неприятности, мне снился этот сон – отголосок прошлого. Из того дня я ничего толком не помнила, отдельные картинки мелькали в моей памяти и исчезали так же внезапно, как и появлялись. Я почувствовала напряжение в теле. За мной кто-то наблюдал, мои глаза постепенно привыкали в темноте, и я разглядела Яна, сидевшего в кресле. Он не спал, смотрел на меня пристально, не отрывая глаз.

– И давно ты тут? – мой голос прозвучал хрипло.

– Достаточно давно, чтобы понять какое чудовище твой муж, – стальной голос Яна заставил меня вздрогнуть.

– Я не понимаю…

– Ты разговариваешь во сне, – пояснил он, – Тебе никто этого раньше не говорил?

– Нет.

– Что он сделал с тобой? – Ян наклонился ко мне, отрезая путь к побегу.

– Это просто сон…

– Ты меня не проведешь, – он начал метаться из угла в угол, – Почему ты такая упрямая! Я просил тебя не связываться с ним. Я говорил тебе, что он за человек, если конечно его можно так назвать!

– Хватит читать мне нотации! – заорала я на него, – Все что было плохого у меня с Антоном, это в прошлом, он ничего со мной не сделал. Наша с ним жизнь тебя не касается.

– Как ты можешь его любить!

– Ради него я вернулась с того света! Ради него и сына!

– Ленка…

– Мне очень жаль! Я не могу ответить тебе взаимностью, я до сих пор люблю это чудовище, я делаю себе больно, но ничего не могу с собой поделать, уж ты-то должен меня понять!

– Но ведь когда-то у тебя были чувства ко мне! Не отбирай у меня хотя бы надежду, – его взгляд уставшего, отчаявшегося человека заставил меня замолчать.

Спустя несколько лет, я продолжала причинять боль Яну, а вот Антон легко избавился от этой болезни. Может и Ян найдет себе тупую блондиночку и будет счастлив?

Я тяжело вздохнула.

– Я хочу спать. Уходи.

С утра меня разбудила настойчивая трель телефона. Интересно, где этот чертов телефон, я в чужом доме и понятия не имею где он находиться.

На мое счастье его взял Ян.

– Привет, Вик! – прозвучал его веселый голос, – Да нет, все в порядке, да она еще спит… Нет, я не буду ее будить и мне плевать, что ты хочешь ей сказать… Вика, перестань, – продолжил Ян, более пониженным тоном, – Я не маленький мальчик, чтобы не понимать этого. Вик, мы просто друзья, как раньше… а ты их больше слушай… Вика, только для них мы действительно любовники, не проболтайся. Все, пока.

Мне до жути не хотелось вставать, и что-то делать, но на сегодня я запланировала поехать к сыну на пару деньков. Ян ходил по квартире в хорошем расположении духа и что-то себе там насвистывал. Опять раздался звонок телефона, и я рухнула обратно на подушку. Семь утра. Кому не спиться в такую рань?

Ян, чуть ли не пританцовывая, подошел к телефону.

– У аппарата, – ответил он звонившему, дожевывая бутерброд. На том конце говорили долго, и по мере этого, лицо Яна менялось, он снова превратился в того Яна, которого я видела в доме Сизова – серьезного и угрюмого. Не нужно и гадать, кто звонит. Все-таки я не понимаю Яна. Зачем работать на человека, которого ты либо недолюбливаешь, либо боишься? Хотя в том мире увольняют по-другому.

Я закрыла глаза, притворяясь спящей. Ян подошел ко мне и нежно погладил по голове.

– Вставай, соня. Нас Сизов ждет.

Я мигом открыла глаза и встревожено посмотрела на Яна.

– Все в порядке, все поверили в наши отношения, только я так полагаю Сизов хочет, чтобы мы отметили это дело.

– Сизов хочет, – передразнила я, – А он вчера еще не «наотмечался»?

– Он решил почитать мне нравоучения, с пристрастием, – гоготнул Ян.

– По поводу?

– На тему «Любовь – это хорошо, а про работу забывать не нужно».

– Сволочь, твой Сизов, поспать не дает!

Через час при полном параде мы были у «босса». Я безучастно сидела и рассматривала ландшафт, пока Ян и Владимир Анатольевич решали свои дела.

Но после того, как Ян запрыгнул в машину и умчался, а я осталась один на один с Сизовым мне стало не по себе. А он как на зло не хотел забывать о моем существовании.

– Лен, поговорить надо, – вкрадчивым голосом начал он.

– Я слушаю, Владимир Анатольевич.

– Вот… – казалось, он не знает с чего начать, он вытащил какие-то бумаги из кейса и передал их мне.

– Что это?

– Бумаги о разводе, ты должна их подписать, и еще Антон оставил сыну квартиру, в которой вы жили.

Я молчала и держала эти проклятые бумаги в руках. Сизов участливо протянул мне ручку, и я в каком-то сне подписала их.

«Это ненадолго, я обещаю»…

Когда-то, не так давно, Антон пообещал мне, что кошмар закончиться. Но он только начинался.

Глава 4. Ян.

Ложь убивает любовь, а откровенность убивает ее еще быстрее.

Как неумолимо бежит время, и как мало изменилось за эти несколько лет. Я думал, что ненавижу ее, я хотел ее ненавидеть, призирать, и мне почти удалось убедить себя в этом. Пока Сизов не упомянул о том, что ее могут убрать. Вся надуманная ненависть рассыпалась в прах, я испытал ужас от осознания того, что могу потерять ее. Да, она не была моей, но я мог хотя бы видеть ее изредка и издалека. Каким же я был дураком, убеждая себя, что я наблюдаю за ней только потому, что ненавижу и желаю ей смерти. Смерть стояла рядом с ней, но теперь я не был ее союзником. Пусть это звучало громко и с пафосом, но сути не меняло.

Сизов видел много, возможно слишком много из того, что я не хотел показывать. Он предложил мне единственный возможный вариант – ее спасение взамен на молчание и полный контроль с моей стороны. Если бы он знал, что тем самым он дарил мне и рай, и ад. Находиться рядом с ней и не иметь возможности дотронуться…

Она приехала к Сизову с виду воинственная, на самом деле перепуганная до смерти. Она приехала ради него. … Ни одного человека я не ненавидел так сильно как его. Антон… Синица. Я мог бы многое рассказать ей о нем, но я молчал. Это причинило бы ей боль, но может лучше так?

Когда она бросила мне в лицо, что любит его, я испытал острую боль, будто пуля прошла сквозь меня. Я даже не мог вспомнить, было ли мне когда-нибудь так больно?

Но я был согласен испытывать эту боль вечно, лишь бы она не испытала то, что испытала через неделю после этого. Антон с ледяным взглядом, обнимающий очередную… Мне было плевать на него, на его чувства, но я дорого бы отдал, чтобы оградить ее ото всего этого.

Это убило ее. Она пыталась справиться с этим, но я видел… Я буквально кожей ощутил, все, что она чувствовала. И, да, Боже, прости, я был рад, что она больше не нужна ему, что это чудовище наконец-то выпустило ее из своих когтей. Я ликовал не больше минуты, пока не увидел глаза Сизова, в которых прочел смертельный приговор ей. Теперь он мог спокойно убрать и ее и ее отца. Может быть, я не прав, что маловероятно, поэтому не перестраховаться я не мог.