Подчинись нам - Алекса Адлер

– Я не знала, что вас это волнует. Думала, потом, – я уже сама себя едва слышу. Но слышит он.

– Глупая самка, – оскаливается ри-одо зло, отпуская моё лицо. – Почему ты дрожишь?

– Мне холодно, – шепчу, опуская голову и снова зажмуриваясь.

Накажет? Но за что? За то, что такая немощная и снова не выполнила его приказа? Или за то, что не рассказала, что нуждаюсь в еде? Откуда мне было знать, как он отреагирует на это? Да и когда я должна была ему о своих потребностях заявить?

Ри-одо что-то шипит неразборчиво, садясь назад на диван. Затем я слышу шорох. Кажется, он снимает штаны окончательно. И обувь, судя по глухому стуку рядом. Потом встаёт и идёт куда-то.

Кое-как я наскребаю в себе силы посмотреть. Он действительно голый. И спина красивая. И то, что ниже. Знать бы ещё, почему я на это обращаю внимание.

Подходит к какой-то панели на стене справа. Прикладывает ладонь, быстро нажимает какие-то символы. Потом, не глядя на меня, направляется в ту комнату, где кровать. Чтобы через несколько секунд выйти с каким-то покрывалом в руках. Или одеялом.

А дальше ри-одо делает то, чего я от него совершенно не ожидала. Набрасывает это покрывало мне на плечи, и схватив за подмышки, усаживает на диван. Заворачивает теперь в плотную ткань буквально с головой. Только нос оставляет торчать.

– Сиди здесь. Пока я буду мыться, безмолвный подаст на стол. Когда я выйду, разделишь со мной трапезу.

И уходит. Суровый, хищный и голый. Купаться. Без меня.

А я сижу и ошарашенно хлопаю глазами.  Это что только что было? Он проявил ко мне заботу? Ко мне, рабыне и зверушке? Как-то не верится. Хотя… о питомцах ведь тоже хорошие хозяева заботятся? Ну или рачительные. А он, наверное, именно такой. Рачительный в смысле. Насчёт хорошего рано ещё судить. 

И уж точно мне нельзя его заботу принимать на свой личный счёт. 

Как он там меня назвал? Глупой самкой? 

Вот. Очень показательно. Не стоит обольщаться, Лина.

Перехватив плотную ткань, я усаживаюсь удобней. И принимаюсь ждать, поглядывая на двери лифта. Тело по чуть-чуть согревается, хоть меня и знобит до сих пор. Даже взбодриться получается. Особенно от мысли о том, что скоро я смогу поесть. И наверняка не шарики с концентратом, которыми кормили нас мучнистые. Не представляю, чтобы ри-одо такое ел. 

Может, это будет настоящая еда? Приготовленая кем-то. Вкусная. 

О боже, мой желудок сам себя переварит от этих фантазий. 

Скорее бы уже!

Ждать приходится не так уж и долго. Вот только слуга с едой появляется совершенно не оттуда, откуда я его ждала.

Слева от меня внезапно  раздаётся едва слышное шипение. Вздрогнув, я резко поворачиваюсь на этот звук.  Перед глазами снова всё начинает плыть. Но я успеваю заметить, как плавно отъезжает часть стены. Там, где я даже предположить не могла наличие какой-либо двери. И оттуда появляется поднос, плывущий по воздуху. 

Моргнув, я во все глаза таращусь на это странное явление. Даже пытаюсь вспомнить, бывают ли у людей голодные галлюцинации. Как в пустыне миражи с водой.  

Но тут вслед за подносом в комнату… вползает… наг. Наполовину мужик, наполовину змей. Точно такой, каких я уже видела. Там в камере у мучнистых. Разве что, этот не такой громадный, как те два первых покупателя. 

Он худощавый. Кожа бронзовая с зеленоватым оттенком. А волосы и вовсе синевато-зелёные. Одет в чёрную сорочку, полы которой скрыты под широким поясом. 

Увидев меня, он даже в лице не меняется. Лишь зрачки янтарных глаз резко сужаются. И ноздри хищно вздрагивают, втягивая воздух.

И так что-то мне жутко становится. 

Сжавшись и стараясь не двигаться и даже не дышать, я пристально слежу за тем, как слуга вместе с подносом быстро движется к столу. По полу бесшумно скользит его длинный серовато-зелёный хвост. Бр-р-р.

Делая вид, что больше не замечает меня, наг сноровисто раскладывает на гладкой поверхности блюда. Настоящую еду. Пахнущую так, что у меня голова снова начинает кружиться. И живот ещё громче урчит. И мне даже не стыдно. Я только и могу думать, что о кусочке… хотя бы чего-то из того, что принёс этот безмолвный.

Есть без ри-одо я, конечно, не рискну. Но разве что-то страшное случится, если я ма-а-аленькую крошку возьму? 

Вот только змеелюд, закончив с сервировкой, выпрямляется, отползает чуть в сторону и застывает невозмутимой статуей. 

От меня еду стережёт, что ли? Вот гад хвостатый.

И долго ри-одо будет плескаться? Пусть он уже придёт, а?